Цитаты.
В декабре 1742 г. По Петербургскому тракту возвращались из отпуска капитан-поручик Преображенского полка Григорий Тимирязев с молодым солдатом Иваном Насоновым. Рождественской носью после удина капитан-поручик расчувствовался насчет судеб дворянства в новое царствование: «…Жалуют-де тех, которые не токмо во оной чин годились, но прежде бы де ко мне в холопы не годились. Возьми-де это одно - Разумовской-де был сукин сын, шкаляр местечка Казельца, ныне-де какой великой человек. А все-де жто ни што иное делает, кроме того, как одна любовь».
Далее бывалый гвардеец рассказал об увлечениях «нынешней государыни», начиная с «Аврамка-арапа…, которого-де крестил государь император Петр Великой. Другова, Онтона Мануиловича Девиера, третьяго-де ездовова (а имяни, отчества и прозвища ево не сказал); четвертова-де Алексея Яковлевича Шубина; пятова-де ныне любит Алексея Григорьевича Разумовского. Да эта-де не довольно; я-де знаю, что несколько и детей она родила, некоторых-де и я знаю, которые и поныне где обретаютца». Затем солдату-новобранцу была раскрыта вся новейшая история России с ее интимной стороны: «Да что-де это, у нее и батюшка та был! Как-де он еще не был женат на императрице Екатерине Алексеевне, то де был превеликой блудник, а когда-де женился, то де, хотя к тому з женами блуд и не дерзал, однако ж де садомскому булуд был повинен… Да и императрица-де Екатерина Алексеевна - я-де все знаю - вить де и она, правда-де, хотя и любила своего супруга, однако ж де и другова любила, камергера Монса, которому-де за оное при тех случаях и голова отсечена, а ся де за это государь очень бил. Да и императрица-де Анна Иоанновна любила Бирона и за то его регентом устроила. Смотри-де, что монархи делают, как де простому народу не делать чего (а чего именно, не выговорил). А когда-де заарестовали принцессу с ея фамилиею, меня-де в ту пору определили к ней для охранения. Обещали-де мне неведомо што; в ту же де пору ко мне приезжали Шуваловы и сулили-де мне очень много, ан де вот и поныне ничево нет, да и впредь не будет - какой-де кураж служить? Боже мой, ежели ж де принцесса с своим сыном по прежнему будет, то де, конечно, я бы был кавалер святого Андрея или, по крайней мере, святого Александра». Солдат по приезде в Северную столицу немедленно отправился с доносом. Тимирязеву выпали кнут и заточение в Верхнеколымском зимовье, где он жаловался на «мучительные поступки» охраны.
Далее в моем блоге...