Глава 3.4. Индустриализация и коллективизация 1930-х годов. (часть 3)
Картина Владимира Латынцева. Название не нашел
Религиозная политика СССР 20-30-х гг. (продолжение)
Характерной чертой того времени стало частое нарушение местных органов власти Советского законодательства, несоблюдение циркуляров, нормативов и прямых указов, исходящих из столицы. Местная администрация, зная и угадывая «основное направление мысли» Советского руководства пыталась выслужиться, и часто перегибала палку. Раскулачивание в этом отношении стало наиболее плачевным итогом подобного незаконного рвения. Центральная власть часто потакала таким нарушениям, разогревая аппетиты местных управленцев. Такая ситуация, например, возникла с налогооблажением приходов, которые по протоколу от 4 мая 1935 г не должны были превышать 8000 рублей. На местах эта цифра часто не соблюдалась. В ответ на местный произвол комиссию стали засыпать жалобами. Однако, жалобы не были удовлетворены, комиссия не возвращала неправильно взысканные налоги и сборы, так как считали их «фактически собранными с населения». [621]
Особенно много фактов незаконного изъятия церквей было по Западной, Курской, Воронежской областям, Горьковскому и Куйбышевскому краям, Башкирской и Мордовской АССР. Это вызвало недоумение даже у Калинина. Он писал по этому поводу: «Ликвидация церквей и расторжение договоров производится до решения областных, краевых исполкомов, а в случае подачи жалобы во ВЦИК, до решения Президиума ВЦИК. (…) Необходимо положить конец этим нарушениям советского законодательства и советской политики в области планомерной, опирающейся на рост активности самих трудящихся в деле борьбы с религиозными пережитками. Президиум ВЦИК предупреждает, что впредь за нарушения законов, регулирующих отношения государства к религиозным организациям, виновники будут привлекаться к ответственности» [цитата по 622]. В действительности никаких наказаний не последовало.
Храма Христа Спасителя после взрыва 1931-32 гг. Фото из интернета.
Во многом именно эта игра в кошки-мышки, в негласное одобрение произвола и нарушение собственных законов привела к таким страшным жертвам. Однако, здесь открывалась некоторая возможность и отпора местного населения. Как показала практика, сплоченное и упорное сопротивление произволу хоть и было весьма рискованно, часто давало свои результаты. Приведу несколько интересных примеров:
- село Вятское, храм Воскресения Христова в 1929 году было решено закрыть. Однако, местные жители пудовыми замками храм закрыли и отправились с ходатайствами в далёкую Москву. Вместе со взрослыми решили идти даже дети и подростки. Известно, что делегация добралась до самого «всесоюзного старосты» - Михаила Ивановича Калинина, который пообещал храм не трогать, что и было сделано. [623]
- в селе Кривцы страсти вокруг церкви в честь иконы Божией Матери Смоленской кипели еще в конце 19 века. В 1865г. местный помещик Талызин продал свою землю разбогатевшим крестьянам Владимировым соседнего села Тимонино, в том числе и часть церковной усадьбы, объявив её своей собственностью. Владимировы, которые были скотопрогонщиками, начали гонять быков на водопой через церковную усадьбу. Поскольку скот гадил вокруг церкви и даже на паперти, причт в ответ начал строить вокруг усадьбы изгородь. Владимировы подали в суд и выиграли его, ограду пришлось снести. Но суд продолжился, дело переходило в различные инстанции, годы шли. За это время церковь обветшала и встал вопрос о ее сносе. Все местное крестьянство встало на защиту своей церкви. По сельскому приговору 1914 года крестьяне решили всячески способствовать ремонту храма. Церковный староста крестьянин Иван Федотович Кулешов пожертвовал на ремонт 200 рублей. Началась война и крестьяне стали фактически в одиночку ремонтировать храм. Перед самой войной, в «пятилетку безбожия», по преданию, храм спас от закрытия председатель колхоза Иван Быстров, разместив в подклете пчёл на зиму, и устроив овощехранилище. [624]
- Еще расскажу о храме Рождества Богородицы села Рудне-Никитское. Это предание я слышал лично от прихожан. В 30-е годы храм закрывался, 3 служителя были осуждены тройкой и расстреляны в 1937 году: Пылинский Виктор Филимонович (белорус, образование низшее, священник в с. Рудне-Никитское); Баулин Тимофей Никифорович (русский, из крестьян, уставщик храма); Рогов Дмитрий Павлович (русский, из крестьян, староста храма) [625]. Но несмотря на это храм не был разграблен, староста успел передать ключи от всех помещений свое дочери. Когда в село приходили чекисты, заведомо предупрежденная женщина убегала в лес. Вскоре началась война и стало уже не до того. Через несколько лет богослужения возобновились.
- А в селе Саметь Костромской области Никольский храм 18 века не был закрыт только благодаря одному человеку. В этом селе находился известный на всю страну колхоз «12 Октябрь», возглавляемый легендарной Прасковьей Андреевной Малининой - дважды Героем Социалистического труда, кавалером шести орденов Ленина. Богослужения в церкви из-за отсутствия священника прекратились в 1942 г., храм не действовал 4 года. 1 апреля 1946 г. Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР отказал религиозной общине Самети в разрешении на открытие храма. Однако, благодаря знаменитой П.А. Малининой, пустившей в ход все свои высокие связи, 8 июля 1946 г. Совет отменил своё предыдущее решение и разрешил открыть церковь. [626]
Так, местное население, благодаря своей решительности, религиозности и моральным качествам вполне могло противостоять атеистической агрессии. Но, чаще все-таки люди не сопротивлялись не только разорению храмов, но и собственному уничтожению. По статистике закрытых в стране храмов можно судить, сколько осталось в стране смелых и упорных людей.
По данным председателя комиссии по вопросам культов при Президиуме ЦИК Красикова на территории РСФСР до революции было 39 530 молитвенных зданий, с 1917 по 1936 гг. было закрыто 20 318, из незакрытых - 5 122 не функционировали [627].
Сколько при этом было уничтожено храмов, архитектурных памятников, особенно в крупных городах даже не хочется говорить. В Кремле в 1929 г. взорвали Чудов и Вознесенский монастыри. Уничтожен Успенский собор и крепостные стены Симонова монастыря. В первой половине 1930-х годов были разобраны Никитский, Зачатьевский, Златоустовский, Страстной монастыри. Тысячи бесценных памятников русской культуры были уничтожены. Как оценить эти невосполнимые культурные и цивилизационные потери? Многовековая русская культура активно уничтожалась, облик целых городов безвозвратно менялся на привычный уже промышленно-спальный пейзаж. Древние города, сильно «выравненные» планировкой Екатерины Великой, окончательно потеряли свой индивидуальный ландшафт, свою особую провинциальную атмосферу. До сих пор эти раны не зажили, наша гордость, наши древние русские города безвозвратно изнасилованы советской типовой застройкой: Тверь, Муром, Кострома, Москва, список можно продолжать бесконечно. Я не против промышленности, и уважаю подвиг советских строителей, которые действительно героически делали свое дело все 30 и 40-е годы, но почему нужно было растаптывать архитектурные памятники собственной родины, собственной культуры? Разве это не антинародная и антирусская политика? Намеренно втиснутые в исторический центр промышленные районы в наше время стали настоящими депрессивными дырами, городскими чудищами, с которыми не знают, что делать. В современных условиях их локализация оказалась невыгодной ни с экономической ни с культурной точки зрения.
Чудов монастырь в Москве до революции. Фото из интернета.
Власть боролась даже с мертвыми! В рамках антирелигиозной кампании в 30-е годы стала проходить борьба со старыми кладбищами. Еще 7 декабря 1918 года Декретом СНК «О кладбищах и похоронах» Православная Церковь и иные конфессии были отстранены от похоронного дела. Погосты ликвидировались заодно с храмами. В быстрорастущих городах на месте кладбищ часто устраивались парки. Люди буквально прогуливались по костям. Могильные плиты часто использовали в качестве строительного материала. Старинные надгробные памятники отправляли на продажу как строительный материал (по 20-30 руб. за штуку). Из них «делали поребрики для тротуаров, но чаще использовали повторно на действующих кладбищах для памятников «среднего класса» советского общества» [цитата по 628]. При сносе кладбищ, особенно в крупных городах были утрачены могилы многих выдающихся русских деятелей дореволюционного времени: Д.И. Иловайского, Н.Ф. Федорова, С.Н. Глинки, Д.И. Языкова и других.
Отметим при этом, что сельские храмы редко специально уничтожались, иногда они разбирались для использования строительного материала, но чаще оставались в неизменном виде (кроме внутреннего устройства и внешних религиозных атрибутов). В рамках коллективизации имущество РПЦ, в том числе «молитвенные здания», стали важным хозяйственным элементом, первичной материальной базой. Здания церквей и дома причта приспосабливали под различные хозяйственные цели: зернохранилища, машинно-тракторные станции, хлебопекарни и т.д. В крупных селах и городах храмы использовались под школы, училища, ремонтные мастерские, общежития. Плачевное состояние переделанных храмов в конце 80-х, когда здания из-за высокой аварийности забрасывались - результат многолетней эксплуатации и отсутствие должного ремонта.
Сжигание икон. 1930-е. Фото из интернета.
Значительное число храмов предполагалось использовать под культурно-просветительские нужды: школы, библиотеки, театры, клубы и т. д. Власть пыталась посещение богослужений и религиозное воспитание заменить развлечениями, танцами, кино, безбожным образованием и воспитанием. Однако и здесь, решение центральной комиссии часто игнорировали, сообразуясь с местными реалиями. В связи с этим много храмов оставались заброшенными. Так, по данным комиссии по вопросам культов: в Куйбышевском крае - 800 храмов, в Карельской АССР - 384, в Саратовском крае - 267, в Крымской АССР - 310, в Удмуртской - 183, в Воронежской области - 700 и т.д. [629]. Это вызывало недовольство многих руководителей, в том числе Молотова.
Между тем сложно переоценить, что значил для русского крестьянина храм. Вся размеренная сельская жизнь ориентировалась на религию, православные праздники и таинства. Без Церкви жизнь представлялась невозможной. Не только монастыри, но и каждый деревенский храм был духовным центром, душой народа, определяющим моральный облик общины. Помимо всего прочего местное священство несло и просветительское значение, обучая детей в приходской школе, оказывало огромное консолидирующее воздействие на все сельское общество, побуждая его к положительной социальной деятельности. Тушение этих духовных огней в корне меняло нравственную атмосферу на селе. Безбожие вело к разнузданности, вседозволенности, к торжеству самых низменных звериных страстей. В конечном итоге это отрицательно повлияло и на организацию колхозов, которые по безалаберности местного начальства, набранного из самых бесхозяйственных и падших людей, имели крайне низкую эффективность.
Фактически вся немногочисленная сельская интеллигенция, определяющая нравственность русской деревни, в лице клириков местных храмов в 30-е годы была уничтожена. В городе в это время проходили схожие процессы, но там интеллигенция была многочисленней, имела тесные связи с местным руководством и поэтому частично сохранилась. Не буду вдаваться в подробности, т.к. много об этом в последние годы говорится, много слез и молитв проливается, ставится храмов и памятных крестов во славу новомучеников. Говорю это без раздражения, а с радостью, как положительный пример исторической памяти. Вот так надо поминать все жертвы страшного 20-го века. Хоть у кого-то это получилось. В отличие от других православная Церковь всегда помнила о своих потерях и жертвах. Поэтому меня удивляет наметившиеся в последнее время антиклерикальные настроения в обществе. Если РПЦ стала единственной организацией, консолидирующей русское население нашей страны, призывающее к духовному и физическому возрождению, то ей не сопротивляться надо, а помогать или хотя бы брать за образец. Конечно, сложно современному неверующему обывателю смириться с этими бессмысленными на его взгляд тратами на молитвословы, подсвечники и прочие «церковные ценности», для него переплавка колоколов на пушки остается образцом рациональной политики, не влияющей на культурные процессы в стране. Как говорится, экономика и безопасность прежде всего. Однако, мало кто помнит, что в действительности материя вторична. Все начинается с желания, духовных сил и вдохновения. Откуда же может взяться желание жить и творить (в том числе и пресловутую промышленность), если культура разбита, а в головах полный хаос? Но не буду развивать эту тему, вопросы веры и религии требуют отдельного разговора.
Судебный процесс над группой церковников Александро-Невской лавры. Май 1922. 01. Фото из интернета.
В это страшное время, не только церковные иерархи, но и рядовое священство было лишено общения с паствой. Когда храмы закрывались и разграблялись важное значение стали приобретать блаженные, которые в основной своей массе были обычными крестьянами. На Руси юродство Христа ради традиционно было одним из самых распространённых видов христианского подвига, особенно среди простого народа. В годы гонений этот подвиг приобрел особое значение. Как известно юродивые шли на крайнее средство для приобретения совершенного смирения - непрекращающееся поношение от мира. Поэтому их не могло смутить изменение внешней обстановки, которая стала резко антирелигиозной. Возможность для подвига только расширилась. В условиях, когда храмы были закрыты, духовенство арестовано, сослано или расстреляно, именно к юродивым обращались люди за христианским советом, помощью и утешением. В эти годы юродивые стали духовными просветителями, живыми носителями религиозного опыта, проповедниками Священного Писания, наставниками в духовной жизни. [630]
В этом отношении, как ни парадоксально это звучит, эпоха 20-30-х годов стала настоящим духовным расцветом. Церковь к тому времени покинули всевозможные приживальщики и карьеристы, оставаться в ней стало просто опасно. Количественно она уменьшилась, но качественно стала чище. Оставшиеся были готовы к духовным подвигам и даже к мученичеству. Сложно сказать, что лучше для Церкви - время стабильности и благоденствия, когда ее начинают заполнять неблагонадежные и маловерные люди, или время гонений, когда наступает время подвижничества и исповедования, когда Церковь наполняют новые мученики, молящиеся за наш грешный мир. Не будем конечно забывать, что по Православному учению и в эпоху благоденствия присутствующее в религиозной жизни лукавство и грех не имеют отношение к Церкви Христовой. Такие люди автоматически отторгаются от нее, даже если и выполняют все внешние религиозные атрибуты, даже если это священник или сам патриарх (ведь глава Церкви Христос). Сама Церковь в своем метафизическом понимании не может иметь в себе греха. И чтобы быть действительным членом Церкви нужно постоянно блюсти себя, очищать душу покаянием и причастием.
Не просто было уничтожить Православие в русских селах. По переписи 1937 года из 98,4 млн. жителей Советского Союза в возрасте от 16 лет и старше 55,3 млн. человек назвали себя верующими (из них 41,6 млн. причислили себя к православным) [631]. Блаженные стали теми праведниками, без которых не стоят в России веси и города. Русское крестьянство, в лице юродивых и блаженных, вопреки всему, смогли сберечь Православие в нашей многострадальной стране, смогли сохранить этот маленький лампадный огонек. Никогда он не гас на Руси, в том числе и в 20-м веке. Мы знаем лишь немногих святых, которые по тем или иным причинам стали известными, на самом деле их было гораздо больше. Все эти скитальцы, слепцы и хромцы, изгнанные монахи и монахини, да просто русские женщины, которые добровольно взваливали на себя всю тяжесть непростого деревенского быта, «Русь уходящая», как говорится, не могли мгновенно исчезнуть. И особое место здесь стали занимать именно блаженные женщины, простые крестьянки («старушки-чернички» и «белые платочки», как их иногда называли). Пока мужчины воевали, строили города и заводы, женщины тянули лямку жизни, молились, растили и воспитывали детей, хранили семью, а значит и Россию. В житиях известных нам святых отразился весь контраст рубежа эпох, где падение соседствовало со святостью.
Вот, например, отрывок из жизнеописания святой блаженной Матроны Анемнясевской: родилась в бедной крестьянской семье в 1864 году. Отец ее был горьким пьяницей. В семь лет она заболела оспой. Родители не лечили девочку, и после болезни она ослепла. Ее оставляли дома нянчить младших сестер и братьев. Однажды она уронила свою младшую сестру. За это мать стала бить Матрону так сильно и долго, что она потеряла сознание и после этого перестала ходить и расти. Росту она была, как десятилетняя девочка. Матрона стала совершенно беспомощной, могла только лежать и до самой смерти так и не вставала с кровати. Летом 1935 года Бельковским районным отделением НКВД было заведено уголовное дело «попов Правдолюбовых и больного выродка Матрены Беляковой» об антисоветской и антиколхозной агитации. Было решено отправить ее на принудительное лечение в Москву, где она умерла через год. [632]
Семья знаменитой святой Матронушки Московской тоже была не идеальна. Ее брат Михаил с 1919 года стал членом ВКП(б), был избран председателем сельского совета, а затем - заместителем председателя исполнительного комитета Хованской волости. Самой же Матронушке пришлось скитаться в Москве по чужим людям, избегая готовящихся на нее арестов. [632]
Блаженную схимонахиню Атонию (Кавешникову) 1904 года рождения жестоко избивал муж и бросил с тремя детьми, с 1942 по 1946 года она сидела в Тагиллаге НКВД, затем до 1950 года была на принудительном лечении в психиатрических больницах. В 1952 году получила третью группу инвалидности. [632]
Старица Макария (Феодосия Артемьева). Фото из интернета.
Поражает жизнь блаженной старицы Макарии (Феодосии Артемьевой) родившейся в 1926 году в бедной крестьянской семье на Смоленщине. С детства она не могла ходить и передвигалась только ползком из-за чего стала обузой для всей многочисленной семьи. Феодосию часто забывали кормить, голодная девочка ползала под столом и рада была найденной там корочке хлеба, кем-то оброненной. Спала девочка прямо на полу под кроватью. Когда началась война ее бросили умирать в пустой избе. Старица вспоминала: «Я была тогда маленькая, под сарай залезу или в сено закопаюсь. Мучилась, ползала на морозе одинокая, никого рядом не было. Сидела и в воде, и в холоде. В снегу выкопаю ямку, комочком лягу, под лицо руку положу, так и спала. На мне все сотлело, тело было заскорузлое. Грязную воду пила, снежок кушала: чистенького снежка цапну в ручку и в рот. А кто хлеба даст, то он замерзнет, не укусишь. А летом траву, цветочки ела»... [цитата по 632]. После войны слава о блаженной, которую приютила у себя благочестивая женщина в селе Тёмкино, стала распространяться по всей России. В 1968 году ее посетил советский космонавт Юрий Гагарин с матерью, которая очень почитала старицу. Блаженная предупреждала Гагарина, что он погибнет, если не перестанет летать. [632]
Репрессии против этих убогих людей, выходцев из бедных крестьянских семей, нельзя было квалифицировать как классовую борьбу, т.к. к священству они отношения не имели. По ленинской классификации они относились к бедноте, сельскому пролетариату… смешно и грустно. Человек оказался сложнее, чем это позиционировалось, и не всегда умещался в определенные классовые рамки. Это уже была ничем не прикрытая агрессия против всей традиционной русской культуры, против крестьянства. Хотя, что удивляться, если при раскулачивании не жалели и детей. Лес рубят щепки летят… Как писал Виктор Астафьев в своем автобиографическом произведении Последний поклон: «Когда же самая гуманная в мире власть, когда борцы за правое дело вспомнят о замученных русских младенцах? Хотя бы о младенцах! На всех загубленных русских людей не хватит никаких сил, никаких средств, уворованных у народа же, «обслужить» и обиходить убиенных! За младенцев Бог первый заступник, не гневите Его!» [цитата по 633].
Религиозная политика СССР стала еще одним противоречивым фактором, ведущим к подрыву государственности. Основная масса населения была лишена здоровой духовной атмосферы и религиозного образования, что привело к непредсказуемым уродливым формам духовной и нравственной деградации населения. Это привело к тотальному цинизму, к неверию не только в Бога, но и в коммунизм, что стало одной из причин развала страны, идеологического самоуничтожения. Приведу несколько мыслей на этот счет:
- Если Бога нет, то все можно. РПЦ было традиционным нравственным регулятором всех слоев населения. Лишившись его моральное разложение, начатое до революции, только усилилось. Падшее состояние общества привело к невиданной жестокости по отношению ко всему окружающему: национальной культуре, человеку (часто даже к родственнику), природе.
- Материя первична. Догма о том, что материя первична в итоге сыграла с СССР злую шутку. Строительство коммунизма было основано на материалистической теории, но сам по себе факт земного рая не решал главной задачи человечества - смерти. Несмотря на красивые лозунги человек оставался смертен. Позже, когда дата построения коммунизма стала постоянно отодвигаться, люди все чаще стали вспоминать о смерти. Коммунизм явно не успевал наступить при жизни самых горячих идеологов. Следующее поколение уже сильно сомневалось в реальности наступления коммунизма. Концепция поменялась и на уровне руководства, на сцену вышел развитой социализм, приучающий население к маленьким земным радостям. Но людям стало безразлично откуда получать эти радости. Вся ленинская идеология растворилась в абсолютно безыдейном мертвом материализме. Качество производимой продукции оказалось неудовлетворительным, дефицит многих товаров широкого потребления никогда не прекращался. Отсюда пошло гипертрофированное почитание Запада с его модными джинсами, вкусной газировкой и другими привлекательными, но недоступными товарами. В итоге народ выбрал то, что оказалось лучше. Партия долго и настойчиво приучала народ верить и любить стеклянные бусы, но бусы проклятых капиталистов понравились больше. Поэтому материализм не спас СССР, а скорее помог его добить.
- Традиция уничтожена, а вера осталась. В тоже время сама вера в переломанном советском человеке никогда не исчезала. Какое-то время он действительно верил в марксистско-ленинскую философию. Но спустя годы его перестала удовлетворять скучная, непонятная и агрессивно навязываемая идеология. Религиозное невежество и безграмотность сделало его абсолютно беззащитным перед любыми самыми пустыми религиозными учениями и суевериями. Это Ленин, Сталин, Молотов и другие, получившие дореволюционное религиозное образование, на инстинктивном уровне имели неприязнь к сектантским учениям. Советский же обыватель второй половины 20 века верил уже почти во все: НЛО, полтергейста, черную кошку. В 80-90-е годы всеверие приняло опасные формы. Толпы людей были увлечены различными шарлатанами и целителями, вроде Чумака и Кашпировского. Многие вступали в самые радикальные религиозные секты неозяыческого и сатанинского толка. Естественно, что такие духовно больные люди не могли быть надежными членами общества. Все это расшатывало и без того хрупкую советскую систему.
Старец Севастиан Карагардинский.
И все же можно смело констатировать, что карательные и антирелигиозные органы Советского союза при всех своих возможностях не смогли справиться с Православием. Блаженные незаметно для мира продолжали окормлять заблудший русский народ. Получив некоторое послабление в 1943 году, не была уничтожена и церковная иерархия. Многие блаженные старицы пережили и сам СССР. Даже и в наше время этот духовный источник не иссяк. Так, богатая на праведников Рязанская земля (родина Матроны Московской и Матроны Анемнясевской) уже во второй половине 20 века прославилась жизнью блаженной схимонахини Феодосии Скопинской (Косоротихиной), которая преставилась в 2014 году.