Покушения эсеров на вятского губернатора кн. Горчакова (Часть 1)
Покушения эсеров на вятского губернатора кн. Горчакова.
- Я не пошел в пропаганду. Слишком
неопределенен, не виден результат.
Другое дело террор - раз, и квас.
В.Т.Шаламов
[1]
В массовом околоисторическом сознаниии партия социалистов-революционеров (П.С.-Р., эсеры) отождествляется в-первую очередь с Савинковым и Азефом - руководителями боевой организацией партии, с террором направленным против высших сановников царской России начала XX века. Ведь террор предстаёт куда более ярким чем неявное «копошение» рядовых партийных работников в рабочей и крестьянской среде. Миф этот утверждался современниками эсеров: и левыми, и правыми, а позже прочно вошёл в советскую историческую науку. В настоящее время миф о подчинённости партии эсеров исключительно целям терроризма успешно развеян. Тем не менее целью данного очерка является освещение именно террористического аспекта деятельности вятских эсеров, точнее их попыток ликвидировать сурового вятского губернатора кн. С.Д.Горчакова, «человека ухитрившегося съесть всю губернию Вятскую всмятку», как писала о нём вятская оппозиционная печать.
Терроризм вятских эсеров против местной власти имел теоретическую подоплёку. Как писал видный деятель П.С.-Р. Янкель Юделевский, партийный террор направлен «против варварского политического строя, воплощаемого в группе лиц и поддерживаемого группою лиц. Строй не есть нечто мистически-бестелесное, существующее вне людей и помимо людей. И когда сущность политического строя заключается в порабощении целой страны шайкой узурпаторов, опирающихся на насилие и на традиции насилия, то террор, оказывающий разрушительное действие на эту шайку, разрушительно действует также и на самую систему» [3]. Т.е. подрывая опорные столбы самодержавия в лице главы губернской власти, революционеры приближали тем самым падение ненавистного антинародного режима.
Став вятским губернатором в июле 1906 г. кн.Горчаков принялся усердно искоренять «крамолу»: начались гонения на вятские газеты, усмирялось земство, для борьбы с рабочим движением ижевцев и воткинцев было введено положение чрезвычайной охраны в Сарапульском уезде, безжалостно подавлялись крестьянские выступления, губернию наводнили драгуны и отряды служилых горцев. Особо резок был контраст служебного усердия Горчакова в сравнении с деятельностью предыдущего губернатора старика Левченко - «человека бесхарактерного, нерешительного», по мнению Горчакова «совершенно распустившего губернию» [4]. Естественным было стремление революционеров избавиться от ревностного администратора.
В начале 1907 г. Ирбитский полицейский пристав переслал в Департамент Полиции перехваченное письмо от 10 февраля 1907 г. Автор письма - ученица Вятских фельдшерских курсов Татьяна Синакевич сообщала сестре Елене - ирбитской земской учительнице об организации на фельдшерских курсах революционного кружка эсеровской окраски, но главной мыслью письма была следующая: «Да, Лена, у меня ещё есть цель относительно кружка: я пропагандирую такую вещь - убить нашего подлеца губернатора! Научились более усовершенствованные бомбы делать. Не знаю что из этого всего выйдет. Я лично в этом случае не дорожу своей жизнью. Если только жребий падёт на меня я не дрогну! Да, давно пора освободить наших Вятичей от такого изверга, потомка Дурново. Наслаждайтесь, ненасытные скотины, вы отживаете! Скоро вы исчезните! Вам не будет места в свободной стране, - стране родного народа!» [5].
Вскоре до вятских жандармов вновь дошли сведения об угрозах жизни кн.Горчакову. 12 апреля 1907 г. из Вятской тюрьмы под залог был выпущен ученик 6-го класса местной гимназии Иосиф Левицкий. Левицкого арестовали 3 декабря 1906 г. Притом в его квартире помимо нелегальных изданий, двух красных стягов и чёрного траурного знамени (все они с меткой Вятского Комитета П.С.-Р.), было найдено оружие, состоящее из 4-х револьверов различных систем, 3-х линейной винтовки с укороченным стволом, прикладом и цевьём, приспособленной для ношения скрытно под верхней одеждой и значительное количество патронов [6]. Содержась за решёткой Левицкий, намеревался продолжить учёбу в гимназии и стремился наверстать школьный материал постоянно заказывая через отца учебники -то тригонометрию, то задачник по алгебре, то учебник английского языка [7]. Исключение же из гимназии Левицкого чрезвычайно озлобило, и он не скрывал ненависти к виновникам своих злоключений, в т.ч. и главному из них - губернатору.
Эти угрозы сумасбродной молодёжи не воспринимались местной администрацией как опасность и привели лишь к установлению скрытного надзора за Синакевич и Левицким.
Особо было бы необходимо ответить, что отец баламута Левицкого - М.А.Левицкий имел чин надворного советника и служил земским начальником в Котельническом уезде, он же внёс деньги за освобождение сына из тюрьмы и нанимал сыну квартиру в Вятке. Между тем в каждом крестьянском приговоре или наказе думцам, написанном под влиянием эсеровской пропаганды звучало требование упразднения института земских начальников, каковые виделись не иначе как новыми помещиками, посаженными волею правительства на многострадальную крестьянскую шею [8].
Настоящая поставленная охота на кн.Горчакова была связана с именем эсера Маевского.
28 декабря 1906 г. в Воткинском заводе был задержан мещанин г.Борисова Минской губ. Владислав Маевский, по прозвищу «Борис» - постановщик боевого дела из Уральского Областного Комитета П.-С.-Р. [9] 4 июня 1907 г. при пересылке в тюрьму г.Орлова Маевский бежал с этапа вместе с двумя товарищами: Фёдором Евдокимовым (он же Дунаев, он же Никитин) и Михаилом Ивановым. Вскоре по агентурным сведениям Маевский оказался в Екатеринбурге, где он и его соратники были «намерены широко развить всевозможные экспроприации с целью приобретения оружия и организации партизанской борьбы» [10]. В состав дружины Маевского вошли также известные эсерам г.Вятки Степан Кривошейкин (арестованный 14 октября 1906 г. в земском книжном складе во время губернского съезда вятских эсеров) и крестьянин Орловского уезда Алексей Шубин - оба бежавшие из тюрем. Первый удар Летучего Боевого Отряда Урал. Обл. Комитета П.С.-Р. был успешен: 23 июня 1907 г. в Екатеринбурге был застрелен жандармский ротмистр Пышкин, ранее возглавлявший Вологодское Жандармское Управление и считавшийся оппозиционерами застрельщиком черносотенного погрома в Вологде в октябре 1905 г. [11]
30 июня 1907 г. в Екатеринбурге проходил областной съезд организации эсеров. Делегат вятского губернского комитета Сергей Швецов, Маевский и Шубин выдвинули мысль о необходимости ликвидации кн.Горчакова и летучий боевой отряд должен был перебазироваться в Вятку. К перенесению деятельности эсеровской «летучки» с Урала подталкивали также нежелание Маевского спеться с атаманами партизанских отрядов «лесных братьев» (А.М.Лбов, братья Давыдовы) и относительно хорошо поставленная деятельность жандармерии Пермской губернии [12].
Устройство покушения на кн.Горчакова подразумевало пребывание Маевского сотоварищи в Вятке и контакты с местными эсерами, но в этой организации состояли жандармские секретные сотрудники. Один из осведомителей «Сотников» даже указывался как глава вятской организации эсеров, а второй - «Орлов» состоял в эсерской ученической организации [13]. Следовательно, у вятской «охранки» были все возможности пресечь деятельность боевиков, не допуская свершения их замыслов.
14 июля 1907 г., руководствуясь агентурными данными, вятская полиция произвела налёт на дом Сучковой по Пятницкой улице. На месте была задержана бывшая учительница из Сарапульского уезда Валентина Скорнякова, разыскиваемая с марта 1907 г. за пропаганду в Ижевском заводе. Вместе со Скорняковой был задержан и Евдокимов-Дунаев. По подложному паспорту Евдокимов и Скорнякова числились как супруги Никитины из Царёвококшайского уезда. При обыске у Евдокимова были изъяты браунинг и накладные пасмы волос для грима. Но главное - в вещах Скорняковой были найдены химические вещества, что указывало на попытку соорудить бомбу. По заключению эксперта - артиллерийского чиновника Барда бертолетова соль, сера, серная кислота и прочие реактивы вполне могли употребиться для создания взрывчатого вещества [14].
В дальнейшем по суду Скорнякова отбыла заключение в Вятской тюрьме до мая 1911 г., а Евдокимов был казнён в Перми в ноябре 1907 г.
Сам Маевский с несколькими товарищами, как явствует из сообщения секретного сотрудника, прибыл в Вятку 20 июля 1907 г.
Второе мероприятие проведённое летучим отрядом эсеров Уральской области также было успешно. Два боевика Шубин и Ясинский вкупе с вятским большевиком Катюхиным, бежавшим из тюрьмы, произвели под Слободским экспроприацию 17.000 рублей у артельщика Холуницких заводов, убив сопровождающего артельщика стражника [15]. Алексея Шубина арестовали в ноябре 1907 г. в Екатеринбурге и далее перевели в Вятку. 21 апреля 1908 г. Шубин бежал из вятской губернской тюрьмы [16].
6 августа 1907 г. вятскому полициймейстеру Вернееву стало известно, что беглые арестанты Маевский и Иванов укрываются в доме Пенкиной по Гласисной улице. Расторопно была собрана команда из 54 полицейских и стражников и в 2 часа ночи на 7 августа под непосредственным руководством Вернеева дом Пенкиной был оцеплен. Находившимся в доме лицам было предложено открыть двери, те же в ответ - открыли стрельбу. В перестрелке были ранены чиновник особых поручений Ширяев и городовой Симушин (смертельно). Бомба брошенная осаждёнными в полицейский наряд не разорвалась. Вслед за тем команда Вернеева начала залповый винтовочный огонь по дому, после чего из дому закричали: «Не стреляйте, идём». Задержанных оказалось 6 человек, однако одному из них удалось выскочить через окно и пользусь мглой бежать со двора - это был Маевский. Остальные пятеро оказались: слободская крестьянка Наталья Волонихина - квартиронанимательница у Пенкиной, муж Волонихиной - яранский крестьянин Павел Наумов (всего лишь 18-летний парень), курский мещанин Сергей Анатовский, вятский мещанин Иван Попов и поповна Вера Смирнова [17]. В комнатах нашлись несколько браунингов, маузер, боеприпасы, металлические оболочки для бомб, химические реактивы - всё определённо указывало на верность предположений о подготовке к ликвидации вятского губернатора. Вскоре, 11 августа 1907 г. Попов и Смирнова были освобождены из-под стражи, при том в материалы дела было вписано, что снимавший комнату в том же доме Пенкиной Попов случайно подслушал крамольный разговор соседки - Волонихиной и донёс о нём по начальству, чем позволил предупредить покушение [18]. Миф этот в дальнейшем растиражировала газета «Вятская правда», в неуклюжей статье посвещённой поимке и казни бывшего вятского полициймейстера Вернеева: «В 1907 г. погромная деятельность Горчакова и Вернеева становится известной далеко за пределами Вятской губернии, и это даёт основания Вятской организации соц.-революционеров вынести постановление об убийстве сиятельного погромщика Горчакова. Для выполнения этого приезжают двое боевиков под кличкой “Сергей Анатовский” и “Борис”, бежавшие из Варшавской тюрьмы» [19].
Думается, что облыжное указание жандармов на донос Попова сделано исключительно с целью запутать след истинного провокатора - Сергея Анатовского.
Соображение о предательстве Анатовским товарищей было озвучено краеведом Владимиром Любимовым в 1996 г. В 1927 г. на берегу реки Юльченки был поставлен памятник погибшим революционерам Анатовскому и Наумову на их вероятной могиле. А еще через полвека на вопрос сотрудников краеведческого музея сообщить биографические сведения об Анатовском какие-то компетентные органы ответили, что С.В.Анатовский дожил до глубокой старости и доживал свои дни в Харькове [20]. Такая несостыковка заставляла задуматься.
Место казни революционеров так и не нашли. Хотя попытки предпринимались, в т.ч. и родственниками казнённых. В 1917 г. в кадетской газете «Вятская мысль» было размещено такое объявление: «Прошу вас, г. редактор в вашей уважаемой газете напечатать следующее: Не найдется ли такое сочувствующее лицо, которое указало бы могилу казненного через повешение борца за свободу 4 февраля 1908 года Павла Петровича Наумова. Справки наводит родственник, его двоюродный брат, солдат 4 роты 106 запасного полка Леонтий Степанович Наумов» [21].
Действительность была такова: Волонихину, Анатовского и Наумова приговорили к смертной казни. Волонихиной в виду беременности и предстоящих родов казнь заменили пожизненной каторгой и в 1917 г. она сумела вернуться в Вятку. В деле Вятского Губ. Жандармского Управления была сделана отметка о казни через повешение в ночь на 4 января Павла Наумова и Сергея Анатовского [22]. Обмолвились о казни Анатовского и Наумова и крупнейшие общероссийские газеты: «Русские ведомости» и «Русское слово» [23]. Факт гибели Анатовского за народное дело ни у кого не вызывал сомнений.
На самом деле Анатовский скончался в возрасте 87 лет 16 февраля 1966 г. в Харькове от кровоизлияния в мозг.
Революционной деятельностью Анатовского в середине 1960-х годов заинтересовался краевед Н.Н.Кузюлёв - агроном колхоза «Россия» села Купино Шебекинского района Белгородской области. Интерес к Анатовскому был отнюдь не праздным: в 1904-1906 гг. Анатовский был учителем в организованной земством купинской школе. В Купино в память о первом сельском учителе переулок, в котором расположена Купинская школа, называется переулком Анатовского.
В 1967 г. Кузюлёв в трёх номерах шебекинской районной газеты «Красное знамя» опубликовал статью «Судьбы людские», посвещённую Анатовскому.
В поисках сведений об Анатовском Кузюлёв отправлял запросы в архивы городов, где могли бы иметься сведения о революционной деятельности Анатовского: Орла, Вятки, Казани, Харькова. Приходили стандартные ответы о казни Анатовского в Вятке по решению Казанского военно-окружного суда. Самым последним был ответ из Харькова, где указывалось, что Анатовский жив и давался его адрес.
Из воспоминаний купинских старожилов, материалов харьковских архивов и писем Анатовского (Кузюлёв вступил с ним в переписку в 1965 г.и получил два письма от Анатовского) краеведом рисуется следующая картина. Прибыв в Купино Анатовский скоро снискал расположение крестьянских ребят и их родителей, завёл в селе библиотеку. В середине октября 1906 г. в Купино нагрянули жандармы, чтобы арестовать учителя Анатовского за распространение нелегальных брошюр меж мужиками и подстрекательство к аграрным беспорядкам, но Анатовскому благодаря помощи крестьян, бросившихся с дубьём на жандармов, удалось скрыться [24]. 28 февраля 1907 г. группа лиц в Харькове при обыске оказала вооружённое сопротивление полиции, при чём были убиты жандармский ротмистр и два полицейских. Полиция установила причастность нелегального Анатовского к этому делу, вскоре он был задержан и этапным порядком выслан в Вятскую губернию. Далее же следуют ответы Анатовского на вопросы Кузюлёва. Главный из вопросов: «Как вы остались живы?». И Анатовский отвечает: «Нас было трое. За два дня до казни мы бежали из тюрьмы. Оказался я в Полтаве. Товарищи помогли достать документы. Так и прожил десять лет по паспорту Владимира Александровича Уколова. Только после революции вернул себе своё имя». «А как же с приведением приговора? Ведь в документах вы значитесь казнённым» - справлялся Кузюлёв. «Боялось тюремное начальство, что не обойдётся ему безнаказанно наш побег, вот и заявило, что приговор приведён в исполнение. А на основании архивов тюрьмы моё имя после революции было вписано на монументе в г.Кирове» - писал “живой труп” Анатовский. В достоверность подобных сообщений вериться крайне слабо. О подробностях своей революционной работы Анатовский отвечал: «О моей работе можно узнать от современников, если они остались в живых, да документы многое могут рассказать». Одно из своих писем Анатовский закончил так: «Считаю себя счастливым человеком. Хочу жить до 100 лет» [25].
Павла Наумова казнили в 18 лет, их с Натальей Волонихиной младенец умер в тюрьме.