Рассуждение о доктрине «русского мира».
Признаться, я не собирался обсуждать «русский мир» как учение. Стараниями масс-медиа он стал фигурой, почти полностью риторической, а не аудиторной. Кто превозносит, кто насмехается, а у сколько-нибудь добросовестных комментаторов присутствует оборот «по моему мнению», и мнения эти разные.
Своё мнение о «русском мире» как доктрине я составил довольно давно, перечитывая труды Владимира Ильича Ленина. Отрывок, из которого вырос этот текст, изначально был замечанием на полях весьма известного очерка этого автора.
Я вспомнил об этом замечании благодаря пылу нынешнего польского премьера Моравецкого. Ладно. Дай, думаю, запишу, что такое «русский мир» как идеология. По моему мнению.
Если что, то я не могу назвать себя приверженцем этой идеологии просто потому, что «русский» там присутствует как торговая марка и/или как ключевое слово для удачного поиска аргументов в спорах. Проблемам русских как народа «русский мир» как доктрина вполне перпендикулярен.
Другое дело, что с точки зрения государственного строительства, образа будущего, международных отношений и всего такого… даже этот «русский мир» я назову лучшим, что у нас было за последние лет сорок, а таким разбрасываться нельзя. Более того, мы в этих вопросах успели раньше какой-то связной западной доктрины по нашему уничтожению, а это дорогого стоит постольку, поскольку не останется сотрясением воздуха, то бишь растратой бит в секунду.
В общем, Моравецкий правильно визжит, пся крев.
Итак.
Всякая государственная экспансия может быть описана, как усилия по получению дешёвого товара из-за границ этого государства группой, оказывающей решающее влияние на управление этим государством.
Формы государственной экспансии зависят от того, за каким товаром, собственно, охотятся.
У Н.Ленина (говорю же, я читал) в «Империализме как высшей стадии капитализма» подробно рассмотрен процесс перехода от получения за границей дешёвой рабочей силы к получению из-за границы дешёвых денег (и то, и другое - товар, напомню).
К этому пресловутый империализм и сводится. При капитализме Вам было выгодно выносить за границу производство, привезти из-за границы дешёвый продукт этого производства, продать здесь и навариться, в отличие от тех, кто платит лишние деньги местным рабочим. При империализме из-за сращивания, по выражению тов. Бухарина, промышленных и банковских монополий стало выгодно давать кредиты, на которые аборигены построят всё сами, сделают всё сами, продадут - Вам или ещё кому - всё сами и с поклоном выручку отдадут Вам. Сами.
Если временно отступить в далёкое прошлое, то изначально товаром стали дешёвые вещи, за которыми в поход и ходили. Можно взять силой, если её достаточно (трофеи), можно выменять. Спросите у викингов. Ну, или у новгородцев. Вольный город, вольные нравы.
Люди тоже: причём именно что люди, а не какие-то их навыки. Навыки сами по себе в полон не угонишь.
Потом товаром стала «земля» в достаточно широком понимании этого слова («а на что сподвижникам земли без крепостных?»), и вперёд, за дешёвой землёй, чтобы было куда (и на кого) наследников расселить.
Отсюда уже вырастает вопрос удорожания труда, то есть той самой рабочей силы - а то расплодились, мало той земли на отдельно взятого недоросля остаётся, надо где-то брать.
Я бы даже обобщил: само объявление чего-то товаром возникает тогда, когда появляется возможность получить это «что-то» извне с меньшими усилиями, чем здесь. Иначе это «что-то» товаром здесь просто не осознают.
При чём здесь «русский мир», вздохнёт утомлённый читатель. Ленина-то он и сам читал. Я надеюсь.
Ещё раз обращусь к опыту капиталистического злыдня, ещё не ставшего злыднем империалистическим. Напомню, что он, согласно условиям задачи, принадлежит к группе, оказывающей решающее влияние на управление государством. Очевидно, что он не станет подрывать своей предприимчивостью такое положение дел.
Капиталист организует в колонии производство какого-то нужного в метрополии товара. Из-за дешевизны рабочей силы требуемое количество труда для этого производства обходится капиталисту дешевле. Товар перевезён в метрополию и продан.
Ради чего стороны стараются?
Общество метрополии получает улучшение своего материального потребления за счёт дешёвой колониальной рабочей силы. Государство, на которое влияет капиталист, получает возможность аккумуляции ресурсов для решения каких-то своих проблем или воплощения каких-то своих замыслов на благо капиталиста.
Капиталист получает деньги, которые он в основном потратит на расширение производства (по-другому он пока не умеет), а меньшая часть уйдёт на то же самое материальное потребление, потому что он часть общества, хотя ананасы в шампанском - это святое.
Общество на колониальных территориях получает какую-то часть произведённого продукта, то есть то же улучшение потребления, плюс примеры сложной совместной деятельности, то есть возможность развития и укрепления. Говоря цинично, административные колониальные практики основаны на необходимости обезвреживания этой возможности.
А теперь представьте себе движителем такой экспансии не капиталиста, не свободного предпринимателя, а бюрократа, государственного служащего с большими полномочиями.
Что изменится?
Во-первых и главных, сущностью процесса станет государственное строительство на территориях, где уровень государственного управления оказался катастрофически низок, и совместная деятельность, достаточная для развития, а то и необходимая для выживания, попросту невозможна.
Если хотите, то это наведение или производство порядка через вовлечение местного населения в совместную деятельность, точно так же востребованную этим населением, как работа на капиталиста была востребована в колониях (если не самими рабочими, то какими-нибудь местными корольками).
Во-вторых, улучшение положения дел в стране-бенефициаре процесса выразится не в непосредственном увеличении материального потребления, а в увеличении потребления порядка обществом страны-бенефициара.
Тогда становится возможной всё более сложная совместная деятельность (развитие), или - аналогия дешевизны колониальных товаров - прежние качество и (не)компетентность управления не вызывают недовольства в обществе (стабильность).
Во-третьих, чиновник как движитель, а то и вдохновитель такой эпопеи, улучшает своё положение в административной иерархии (говорят, Кириенко в Донецк ездил, нет?). При этом сама иерархия получает возможность расшириться за счёт увеличения количества точек управления при работе с цивилизуемыми (не обязательно присоединяемыми) территориями.
И вот теперь про «русский мир». Хотите - радуйтесь, хотите - ужасайтесь.
«Русский мир» как концепция представляет собой идеологическое обоснование работы современного российского государства по увеличению порядка в современном российском обществе через производство этого порядка на зарубежных территориях.
Эта работа прямо нужна российскому государству, в котором решающее влияние на управление оказывает государственная бюрократия (а не жидомасоны в любой из своих испостасей), и может быть выгодна российскому обществу в зависимости от того, как государственная бюрократия распорядится полученным порядком.
Очевидно, что дешевле всего производство порядка обойдётся на территориях, лишённых этого порядка в результате природных катаклизмов, ошибок или преступлений местного руководства, долго- или кратковременных усилий зарубежных субъектов. Беспристрастность требует не исключать из перечня таких субъектов РФ, но де-факто для РФ это лишние затраты. По крайней мере в начальный период практик на основе «русского мира» они не оправданы.
Из понимания этой дешевизны в тех обществах, где своего порядка пока достаточно, следует усиление обыденного отторжения российского государства (и российского общества как его основы) до величин астрономических, не ограниченных расчётом, здравым смыслом или приличиями. И степень этого отторжения продолжит нарастать постольку, поскольку количество порядка в этих обществах уменьшается в силу каких бы то ни было причин: в любом случае вмешательство российского государства выглядит всё более вероятным, ибо если не технически, то хотя бы идеологически («русский мир») обоснованным.
Примером здесь выступают прибалтийские эксцессы, когда мемориальные собрания населения (а это всегда расход порядка) с упоминанием России спровоцировали местные демократически избранные администрации на слова и действия одновременно безумные и подлые, в основе своей вряд ли могущие иметь что-либо, кроме истерического страха.
Верно и обратное: обществам с достаточным количеством порядка пресловутая «русофобия» интересна скорее как рутинное сценическое упражнение публичных лиц.
В доктрине «русского мира» можно легко выделить указания на несостоятельность локальных администраций в деле производства порядка, разъяснения их несамостоятельности в распоряжении произведённым порядком (см. новые утверждения о несамостоятельности ЕС), и обещания большего количества и лучшего качества порядка производства Российской Федерации.
Особенно наглядно это выглядит в национальном и историческом аспектах, благо материала «национальное строительство» у тех же лимитрофов, одержимых своей самостью, предоставило достаточно. Хотя думаю, что в наглядности их скоро нагонит эволюция материального потребления как следствие распада международных экономических связей (для их поддержания требуется очень много порядка).
Потенциальная опасность применения доктрины «русского мира» для российского общества (безопасных для общества доктрин не существует) состоит в том, что дешевизна порядка, полученного сравнительно простыми усилиями на зарубежных территориях - или на территориях, недавно интегрированных в РФ - приведёт к пренебрежению производством порядка нового и сложного внутри и для самого российского общества.
Дешёвые колониальные товары выступили условием развития дорогих и сложных производств в государствах-метрополиях, и на аналогичном пути я хотел бы видеть положение с администрированием в самой РФ, успешно применившей «русский мир» для начала на сопредельных территориях. Усложнение, избирательность, многообразие, компетентность, неотвратимость, неподкупность и проч..
Было бы интересно рассмотреть дальнейшее развитие доктрины «русского мира» и попытаться ответить на вопрос, сможет ли она в будущем спонсировать переход, аналогичный переходу от капитализма к империализму, то есть к обмену порядка на порядок со штрихом.
Я полагаю, что да, и перспективы здесь выглядят столь же заманчивыми, сколь и пугающими. Впрочем, о них как-нибудь позже.
А то Моравецкого хватит удар.
Спасибо за внимание.