Патриотизм российской молодежи: традиции и современность.
Язык и литература, как основа патриотического воспитания российской молодежи.
Добрый день, уважаемые участники нашей конференции!
Сегодня много было уже сказано и еще будет сказано, о принципиальных составляющих понятия «патриотизм». Среди них такие категории, как народ, личность, государство, нация, Отечество. Говорить о том, что патриотизм - есть явление многогранное, многообразное и далеко не тривиальное - наверно, нужно, но я хочу сказать несколько о другом. Здесь все глубоко понимают - что суть патриотизма не исчерпывается формулировкой «Патриотизм - это любовь к своей родине» - слишком широкое значение вкладывается в этот ответ. Как «обо всем и ни о чем».
Ответ же этот популярен, где-то универсален, и даже удобен. В то же время, он дает понимание, что в народном сознании, порой, в достаточно абстрактной форме выражается это социальное явление.
К примеру, патриотизм, безусловно предполагает момент национального самоопределения. Но на чем же основано это самоопределение? На земле? На малой родине? - Да, мы привязаны к земле и окружающей действительности, но достаточно ли этого для самоопределения? - Нет. Может, на государственном единомыслии, на любви к конституции и законам - то же да, но не существенно, ибо и в другой стране мы можем также сохранить свой духовный стержень. Тогда в чем? Что является главным объединяющим началом, связывающим каждого из нас? «Сам необыкновенный язык наш, который есть еще тайна…» - так выразился Николай Васильевич Гоголь.
В 1821 году декабрист, друг Пушкина, В.К. Кухельбекер, писал: «Рассматривая народ, как существо духовного порядка, мы можем назвать язык, на котором он говорит, его душой, и тогда история этого языка будет значительнее, чем даже история политических изменений этого народа, с которыми, однако, история его тесно связана».
Мы должны знать и понимать суть языка, значит, значит знать, прежде всего, историю его возникновения.
Изначальная стадия любого языка связана с обозначением предметов чувственной реальности и простейших духовных актов. В это время язык еще имеет устную форму и его знаками являются звуки. Так вот, при первичном обозначении связь между обозначаемым и обозначающим его звуком устанавливается более или менее произвольно, но с учетом определенной духовной оценки. В свою очередь, оценка эта, на ранней стадии формирования языка, зависит только от эмоционального впечатления, связанного с представлением предмета внимания. Когда же язык переходит в более развитую форму роль этой оценки возрастает. Выбор в данной ситуации определяется актуальной нравственностью народа, тем, какое место занимает определяемая реальность в повседневной народной жизни и как она им оценивается. Разумеется, реалии разного рода по разному интенсивны с точки зрения нравственности, но эта интенсивность, прежде всего, опирается на эмоциональную основу.
Особо важным становится способ формирования слова при обозначении духовной деятельности. К примеру слово «дух». В этом случае обозначается уже не предмет, сознание не имеет в отношении этой деятельности чувственных данных. Поэтому слово передает особую характеристику бытия человека - дыхание - жизнь - вечность. Цепочка этой взаимосвязи обозначений пронизывает собой весь язык, который и является выражением национальной особенности говорящего на нем народа.
Если в мире чувственном орудием познания служат органы чувств, то мире социальном мы познаем информацию только с помощью языка. Учитывая, что человек и становится человеком только при появлении социальных связей, язык приобретает первостепенное значение в развитии и характеристике рода. Мы на нем не только говорим, мы прежде всего на нем мыслим. От того, как мы мыслим - уже зависит все наше духовное состояние и наследие.
Таким образом, условием для непрерывности жизни народа является не только и не столько его традиции, достижения, тем более его благосостояние - все это при мышлении на языке другого народа становится лишь существующими отдельно атрибутами, ключевое условие - язык. Говорит не собственно человек, а в нем говорит и обнародует себя другим, ему равным, человеческая природа. Народ в сущности и есть сущий язык, как точно выразился Александр Сергеевич Пушкин в своем произведении:
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой
И назовет меня всяк СУЩИЙ В НЕЙ ЯЗЫК,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
Становится очевидным сохранение и развитие народного языка в деле патриотического воспитания молодежи. Вместе с тем, мы видим и понимаем, что огромный потенциал русской классической литературы и поэзии в недостаточной мере используется и в школьном, и в высшем образовании.
Кроме этого, язык, как и наше сердце подвержено внешним и внутренним угрозам. Смерть живого языка (по сути народа) может произойти от трех причин. Или народ, завоевывая новую территорию принимает вместе с ней и языковой опыт этого народа, посчитав его более образованным, так называемым «цивилизованным», «прогрессивным». Или даже не покидая границ своего государства, народ поддается влиянию чуждой образованности желает получить ее на своем языке, только уже вкладывая в формы своей речи мысли и содержание духовного опыта другого народа, опять же, признав свой народ менее совершенным. Наконец, возможно и то, что один народ просто покорит другой военной силой и принудит его принять если не ценности, то внешние порядки, ему исторически чуждые. К примеру, народ победитель может даже оставить существовать государство, общественные и религиозные институты, но лишит все это политической самостоятельности - станет сам писать законы и сам следить за строгим их исполнением.
Эти мысли об опасности утраты языка принадлежат перу немецкого мыслителя Иоганна Готлиб Фихте, который 200 лет назад дал актуальный прогноз сегодняшнего дня.
И если пункт третий о покорении нашего языка агрессией и военной силой мы смогли предотвратить, удержав натиск в Великой Отечественной и в других войнах то пункт второй - о так называемом «мирном» внедрении в наш язык инородных смысловых знаков (или образов?) мы пока проигрываем.
Можно открыть толковый словарь и посмотреть языковые изменения конца 20 века. Чем обогатился наш язык? Да и обогатился ли? Слов новых много, но какие это слова? Бабки (в значении деньги), байк (мотоцикл), баксы, бой -френд, випы, секьюрети, транссексуал, тусовка, шейпинг, шопинг и далее. Или, уже изменяющие при этом психологию массового сознания - «кинуть», «беспредел», «лох» - в смысле добрый и наивный человек, которого просто обмануть. Изменился наш язык и с появлением в нем экономических и Интернет англицизмов: «маркетинг», «менеджмент», «контроллинг», «тайминг», «лизинг», «Ок», «инфа», «имхо», «аватар». Разумеется, значения этих слова можно найти и в русском языке, но мы приняли инородные, попутно позиционировав наш язык, как устаревший для современной жизни. Примечательно, что некоторые слова ранее, в принципе, естественным образом заимствованные, сегодня в очередной раз заменяются. Тенденция, становится трендом и так далее. Непросто угнаться сознанию до этого постоянного обновления.
Вообще, процессы, которые сейчас происходят в русском языке, лингвисты называют «третьей варваризацией» (первая была в Петровскую эпоху, вторая - после революции 1917 года). Отличие же от первых в том, что происходит стремительная жаргонизация русской литературный речи, которая наряду с ее упрощением, несет и «идеологию» бездуховности, индивидуализма и потребительства. К примеру, жаргон формирует идеологию разъединения и отстранения людей друг от друга (отвали, и другие, более жесткие) и безразличия по отношению к другому человеку (параллельно, мне по барабану, фиолетово и опять же, еще жестче). Поэтому и тщетны попытки многих народных воспитателей в своем благом намерении призвать личность к коллективизму, соборности, моральной ответственности - ведь в корне, языком, уже закладываются другие принципы мышления.
Возникает разумный вопрос - можем ли мы повлиять на современное состояние русского языка? Понимая, при этом - что назначение литературного языка - быть орудием духовной культуры.
«От всех подавляющих нас бед спасти нас может только воспитание» (Фихте). Огромная роль в деле противостояния обнищания нашего языка, мысли, противодействия непревзойденной самоуверенности в суждениях сегодня возлагается на учителей литературы и истории, а также на тех, кто регулирует существующую систему образования и воспитания. В практическом плане -это не заучивание в раннем возрасте, а обучение воспитанника непосредственному созерцанию образов, возбуждение его духовной деятельности по созданию этих образов. Переоценка чтения и письма, выставление их в качестве цели народного обучения - ведь это лучшие наставники молодежи! Стремление в знании дать не потребительский смысл, а смысл нравственного развития, уважения морального закона и сообразного с ним личностного формирования. Все это возможно, но только при условии всеобщего патриотического воспитания, которое должно стать системой национального воспитания.