Батманное правосудие
http://www.itogi.ru/arts-exclus/2013/47/196171.html
Бывший ректор Академии балета им. Вагановой Вера Дорофеева: «Меня спросили: «Вера, ты ведь собиралась уходить?» Отвечаю: «Да, собиралась». - «А если сегодня?» Дальше разговор был уже не очень красивым…»
Ротация в руководстве Академии русского балета им. А. Я. Вагановой в последние недели стала, пожалуй, одной из самых скандальных новостей. В Министерстве культуры уверяют, что все перемены - к лучшему. Так ли это? О том, как и для чего в нашей культуре меняют кадры, «Итоги» расспросили Веру Дорофееву, бывшего ректора Вагановки.
- Вера Алексеевна, для многих появление на посту ректора Академии балета имени Вагановой Николая Цискаридзе стало скандальной неожиданностью. Вы тоже ни сном ни духом?..
- Первый намек появился этим летом, когда до нас дошли слухи, что Юлия Махалина (солистка Мариинского театра. - «Итоги») собирается у нас работать. Мы узнали об этом от Ольги Николаевны Моисеевой, педагога нашего худрука Алтынай Асылмуратовой. Та рассказала, что с ней неожиданно связалась Махалина и попросила видеозаписи репетиций третьих - пятых классов. Ольга Михайловна поинтересовалась, для чего они нужны? И Махалина открытым текстом сказала: «Мне Коля Цискаридзе предложил у него работать, когда он станет ректором Вагановки». Я со смехом сказала Алтынай Асылмуратовой: может, нам уже пора с вещами на выход? Но было лето, сначала мы ушли в отпуск, потом в сентябре в Петербурге проходил G20, и наша академия готовила большую программу для жен ВИП-персон, которые приехали на саммит. В общем, мы забыли о том летнем разговоре.
- Значит, смена руководства cтала для вас как гром среди ясного неба?
- Не совсем. Понимаете, я уже весь последний год говорила - все, это мои последние дни, отмечаем юбилей академии, проводим саммит и пора подумать о пенсии. Приезжал Ивлиев, замминистра, ему я то же самое говорила - все, сил больше нет, ухожу, надо о здоровье подумать…
- То есть хотели доработать этот учебный год и уйти?
- Сначала меня просили провести 275-летний юбилей Вагановки, хотя меня о таком и просить не надо - это святое. Я, вероятно, сделала бы это до Нового года. Но мы планировали цивилизованно, как положено по уставу академии, провести выборы нового ректора - сами, самостоятельно, не так, как сейчас происходит. Хотели начать подготовку к выборам как раз в октябре, уже обсуждали возможные кандидатуры - предлагали и Алтынай Асылмуратовой, и нашему проректору по учебно-методической работе Алексею Фомкину, и Юрию Фатееву, и. о. заведующего балетной труппой Мариинки. В академии все были в курсе, что я в ближайшем будущем намереваюсь уходить.
- Сама «смена караула», то есть события понедельника, 28 октября, произвела впечатление кавалерийского наскока - так стремительно и резко все произошло…
- К летним разговорам про Цискаридзе в роли ректора я не отнеслась серьезно - мало ли кто о чем говорит! Тем более что из министерства никакой предварительной официальной информации не было. Шум начался днем в субботу, 26 октября, накануне юбилейного концерта в Михайловском театре, когда появились сообщения в СМИ и мне начали все названивать. Потом в воскресенье мне позвонили из Министерства культуры и попросили прийти в понедельник утром пораньше, в половине десятого. Должна сказать, что происходило это вполне нормально - разговор был очень спокойный, корректный. Меня спросили: «Вера, ты собиралась уходить?» Отвечаю: «Да, собиралась». - «А если сегодня?» - «К чему такая спешка?» Дальше разговор был уже не очень красивым, но скажу честно - меня никто не пугал, не угрожал. Меня волновала в первую очередь только судьба Алтынай Асылмуратовой - вот ее увольнение действительно стало полной неожиданностью.
- Сейчас ее судьба как-то решена?
- Да, с ней, как и с другими проректорами, подписан договор о продлении срока до выборов нового ректора. Новый руководитель, согласно нашему уставу, назначает проректоров на более длительный срок.
- Проверочная комиссия Министерства культуры, которая сейчас у вас работает, это что-то вроде святой инквизиции, реакция на ваши «еретические» высказывания по поводу объединения Вагановки с Мариинкой?
- Нет, это обычный порядок - обязательно должен быть аудит, чтобы передать дела от одного руководителя другому. Как правило, такая проверка длится неделю. У нас комиссия, как объявили, будет работать месяц, а это уже особое отношение.
- Кстати, с началом работы комиссии совпало выступление по ТВ одной из ваших сотрудниц, Светланы Русиновой, - она вдруг заявила, что знает о финансовых нарушениях…
- Русинова у нас работала по совместительству, она почасовик, ведет двух аспирантов. Раньше она вела у детей педагогику, но года два назад, когда мы проверяли работу педагогов, и ее работу в частности, было вынесено решение расстаться с ней как со штатным преподавателем, оставили ее почасовиком у аспирантов.
- Ее выступление в эфире - странная история…
- Здесь как на дороге: кто прав? У кого машина круче и денег больше. Ну не случайности же это все: неожиданно, вдруг преподавателя-почасовика вызывают из Москвы в командировку в министерство! Значит, это кому-то очень нужно и кто-то за этим стоит! Понятно, что и Цискаридзе появился у нас не сам по себе, но поливать грязью за глаза - это недостойные способы доказать свою правоту. Ну боритесь вы честно!
- Уже просачивается информация о якобы выявленных нарушениях, недочетах…
- Тоже об этом слышу - мне звонит Коля и горячо говорит: «Ой, Вера Алексеевна, тут столько проблем, вот закончилась лицензия у медицинского пункта!» Ну и что? Лицензия каждые пять лет заканчивается, ректор и должен этим заниматься - продлевать лицензии, подписывать договоры. А Николай, как рассказывают педагоги, бегает по урокам, классам, смотрит, как батман тандю делают. Ректор должен заниматься хозяйством, финансами, сантехникой! Для батмана тандю есть художественный руководитель, она за это деньги получает. Или: «Ой, у меня пожарная инспекция!» Ну и что? Мы уже много лет бодаемся с Театральной библиотекой, с которой у нас общая лестница, они в этом же здании на улице Зодчего Росси находятся, кому ставить сторожа и устанавливать пожарную лестницу. Ну и что, бодаемся и бодаемся - это нормальный рабочий процесс. Ты куда пришел? И зачем меня поливать грязью за нормальные рабочие проблемы? Это обычная хозяйственная рутина, а не фуэте или батман!
- Вы давно в должности ректора?
- Работаю в академии почти 28 лет, а ректором меня выбрали в 2004 году. Потом переизбрали. Первый раз против меня проголосовали 23 человека из 140, а второй раз только один был против, меня выбрали практически единогласно.
- Почему вы вообще пришли в академию?
- Так сложилось - мы давние и очень хорошие друзья с Леонидом Николаевичем Надировым, предыдущим ректором. Дружим семьями уже почти 50 лет. Но это не мешало нам горячо спорить по служебным вопросам, по рабочим - там мы были коллегами в первую очередь. Многие годы работать в академии было очень нелегко - ведь мы пришли сюда фактически на развалины. Это великолепное здание за 170 лет с момента постройки не ремонтировалось ни разу! Только когда Надиров стал замминистра культуры, хоть какие-то деньги пошли на ремонт, реставрацию. Потом уже Валентина Матвиенко что-то добавила, в общем, наш ремонт - это была долгая и очень тяжелая эпопея: нас спасло только то, что основа у здания хорошая, а так все сыплется, русские и в XIX веке не могли хорошо строить. И обошелся нам этот ремонт почти в миллиард - не самые большие деньги на сегодняшний день. А параллельно мы продолжали учить детей.
- Таланты тяжело сейчас находить?
- Непросто. Мы с января уже начинаем смотреть, до марта это один день в неделю - смотрим 9-10-летних, стоит, не стоит им приходить потом. В апреле - мае уже каждый день смотрим, а с 1 июня принимаем только детей из Петербурга и Ленинградской области. Набираем 60 учеников на первый курс. Для этого просматриваем две-три тысячи детей. Выбирать особенно не из чего: многие ребятки с ослабленным здоровьем, с плохой наследственностью. А сейчас еще прибавились и экономические проблемы - из регионов родителям не на что привезти своих чад.
- Всех учеников знаете по именам?
- Почти, их всего-то 300 человек! Сначала знакомишься, потом узнаешь про них все - кто как живет, кому помочь надо, кому стипендию повышенную дать.
- До выпуска все доучиваются?
- В том-то и дело, что нет. Поэтому считаю, что общеобразовательные предметы в пределах школьной программы детям очень нужны. У нас не раз бывали такие случаи, когда уже в старших классах родители забирали детей из балета - из-за здоровья главным образом. Вот недавно был случай, когда почти перед выпуском забрали девочку - врожденная аномалия сустава. Врачи сказали, что ребенок может остаться без ноги. У нас же бешеные физические нагрузки! Родители забрали дочь, поплакали, ушли. Осенью девочка приходит к нам с огромным букетом цветов - поступила в Университет дизайна. Спрашиваю: «Кому цветы?» - «Путиной, конечно!» Это наша учительница математики Ирина Путина. Значит, она их так хорошо научила, что девочка смогла почти перед экзаменами подготовиться по математике к поступлению практически в технический вуз. У нас очень сильный педагогический коллектив.
- Любая балерина сможет стать педагогом?
- Балерина и педагог - совершенно разные профессии. Часто из кордебалета получаются лучше преподаватели, чем из знаменитой балерины. И педагог в академии - это совсем не то, что репетитор в театре. Не каждый артист приживется в школе.
- Вот Алтынай прижилась…
- Не то слово! Она умная, тонкая, с потрясающим тактом и вкусом. В свое время в Мариинке она исполнила 45 партий, танцевала практически весь репертуар, в 22 года стала заслуженной артисткой РСФСР. Такой педагог может дать детям абсолютно все. И она молода, у нее есть силы, она не противится модерну, новым веяниям в танце. Алтынай Асылмуратова на месте.
- Ульяну Лопаткину помните, когда она училась?
- Конечно, помню. Она приехала из Керчи. Сразу было видно, что из нее будет балерина! Целеустремленная была, старательная - педагоги с ног падали, а она продолжала заниматься. И Вишнёву помню - тоже упрямая, упорная. Надо было, она и 12 часов занималась. Терешкина, Захарова, Майя Думченко. Мальчиков-звезд меньше. Хотя Никита Щеглов уже у нас преподает, Юра Смекалов - наш выпускник, Илья Кузнецов тоже наш.
- Вас упрекали в плохой подготовке танцоров…
- Это только Гергиев так говорил, больше никто! Ни один театр мира ни разу не обвинил нас в плохой подготовке артистов, а наши выпускники танцуют везде! Валерий Абисалович заявляет: вы не готовите звезд! Так звезд театр делает, а не школа. Мы учим, а станет или нет артист звездой - зависит от театра. Может, не все хорошо в том королевстве? Это же Мариинка отпускает талантливых танцоров - Смирнову, Захарову, Образцову, парней, которые на вес золота. Они отсидят там год под палкой на 10-15 тысячах рублей, а потом уходят в другие театры. Людьми надо заниматься! А когда один человек и дирижер, и художественный руководитель, и директор оперной труппы и балетной - ему не до людей. Тем более если он еще и живет за границей больше, чем в Петербурге.
- За такие слова вас Валерий Абисалович точно не полюбит…
- Конечно! В кабинете у Владимира Толстого на встрече в середине октября, когда нас вызвали обсуждать проблемы музыкального и балетного образования, я открыто сказала маэстро - как можно было выстроить такое громадное здание нового театра с одним репетиционным залом для балета?! В конце концов, если театру не хватает помещений для репетиций, мы бы помогли - мы всегда всем помогаем: и Эйфману, и Кехману, когда они летом ремонтируются. Мы же все в одном пространстве работаем, на одно дело. А получается, что из-за того, что Мариинке не хватает артистов балета или помещений для репетиций, мы оказываемся виноваты в плохой подготовке детей!
- Какие у академии отношения с театром, с Гергиевым?
- Отношения между театром и академией всегда были прекрасными, нормальные деловые отношения. Но пару раз уже возникали трения. Первый раз - в прошлом году, когда Гергиев хотел отобрать у нас здание интерната на улице Правды, дом 3. Оно принадлежит нам, Минкультуры уже выделило средства на его капитальный ремонт и реконструкцию, потому что в нашем здании на Зодчего Росси не хватает помещений для детей. Гергиев хотел организовать там общежитие для своих сотрудников. Второй раз - сейчас. И каждый раз - из-за помещений. Я всегда знала, что наше здание будет камнем преткновения: уж больно козырное место - улица Зодчего Росси. И хотя это здание было построено специально для хореографической школы, здесь все приспособлено, боюсь, это никого сейчас не остановит.
- Вы думаете, что у кого-то поднимется рука на Вагановку?
- Развалить балет недолго! И сделать это можно под самым благовидным предлогом - обновления, улучшения. Начнут ломать традиции - два-три года, и все рухнет. У нас ракеты падают, самолеты, плотины рушатся. Только балет еще держится.
Бывший ректор Академии балета им. Вагановой Вера Дорофеева: «Меня спросили: «Вера, ты ведь собиралась уходить?» Отвечаю: «Да, собиралась». - «А если сегодня?» Дальше разговор был уже не очень красивым…»
Ротация в руководстве Академии русского балета им. А. Я. Вагановой в последние недели стала, пожалуй, одной из самых скандальных новостей. В Министерстве культуры уверяют, что все перемены - к лучшему. Так ли это? О том, как и для чего в нашей культуре меняют кадры, «Итоги» расспросили Веру Дорофееву, бывшего ректора Вагановки.
- Вера Алексеевна, для многих появление на посту ректора Академии балета имени Вагановой Николая Цискаридзе стало скандальной неожиданностью. Вы тоже ни сном ни духом?..
- Первый намек появился этим летом, когда до нас дошли слухи, что Юлия Махалина (солистка Мариинского театра. - «Итоги») собирается у нас работать. Мы узнали об этом от Ольги Николаевны Моисеевой, педагога нашего худрука Алтынай Асылмуратовой. Та рассказала, что с ней неожиданно связалась Махалина и попросила видеозаписи репетиций третьих - пятых классов. Ольга Михайловна поинтересовалась, для чего они нужны? И Махалина открытым текстом сказала: «Мне Коля Цискаридзе предложил у него работать, когда он станет ректором Вагановки». Я со смехом сказала Алтынай Асылмуратовой: может, нам уже пора с вещами на выход? Но было лето, сначала мы ушли в отпуск, потом в сентябре в Петербурге проходил G20, и наша академия готовила большую программу для жен ВИП-персон, которые приехали на саммит. В общем, мы забыли о том летнем разговоре.
- Значит, смена руководства cтала для вас как гром среди ясного неба?
- Не совсем. Понимаете, я уже весь последний год говорила - все, это мои последние дни, отмечаем юбилей академии, проводим саммит и пора подумать о пенсии. Приезжал Ивлиев, замминистра, ему я то же самое говорила - все, сил больше нет, ухожу, надо о здоровье подумать…
- То есть хотели доработать этот учебный год и уйти?
- Сначала меня просили провести 275-летний юбилей Вагановки, хотя меня о таком и просить не надо - это святое. Я, вероятно, сделала бы это до Нового года. Но мы планировали цивилизованно, как положено по уставу академии, провести выборы нового ректора - сами, самостоятельно, не так, как сейчас происходит. Хотели начать подготовку к выборам как раз в октябре, уже обсуждали возможные кандидатуры - предлагали и Алтынай Асылмуратовой, и нашему проректору по учебно-методической работе Алексею Фомкину, и Юрию Фатееву, и. о. заведующего балетной труппой Мариинки. В академии все были в курсе, что я в ближайшем будущем намереваюсь уходить.
- Сама «смена караула», то есть события понедельника, 28 октября, произвела впечатление кавалерийского наскока - так стремительно и резко все произошло…
- К летним разговорам про Цискаридзе в роли ректора я не отнеслась серьезно - мало ли кто о чем говорит! Тем более что из министерства никакой предварительной официальной информации не было. Шум начался днем в субботу, 26 октября, накануне юбилейного концерта в Михайловском театре, когда появились сообщения в СМИ и мне начали все названивать. Потом в воскресенье мне позвонили из Министерства культуры и попросили прийти в понедельник утром пораньше, в половине десятого. Должна сказать, что происходило это вполне нормально - разговор был очень спокойный, корректный. Меня спросили: «Вера, ты собиралась уходить?» Отвечаю: «Да, собиралась». - «А если сегодня?» - «К чему такая спешка?» Дальше разговор был уже не очень красивым, но скажу честно - меня никто не пугал, не угрожал. Меня волновала в первую очередь только судьба Алтынай Асылмуратовой - вот ее увольнение действительно стало полной неожиданностью.
- Сейчас ее судьба как-то решена?
- Да, с ней, как и с другими проректорами, подписан договор о продлении срока до выборов нового ректора. Новый руководитель, согласно нашему уставу, назначает проректоров на более длительный срок.
- Проверочная комиссия Министерства культуры, которая сейчас у вас работает, это что-то вроде святой инквизиции, реакция на ваши «еретические» высказывания по поводу объединения Вагановки с Мариинкой?
- Нет, это обычный порядок - обязательно должен быть аудит, чтобы передать дела от одного руководителя другому. Как правило, такая проверка длится неделю. У нас комиссия, как объявили, будет работать месяц, а это уже особое отношение.
- Кстати, с началом работы комиссии совпало выступление по ТВ одной из ваших сотрудниц, Светланы Русиновой, - она вдруг заявила, что знает о финансовых нарушениях…
- Русинова у нас работала по совместительству, она почасовик, ведет двух аспирантов. Раньше она вела у детей педагогику, но года два назад, когда мы проверяли работу педагогов, и ее работу в частности, было вынесено решение расстаться с ней как со штатным преподавателем, оставили ее почасовиком у аспирантов.
- Ее выступление в эфире - странная история…
- Здесь как на дороге: кто прав? У кого машина круче и денег больше. Ну не случайности же это все: неожиданно, вдруг преподавателя-почасовика вызывают из Москвы в командировку в министерство! Значит, это кому-то очень нужно и кто-то за этим стоит! Понятно, что и Цискаридзе появился у нас не сам по себе, но поливать грязью за глаза - это недостойные способы доказать свою правоту. Ну боритесь вы честно!
- Уже просачивается информация о якобы выявленных нарушениях, недочетах…
- Тоже об этом слышу - мне звонит Коля и горячо говорит: «Ой, Вера Алексеевна, тут столько проблем, вот закончилась лицензия у медицинского пункта!» Ну и что? Лицензия каждые пять лет заканчивается, ректор и должен этим заниматься - продлевать лицензии, подписывать договоры. А Николай, как рассказывают педагоги, бегает по урокам, классам, смотрит, как батман тандю делают. Ректор должен заниматься хозяйством, финансами, сантехникой! Для батмана тандю есть художественный руководитель, она за это деньги получает. Или: «Ой, у меня пожарная инспекция!» Ну и что? Мы уже много лет бодаемся с Театральной библиотекой, с которой у нас общая лестница, они в этом же здании на улице Зодчего Росси находятся, кому ставить сторожа и устанавливать пожарную лестницу. Ну и что, бодаемся и бодаемся - это нормальный рабочий процесс. Ты куда пришел? И зачем меня поливать грязью за нормальные рабочие проблемы? Это обычная хозяйственная рутина, а не фуэте или батман!
- Вы давно в должности ректора?
- Работаю в академии почти 28 лет, а ректором меня выбрали в 2004 году. Потом переизбрали. Первый раз против меня проголосовали 23 человека из 140, а второй раз только один был против, меня выбрали практически единогласно.
- Почему вы вообще пришли в академию?
- Так сложилось - мы давние и очень хорошие друзья с Леонидом Николаевичем Надировым, предыдущим ректором. Дружим семьями уже почти 50 лет. Но это не мешало нам горячо спорить по служебным вопросам, по рабочим - там мы были коллегами в первую очередь. Многие годы работать в академии было очень нелегко - ведь мы пришли сюда фактически на развалины. Это великолепное здание за 170 лет с момента постройки не ремонтировалось ни разу! Только когда Надиров стал замминистра культуры, хоть какие-то деньги пошли на ремонт, реставрацию. Потом уже Валентина Матвиенко что-то добавила, в общем, наш ремонт - это была долгая и очень тяжелая эпопея: нас спасло только то, что основа у здания хорошая, а так все сыплется, русские и в XIX веке не могли хорошо строить. И обошелся нам этот ремонт почти в миллиард - не самые большие деньги на сегодняшний день. А параллельно мы продолжали учить детей.
- Таланты тяжело сейчас находить?
- Непросто. Мы с января уже начинаем смотреть, до марта это один день в неделю - смотрим 9-10-летних, стоит, не стоит им приходить потом. В апреле - мае уже каждый день смотрим, а с 1 июня принимаем только детей из Петербурга и Ленинградской области. Набираем 60 учеников на первый курс. Для этого просматриваем две-три тысячи детей. Выбирать особенно не из чего: многие ребятки с ослабленным здоровьем, с плохой наследственностью. А сейчас еще прибавились и экономические проблемы - из регионов родителям не на что привезти своих чад.
- Всех учеников знаете по именам?
- Почти, их всего-то 300 человек! Сначала знакомишься, потом узнаешь про них все - кто как живет, кому помочь надо, кому стипендию повышенную дать.
- До выпуска все доучиваются?
- В том-то и дело, что нет. Поэтому считаю, что общеобразовательные предметы в пределах школьной программы детям очень нужны. У нас не раз бывали такие случаи, когда уже в старших классах родители забирали детей из балета - из-за здоровья главным образом. Вот недавно был случай, когда почти перед выпуском забрали девочку - врожденная аномалия сустава. Врачи сказали, что ребенок может остаться без ноги. У нас же бешеные физические нагрузки! Родители забрали дочь, поплакали, ушли. Осенью девочка приходит к нам с огромным букетом цветов - поступила в Университет дизайна. Спрашиваю: «Кому цветы?» - «Путиной, конечно!» Это наша учительница математики Ирина Путина. Значит, она их так хорошо научила, что девочка смогла почти перед экзаменами подготовиться по математике к поступлению практически в технический вуз. У нас очень сильный педагогический коллектив.
- Любая балерина сможет стать педагогом?
- Балерина и педагог - совершенно разные профессии. Часто из кордебалета получаются лучше преподаватели, чем из знаменитой балерины. И педагог в академии - это совсем не то, что репетитор в театре. Не каждый артист приживется в школе.
- Вот Алтынай прижилась…
- Не то слово! Она умная, тонкая, с потрясающим тактом и вкусом. В свое время в Мариинке она исполнила 45 партий, танцевала практически весь репертуар, в 22 года стала заслуженной артисткой РСФСР. Такой педагог может дать детям абсолютно все. И она молода, у нее есть силы, она не противится модерну, новым веяниям в танце. Алтынай Асылмуратова на месте.
- Ульяну Лопаткину помните, когда она училась?
- Конечно, помню. Она приехала из Керчи. Сразу было видно, что из нее будет балерина! Целеустремленная была, старательная - педагоги с ног падали, а она продолжала заниматься. И Вишнёву помню - тоже упрямая, упорная. Надо было, она и 12 часов занималась. Терешкина, Захарова, Майя Думченко. Мальчиков-звезд меньше. Хотя Никита Щеглов уже у нас преподает, Юра Смекалов - наш выпускник, Илья Кузнецов тоже наш.
- Вас упрекали в плохой подготовке танцоров…
- Это только Гергиев так говорил, больше никто! Ни один театр мира ни разу не обвинил нас в плохой подготовке артистов, а наши выпускники танцуют везде! Валерий Абисалович заявляет: вы не готовите звезд! Так звезд театр делает, а не школа. Мы учим, а станет или нет артист звездой - зависит от театра. Может, не все хорошо в том королевстве? Это же Мариинка отпускает талантливых танцоров - Смирнову, Захарову, Образцову, парней, которые на вес золота. Они отсидят там год под палкой на 10-15 тысячах рублей, а потом уходят в другие театры. Людьми надо заниматься! А когда один человек и дирижер, и художественный руководитель, и директор оперной труппы и балетной - ему не до людей. Тем более если он еще и живет за границей больше, чем в Петербурге.
- За такие слова вас Валерий Абисалович точно не полюбит…
- Конечно! В кабинете у Владимира Толстого на встрече в середине октября, когда нас вызвали обсуждать проблемы музыкального и балетного образования, я открыто сказала маэстро - как можно было выстроить такое громадное здание нового театра с одним репетиционным залом для балета?! В конце концов, если театру не хватает помещений для репетиций, мы бы помогли - мы всегда всем помогаем: и Эйфману, и Кехману, когда они летом ремонтируются. Мы же все в одном пространстве работаем, на одно дело. А получается, что из-за того, что Мариинке не хватает артистов балета или помещений для репетиций, мы оказываемся виноваты в плохой подготовке детей!
- Какие у академии отношения с театром, с Гергиевым?
- Отношения между театром и академией всегда были прекрасными, нормальные деловые отношения. Но пару раз уже возникали трения. Первый раз - в прошлом году, когда Гергиев хотел отобрать у нас здание интерната на улице Правды, дом 3. Оно принадлежит нам, Минкультуры уже выделило средства на его капитальный ремонт и реконструкцию, потому что в нашем здании на Зодчего Росси не хватает помещений для детей. Гергиев хотел организовать там общежитие для своих сотрудников. Второй раз - сейчас. И каждый раз - из-за помещений. Я всегда знала, что наше здание будет камнем преткновения: уж больно козырное место - улица Зодчего Росси. И хотя это здание было построено специально для хореографической школы, здесь все приспособлено, боюсь, это никого сейчас не остановит.
- Вы думаете, что у кого-то поднимется рука на Вагановку?
- Развалить балет недолго! И сделать это можно под самым благовидным предлогом - обновления, улучшения. Начнут ломать традиции - два-три года, и все рухнет. У нас ракеты падают, самолеты, плотины рушатся. Только балет еще держится.