"Киселёвская пропаганда" в XIX веке
Русский революционер-эмигрант Василий Кельсиев в 1866 году путешествует по Румынии и знакомится здесь с другим, польским революционером-эмигрантом. С этим поляком у Кельсиева состоялся преинтереснейший диалог.
Кельсиев поляку:
- Куда Бог несет?
- В Галицию.
- Чего вам там не доставало? Хотите попасться?
- Теперь уж нечего попадаться, теперь война.
- Какая война? кто? с кем?
- А как же? Австрия и Франция объявили войну России за ее варварские действия в Польше.
- Вы в своем уме, мой юный друг, или свихнулись?
- Да помилуйте! Все наши говорят, и все идут.
- Извольте же взять газеты - вот последняя, что я получил. Возьмите их домой и перечтите от доски до доски. О войне еще и слова нет. Война, по всей вероятности, будет, но покуда даже и правительства еще не перессорились, даже и ссориться не начинали.
- А отчего же наши все идут? Эге-ге! да у вас русские газеты! Я их и читать не стану.
- Это отчего?
- Это все вранье, брехня. Это пишется для того только, чтоб Европу морочить - мы это знаем-с, нас не проведете! Мы уж эти штуки-то русского правительства видали! Прощайте! (с)
(Василий Кельсиев. Галичина и Молдавия. Путевые письма)
Полтораста столетия со времени прошло, а подобные рассуждения о зомбирующей русской пропаганде мы и поныне слышим ежедневно! Встречаются у Кельсиева и другие злободневные наблюдения особенностей польского менталитета, ныне по наследству доставшихся украинцам:
Как их публицисты пишут о нас совершенно не понимая нас, так и наши пишут о поляках, плохо их зная, или зная только понаслышке. Но бестолковая брань на нас польских газет и польское непонимание нас еще понятно: она им душу отводит, они ею сердце срывают за свои вечные неудачи в заговорах и восстаниях. Бранить нас, рассказывать про нас ужасы, подыскивать и раскрывать темные стороны нашего быта - это у них считается чуть не актом патриотизма. Они и друг друга ценят по мере ненависти к нам, готовности погибнуть в борьбы с нами.
Все помыслы польских деятелей, публицистов и агитаторов вертятся около одной задачи - возбудить в массах ненависть ко всему русскому. Это их расчет, и расчет, надо признаться, очень верный: без ненависти к нам не может быть ни восстаний, ни европейской войны за Польшу.
(с)
Кельсиев поляку:
- Куда Бог несет?
- В Галицию.
- Чего вам там не доставало? Хотите попасться?
- Теперь уж нечего попадаться, теперь война.
- Какая война? кто? с кем?
- А как же? Австрия и Франция объявили войну России за ее варварские действия в Польше.
- Вы в своем уме, мой юный друг, или свихнулись?
- Да помилуйте! Все наши говорят, и все идут.
- Извольте же взять газеты - вот последняя, что я получил. Возьмите их домой и перечтите от доски до доски. О войне еще и слова нет. Война, по всей вероятности, будет, но покуда даже и правительства еще не перессорились, даже и ссориться не начинали.
- А отчего же наши все идут? Эге-ге! да у вас русские газеты! Я их и читать не стану.
- Это отчего?
- Это все вранье, брехня. Это пишется для того только, чтоб Европу морочить - мы это знаем-с, нас не проведете! Мы уж эти штуки-то русского правительства видали! Прощайте! (с)
(Василий Кельсиев. Галичина и Молдавия. Путевые письма)
Полтораста столетия со времени прошло, а подобные рассуждения о зомбирующей русской пропаганде мы и поныне слышим ежедневно! Встречаются у Кельсиева и другие злободневные наблюдения особенностей польского менталитета, ныне по наследству доставшихся украинцам:
Как их публицисты пишут о нас совершенно не понимая нас, так и наши пишут о поляках, плохо их зная, или зная только понаслышке. Но бестолковая брань на нас польских газет и польское непонимание нас еще понятно: она им душу отводит, они ею сердце срывают за свои вечные неудачи в заговорах и восстаниях. Бранить нас, рассказывать про нас ужасы, подыскивать и раскрывать темные стороны нашего быта - это у них считается чуть не актом патриотизма. Они и друг друга ценят по мере ненависти к нам, готовности погибнуть в борьбы с нами.
Все помыслы польских деятелей, публицистов и агитаторов вертятся около одной задачи - возбудить в массах ненависть ко всему русскому. Это их расчет, и расчет, надо признаться, очень верный: без ненависти к нам не может быть ни восстаний, ни европейской войны за Польшу.
(с)