Витте обманет нас
Печать. «Бурный год». // Голос Москвы. М., 1913. №263, 14 (27).11, с. 2.
В саратовской «Волге» напечатаны интересные воспоминания генерала Хитрово, командовавшего в 1905 году гвардейским корпусом.
20 октября 1905 г. в Петербурге предполагались похороны убитых во время безпорядков, и этим похоронам предполагалось придать вид грандиозной революционной демонстрации.
Войскам было предписано воспрепятствовать демонстрации.
Но накануне похорон, во время совещания начальников дивизий, петербургский генерал-губернатор Трепов сообщил генералу Хитрово, что граф Витте распорядился демонстрации не препятствовать, а войскам лишь «быть наготове».
После этого ген. Хитрово с начальниками дивизий, в 3 ч. ночи, отправился к Трепову.
«Твердо и решительно,- пишет ген. Хитрово,- доложил я генералу, что считаю несовместным с достоинством войск подвергать их быть безучастными свидетелями наглого проявления революционного движения, как то: насильственного прекращения торговли, декорирования города черными флагами, видеть и слышать кощунственные панихиды и революционные возгласы и, в заключение, заставить войска действовать против элементов, патриотически настроенных и, таким образом, обезпечивать успех революционной демонстрации, появление которой на Казанской площади ожидалось. В заключение я предложил одно из двух: или действовать в духе вышеупомянутого объявления генерал-губернатора, т.е. силою оружия воспрепятствовать революционной манифестации, или же войскам ни во что не вмешиваться и не выходить из казарм.
Означенное мое заявление было горячо поддержано перед генералом Треповым тут присутствовавшими четырьмя начальниками дивизий и генералом Дедюлиным. Особенно горячо говорил Озеров.
По всему было видно, что и генерал Трепов глубоко возмущен предложением графа Витте и горячо сочувствовал принятому нами решению. При этом из слов генерала Трепова выяснилось, что объявление, им написанное, было сделано не только с ведома графа Витте, но каждое слово этого объявления было редактировано графом Витте.
Генерал Трепов предложил мне в ту же минуту вступить в объяснение по телефону непосредственно с графом Витте. Я позвонил в телефон.
Удивительно скоро отозвался граф Витте, очевидно, не спавший. На вопрос мой - какие указания угодно графу дать касательно действий на следующий день, граф выразил мне все то что было выражено мне по телефону генералом Треповым. Я развил мысль, что подобные действия несовместимы с достоинством войск и что одно из двух: или мы будем действовать так, как это возвещено в объявлении Трепова, или мы не выйдем вовсе из казарм. Последовала пауза. Через некоторое время послышался голос графа: «Если так, то не выходите из казарм». «Он откажется от своих слов, обманет нас, надо всех пригласить быть свидетелями всего, что он сказал и внести все сказанное в протокол»,- сказал Трепов, находившийся во время разговора у телефонного аппарата. Все четыре начальника дивизий и генерал Дедюлин были приглашены для засвидетельствования всего происшедшего. Поэтому я обратился к графу Витте, прося повторить сказанные им слова каждому в отдельности. Граф Витте изъявил согласие, по телефону повторил свои слова каждому в отдельности, о чем присутствующими составлен был протокол, который был вручен генералу Трепову».
В саратовской «Волге» напечатаны интересные воспоминания генерала Хитрово, командовавшего в 1905 году гвардейским корпусом.
20 октября 1905 г. в Петербурге предполагались похороны убитых во время безпорядков, и этим похоронам предполагалось придать вид грандиозной революционной демонстрации.
Войскам было предписано воспрепятствовать демонстрации.
Но накануне похорон, во время совещания начальников дивизий, петербургский генерал-губернатор Трепов сообщил генералу Хитрово, что граф Витте распорядился демонстрации не препятствовать, а войскам лишь «быть наготове».
После этого ген. Хитрово с начальниками дивизий, в 3 ч. ночи, отправился к Трепову.
«Твердо и решительно,- пишет ген. Хитрово,- доложил я генералу, что считаю несовместным с достоинством войск подвергать их быть безучастными свидетелями наглого проявления революционного движения, как то: насильственного прекращения торговли, декорирования города черными флагами, видеть и слышать кощунственные панихиды и революционные возгласы и, в заключение, заставить войска действовать против элементов, патриотически настроенных и, таким образом, обезпечивать успех революционной демонстрации, появление которой на Казанской площади ожидалось. В заключение я предложил одно из двух: или действовать в духе вышеупомянутого объявления генерал-губернатора, т.е. силою оружия воспрепятствовать революционной манифестации, или же войскам ни во что не вмешиваться и не выходить из казарм.
Означенное мое заявление было горячо поддержано перед генералом Треповым тут присутствовавшими четырьмя начальниками дивизий и генералом Дедюлиным. Особенно горячо говорил Озеров.
По всему было видно, что и генерал Трепов глубоко возмущен предложением графа Витте и горячо сочувствовал принятому нами решению. При этом из слов генерала Трепова выяснилось, что объявление, им написанное, было сделано не только с ведома графа Витте, но каждое слово этого объявления было редактировано графом Витте.
Генерал Трепов предложил мне в ту же минуту вступить в объяснение по телефону непосредственно с графом Витте. Я позвонил в телефон.
Удивительно скоро отозвался граф Витте, очевидно, не спавший. На вопрос мой - какие указания угодно графу дать касательно действий на следующий день, граф выразил мне все то что было выражено мне по телефону генералом Треповым. Я развил мысль, что подобные действия несовместимы с достоинством войск и что одно из двух: или мы будем действовать так, как это возвещено в объявлении Трепова, или мы не выйдем вовсе из казарм. Последовала пауза. Через некоторое время послышался голос графа: «Если так, то не выходите из казарм». «Он откажется от своих слов, обманет нас, надо всех пригласить быть свидетелями всего, что он сказал и внести все сказанное в протокол»,- сказал Трепов, находившийся во время разговора у телефонного аппарата. Все четыре начальника дивизий и генерал Дедюлин были приглашены для засвидетельствования всего происшедшего. Поэтому я обратился к графу Витте, прося повторить сказанные им слова каждому в отдельности. Граф Витте изъявил согласие, по телефону повторил свои слова каждому в отдельности, о чем присутствующими составлен был протокол, который был вручен генералу Трепову».