Как вятские большевики брали кассу.
Оригинал взят у tornado_84 в Как вятские большевики брали кассу.
В начале ХХ века Россию захлестнула волна политического террора. В своих декларациях российские социал-демократы часто подчеркивали неприятие такой борьбы с правительством. В этом отрицании не было, конечно же, никакого гуманизма. К примеру, Ленин писал: "Мы уверены, что пожертвовать одним революционером ради даже десятка негодяев означает лишь дезорганизовать наши собственные ряды". Заявления вождей РСДРП о несовместимости террористической тактики с "научными" законами марксистского учения привели к тому ошибочному мнению, что якобы социал-демократы были такими же противниками террора на практике, как и в теории. Факты же говорят об обратном: социал-демократические организации в России при возможности никогда не брезговали ни политическими убийствами, ни экспроприациями. Конечно же, вклад боевых организаций эсеров и анархистов в дело террора был куда весомее, но игнорировать и вклад РСДРП не стоит.
Под замысловатым словом "экспроприация" скрывался обыкновенный грабеж и вымогательство.
Я уже рассказывал о двух громких экспроприациях, организованных и осуществленных вятским комитетом РСДРП в годы первой русской революции. Интересно, что в большинстве справочников советского времени по истории революционного движения в Вятской губернии об этих "эксах" нет ни слова. Но полностью все же они не замалчивались. К примеру, в 1967 году в серии "Революционеры Вятки" в Волго-Вятском книжном издательстве вышла в свет книга воспоминаний Михаила Константиновича Любовикова, который в годы первой революции был членом дружины боевиков вятской организации РСДРП. В своих воспоминаниях Любовиков достаточно подробно описывает и создание боевой дружины, и обе осуществленные ее членами экспроприации. Его рассказ о первой операции - ограблении кассы вятских железнодорожных мастерских в ночь с 19 на 20 октября 1906 года - я и помещаю в этой заметке. Интересный факт - в день черносотенного погрома в Вятке 22 октября 1905 г. дружинники никакого отпора погромщикам не оказали, а просто втихаря отсиделись.
----------
"Примерно в середине мая (1905 года) наконец-то в нашем марксистском кружке при железнодорожных мастерских появился снова постоянный руководитель. Это был Азарий Сергеевич Шкляев, по партийной кличке "товарищ Лазарь"...
Итак, "товарищ Лазарь" начал проводить с нами занятия, на одном из них он познакомил нас с решениями III съезда партии, проходившего в Лондоне. Меньшевики, как известно, отказались на нем присутствовать. Съезд принял ряд очень важных решений, в том числе - о вооруженном восстании. По докладу Владимира Ильича Ленина в решениях съезда по этому вопросу было записано: "Принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата".
В связи с этим Вятский комитет РСДРП решил создать боевую дружину.
То ли потому, что парень я был бойкий и здоровый и на все, требующее риска, отзывался всегда охотно, то ли по чьей-нибудь доброй характеристике, - но Вятский комитет РСДРП поручил мне созвать собрание рабочей молодежи - членов партии и сочувствующих, на котором они должны были ознакомиться с решениями III Лондонского съезда по вопросу о вооруженном восстании пролетариата...
Собрание проходило на квартире Леготкина. Сошлось нас - вместе со старшими товарищами - человек до тридцати. Азарий Сергеевич Шкляев ознакомил всех с решениями съезда и сообщил, что в целях претворения их в жизнь ему поручено создать в нашей партийной организации боевую дружину. Она должна быть большевистской, подчеркнул он. Оружие уже есть, надо научиться им владеть.
Потом слово взял Сергей Леготкин. Он сказал, что учиться стрелять мы будем по воскресеньям, они с товарищем Лазарем облюбовали уже место - в лесу за станцией Вятка-Котласская.
Все собравшиеся записались в дружину - каждый хотел поскорее разделаться с ненавистным царским строем.
Уже в следующее воскресенье мы собрались в лесу. Азарий Сергеевич Шкляев выдал нам револьверы, объяснил, как с ними обращаться. Потом перешли к винтовкам, а позже - и к минно-подрывному делу.
Наши занятия продолжались до самой поздней осени. К ноябрю мы прошли полный курс обращения с оружием, связывая военную учебу с политической...
Азарий Шкляев ("товарищ Лазарь"), организатор
боевой дружины вятского комитета РСДРП.
Давно вятская жандармерия следила за нашей подпольной типографией, работавшей последнее время почти в открытую. Она располагалась во флигеле дома Упшинского на Богословской (ныне - Советской) улице... Жандармы ждали лишь удобного случая, чтобы ее разгромить. Такой случай представился в ночь на 5-е августа 1906 г.
Окружив ночью флигель, полиция ворвалась в помещение и застала работу на полном ходу. Тут же были арестованы три человека: проживавший при типографии Зобнин-Кислицын, Лысов и Кучминский. Они были сразу препровождены в тюрьму, где и просидели в предварительном заключении целый год. Их судила выездная сессия Казанской судебной палаты. Во время суда Зобнину-Кислицыну удалось бежать. Лысов и Кучминский были приговорены к полутора годам содержания в крепости каждый. Такой приговор тогда считался сравнительно легким.
С разгромом первой подпольной типографии Вятский комитет РСДРП вынужден был перейти снова к печатанию листовок и воззваний на гектографе. Попытка собрать деньги на приобретение новых шифров и печатного станка ни к чему не привела: напуганная наступлением реакции либеральная буржуазная интеллигенция теперь трусливо пряталась в кусты.
Тогда Сергей Леготкин предложил председателю Вятского комитета РСДРП Н.Н. Салтыкову пойти на экспроприацию. Им же был найден объект экспроприации - касса железнодорожных мастерских. Комитет согласился с его предложением. Для проведения этой операции были намечены члены дружины боевиков: Леготкин, Корчемкин, Марков, Катюхин и я. Леготкин объяснил нам, что четвертый съезд РСДРП, проходивший в Стокгольме в конце апреля 1906 года, высказал мнение о допустимости экспроприаций средств у неприятеля, то есть у представителей царизма и буржуазии, в тех случаях, когда это необходимо для нужд партии.
Сергей Леготкин через несколько дней снова собрал нас и изложил подробный план. Деньги, как он выяснил, обычно на ночь оставались в железном сундуке, привинченном к полу в кабинете начальника мастерских. Кассу, как правило, охранял один сторож, лицо нам известное - шпион и хозяйский наушник.
На операцию мы направились около полуночи. Все произошло так, как было предусмотрено. В завязавшейся схватке сторож оказался убитым. Денег в кассе было немного, всего около четырехсот рублей. Мы сразу же сдали их казначею комитета Г.Франчески.
Вскоре Салтыков вызвал всех нас к себе и выразил благодарность за совершенный нами, как он выразился, "боевой подвиг". При этом он заявил:
- А знаете ли, что грозило вам в случае провала?
Отвечал за всех Леготкин:
- Да, я предупреждал наших боевиков и объяснил заранее, что в случае провала всем грозила смерть. Статья 279 "Положения о наказаниях" нам известна.
- А по этой статье, - снова сказал Салтыков, - не миновать бы вам эшафота.
- Мы знали об этом, - перебил его Леготкин, - и шли на это дело вполне сознательно, - и горячо закончил: - Нас не может испугать вид эшафота с виселицей, когда мы идем выполнять задание партии!
Салтыков тут же передал деньги, полученные от экспроприации, специальному приглашенному в Комитет товарищу Ильину, которого решили направить в Петербург для закупки оборудования новой подпольной типографии.
Эта первая экспроприация была осуществлена нашей боевой дружиной осенью 1906 года. Несмотря на усиленную конспирацию, на некоторых ее участников пало подозрение, и был арестован Катюхин".
--------------------
М.К. Любовиков. На заре. Волго-вятское книжное издательство, 1967. С. 24-27, 41-43.
В начале ХХ века Россию захлестнула волна политического террора. В своих декларациях российские социал-демократы часто подчеркивали неприятие такой борьбы с правительством. В этом отрицании не было, конечно же, никакого гуманизма. К примеру, Ленин писал: "Мы уверены, что пожертвовать одним революционером ради даже десятка негодяев означает лишь дезорганизовать наши собственные ряды". Заявления вождей РСДРП о несовместимости террористической тактики с "научными" законами марксистского учения привели к тому ошибочному мнению, что якобы социал-демократы были такими же противниками террора на практике, как и в теории. Факты же говорят об обратном: социал-демократические организации в России при возможности никогда не брезговали ни политическими убийствами, ни экспроприациями. Конечно же, вклад боевых организаций эсеров и анархистов в дело террора был куда весомее, но игнорировать и вклад РСДРП не стоит.
Под замысловатым словом "экспроприация" скрывался обыкновенный грабеж и вымогательство.
Я уже рассказывал о двух громких экспроприациях, организованных и осуществленных вятским комитетом РСДРП в годы первой русской революции. Интересно, что в большинстве справочников советского времени по истории революционного движения в Вятской губернии об этих "эксах" нет ни слова. Но полностью все же они не замалчивались. К примеру, в 1967 году в серии "Революционеры Вятки" в Волго-Вятском книжном издательстве вышла в свет книга воспоминаний Михаила Константиновича Любовикова, который в годы первой революции был членом дружины боевиков вятской организации РСДРП. В своих воспоминаниях Любовиков достаточно подробно описывает и создание боевой дружины, и обе осуществленные ее членами экспроприации. Его рассказ о первой операции - ограблении кассы вятских железнодорожных мастерских в ночь с 19 на 20 октября 1906 года - я и помещаю в этой заметке. Интересный факт - в день черносотенного погрома в Вятке 22 октября 1905 г. дружинники никакого отпора погромщикам не оказали, а просто втихаря отсиделись.
----------
"Примерно в середине мая (1905 года) наконец-то в нашем марксистском кружке при железнодорожных мастерских появился снова постоянный руководитель. Это был Азарий Сергеевич Шкляев, по партийной кличке "товарищ Лазарь"...
Итак, "товарищ Лазарь" начал проводить с нами занятия, на одном из них он познакомил нас с решениями III съезда партии, проходившего в Лондоне. Меньшевики, как известно, отказались на нем присутствовать. Съезд принял ряд очень важных решений, в том числе - о вооруженном восстании. По докладу Владимира Ильича Ленина в решениях съезда по этому вопросу было записано: "Принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата".
В связи с этим Вятский комитет РСДРП решил создать боевую дружину.
То ли потому, что парень я был бойкий и здоровый и на все, требующее риска, отзывался всегда охотно, то ли по чьей-нибудь доброй характеристике, - но Вятский комитет РСДРП поручил мне созвать собрание рабочей молодежи - членов партии и сочувствующих, на котором они должны были ознакомиться с решениями III Лондонского съезда по вопросу о вооруженном восстании пролетариата...
Собрание проходило на квартире Леготкина. Сошлось нас - вместе со старшими товарищами - человек до тридцати. Азарий Сергеевич Шкляев ознакомил всех с решениями съезда и сообщил, что в целях претворения их в жизнь ему поручено создать в нашей партийной организации боевую дружину. Она должна быть большевистской, подчеркнул он. Оружие уже есть, надо научиться им владеть.
Потом слово взял Сергей Леготкин. Он сказал, что учиться стрелять мы будем по воскресеньям, они с товарищем Лазарем облюбовали уже место - в лесу за станцией Вятка-Котласская.
Все собравшиеся записались в дружину - каждый хотел поскорее разделаться с ненавистным царским строем.
Уже в следующее воскресенье мы собрались в лесу. Азарий Сергеевич Шкляев выдал нам револьверы, объяснил, как с ними обращаться. Потом перешли к винтовкам, а позже - и к минно-подрывному делу.
Наши занятия продолжались до самой поздней осени. К ноябрю мы прошли полный курс обращения с оружием, связывая военную учебу с политической...
Азарий Шкляев ("товарищ Лазарь"), организатор
боевой дружины вятского комитета РСДРП.
Давно вятская жандармерия следила за нашей подпольной типографией, работавшей последнее время почти в открытую. Она располагалась во флигеле дома Упшинского на Богословской (ныне - Советской) улице... Жандармы ждали лишь удобного случая, чтобы ее разгромить. Такой случай представился в ночь на 5-е августа 1906 г.
Окружив ночью флигель, полиция ворвалась в помещение и застала работу на полном ходу. Тут же были арестованы три человека: проживавший при типографии Зобнин-Кислицын, Лысов и Кучминский. Они были сразу препровождены в тюрьму, где и просидели в предварительном заключении целый год. Их судила выездная сессия Казанской судебной палаты. Во время суда Зобнину-Кислицыну удалось бежать. Лысов и Кучминский были приговорены к полутора годам содержания в крепости каждый. Такой приговор тогда считался сравнительно легким.
С разгромом первой подпольной типографии Вятский комитет РСДРП вынужден был перейти снова к печатанию листовок и воззваний на гектографе. Попытка собрать деньги на приобретение новых шифров и печатного станка ни к чему не привела: напуганная наступлением реакции либеральная буржуазная интеллигенция теперь трусливо пряталась в кусты.
Тогда Сергей Леготкин предложил председателю Вятского комитета РСДРП Н.Н. Салтыкову пойти на экспроприацию. Им же был найден объект экспроприации - касса железнодорожных мастерских. Комитет согласился с его предложением. Для проведения этой операции были намечены члены дружины боевиков: Леготкин, Корчемкин, Марков, Катюхин и я. Леготкин объяснил нам, что четвертый съезд РСДРП, проходивший в Стокгольме в конце апреля 1906 года, высказал мнение о допустимости экспроприаций средств у неприятеля, то есть у представителей царизма и буржуазии, в тех случаях, когда это необходимо для нужд партии.
Сергей Леготкин через несколько дней снова собрал нас и изложил подробный план. Деньги, как он выяснил, обычно на ночь оставались в железном сундуке, привинченном к полу в кабинете начальника мастерских. Кассу, как правило, охранял один сторож, лицо нам известное - шпион и хозяйский наушник.
На операцию мы направились около полуночи. Все произошло так, как было предусмотрено. В завязавшейся схватке сторож оказался убитым. Денег в кассе было немного, всего около четырехсот рублей. Мы сразу же сдали их казначею комитета Г.Франчески.
Вскоре Салтыков вызвал всех нас к себе и выразил благодарность за совершенный нами, как он выразился, "боевой подвиг". При этом он заявил:
- А знаете ли, что грозило вам в случае провала?
Отвечал за всех Леготкин:
- Да, я предупреждал наших боевиков и объяснил заранее, что в случае провала всем грозила смерть. Статья 279 "Положения о наказаниях" нам известна.
- А по этой статье, - снова сказал Салтыков, - не миновать бы вам эшафота.
- Мы знали об этом, - перебил его Леготкин, - и шли на это дело вполне сознательно, - и горячо закончил: - Нас не может испугать вид эшафота с виселицей, когда мы идем выполнять задание партии!
Салтыков тут же передал деньги, полученные от экспроприации, специальному приглашенному в Комитет товарищу Ильину, которого решили направить в Петербург для закупки оборудования новой подпольной типографии.
Эта первая экспроприация была осуществлена нашей боевой дружиной осенью 1906 года. Несмотря на усиленную конспирацию, на некоторых ее участников пало подозрение, и был арестован Катюхин".
--------------------
М.К. Любовиков. На заре. Волго-вятское книжное издательство, 1967. С. 24-27, 41-43.