Утро на Селигере.
Вчерашняя публикация про глухую кошку была задумана как легкий экшен. Потому что нельзя скучать. Но, друзья мои, экшен экшеном, а на мир надо смотреть "незамыленным" взглядом. Поэтому подробности того, давнего уже события, интересны лишь в плоскости повествовательной. А я человек дотошный, и с "мылом" борюсь сознательно. Вот мучаюсь таким вопросом. Почему абсолютно глухой от рождения человек если и говорит, то весьма каряво, а у глухих кошек с мяуканьем нет никаких проблем? Бывают ли глухо-немые кошки? Если да, то почему я их никогда не видел? Пока думайте над ответом, а я повспоминаю.
Селигер 2014. Плавный переход одного дня в другой.
Под утро не спится. Палатка отсырела. Ее провисшие бока навалились на пластиковый каркас. На просвет видно как скатываются вниз огромные капли. В спальнике неуютно - надо было брать простое байковое одеяло. Все-таки влажный натурпродукт приятнее влажного полимера. Прислушиваюсь. Снаружи доносится музыка дикого леса. Храп из соседней палатки, в которую отселили самого тучного из нас не способен ее заглушить. Знаю: нет там снаружи ни единой человеческой души. Некому ходить в такой ранний час. Все спят. И всё же. Что это!? Шр-шр-шр.. ???? Из палатки не определишь. Отсюда всё иначе. А! Верно, луговая лягушка заплутав, раз за разом наскакивает на тент. Много их движется вверх по склону по ночам. Фу! Кажется перестала. Муха бьется под сводом. Отвлекает. Вот упала где-то ветка. Прямо за тонкой стенкой, вдоль палатки что-то прошуршало. Жук? А может мышь! И эти птицы! Даже ночью не прекращается их писк. Он лишь слегка ослаб, но уже готов возобновится. Вот прокричала сойка. Надо же, какой противный голос! Храпящий сосед заворочался и на минуту стих. Если бы я в точности не знал его повадки, то вот эту первую после перерыва руладу я бы точно принял за медвежье ворчание. Нет! Надо вставать! Какой уж теперь сон!
Сползаю с матраса. Давление в нем падает и все оставшиеся глубже погружаются в его мягкость. Вот бы прыгнуть на него! Тогда все невольно подскочат как при землетрясении. Вот смеху то будет! Ну ладно! Пусть спят - утром они будут кашеварить и злить их небезопасно. Стараясь не шуметь, натягиваю холодную одежду и тугоподдающиеся сапоги. Нащупываю в кармане часы, спички и нож. Т-а-а-а-ак! Который час?! Эх! Ё-ё-ё! Четыре с четвертью! Но уже поздно - назад не воротишься. Надо выходить!
Селигер 2010. Пока еще все спят.
Трещеткой прохрипела молния. Воля встретила предрассветной мглой. Бесформенные черные тени только-только начали превращаться в ближние елочки. Под ногами бурый ковер прошлогодней сосновой хвои. Приятно пройтись. Набухшие от росы иглы крадут звук шагов. Из черничника срывается дрозд-белобровик. Вот кто мне спать не давал! Шарахался в темноте! По тропиночке спускаюсь к нашей походной столовой. Все здесь упаковано и накрыто - наши женщины такие умницы! Не разбухнет сухарь, не утащит чайка кусок колбасы. В термосе, и это я знаю точно, приготовлен крепчайший чай. Наверное еще горячий!
Хотя с вечера прошло совсем мало времени, но озеро не узнать. Куда делась его вчерашняя задумчивость, когда вода как бы загустев, под вечер превратилась в масляно-черный духмяный отвар. Вся поверхность его была похожа на разбавленное стекло. Кажется опусти в него руку, а обратно она выйдет в удивительной прозрачной перчатке. Теперь всё иначе. Проснувшийся ветерок гонит мелкую рябь. Разыгравшись, он закручивает из нее удивительную спираль и довольный на миг стихает, чтобы потом повторить все снова, но уже где-нибудь в стороне.
Горячий чай хорошо согревает. Устраиваюсь с кружкой на пригорке. Смотрю на воду. Камыш у берега что-то лепечет. Загадочная зона! Иногда смотришь на отдельные тростинки и удивляешься. Вот качаются они колышимые ветерком легко и синхронно, исполняя свой бессмысленный танец. Но вдруг одна выпадает из общего хора и начинает двигаться в противоход. Не видно никаких видимых причин для этого. Может быть там, под водой в неё уткнулся сонный линь, или из ила выполз жук-плавунец и пытается теперь выбраться наверх.
Люблю ранний час, когда все еще спят. Ты вроде бы один. И не один. Легко и спокойно текут мысли.
Селигер 2010 Бабочка и гадюка.
Я знаю, там у осинки, что торчит у берега из воды, живет змея со своим семейством. Черная. Чешуйчатая. Матово сияющая. Мы сразу ее заметили. В первый же день. Но прогонять не стали. Расположили все так, чтобы нам всем было удобно. Мы вежливые гости. Уважаем хозяев. Плавали вчера за остров. На мелководье. Нос лодки скользил в кувшиночном море. Желтые кулачки цветов приветственно махали нам вслед. Обогнув мысок вошли в проливчик и остолбенели. Грациозная серая птица на высоких ногах пружинила вдоль берега. Серая цапля! И как близко! Хороша! Цапля спружинила больше обычного и сорвалась в полет. Ее шея согнулась подковой, крылья расправились и она исчезла. Лишь издали донесся ее скрипучий крик.
Смотрю на остров и жалею, что редко беру с собой в лодку камеру. В эти утренние минуты голова и чувствта не вместе. Вот из гущи тресты несётся чавканье. Сухая былинка горька на вкус. Перебирая её зубами прикидываю кто бы это мог быть. Может лещ кормится или щука малька гоняет. Хотя больше похоже на утку.
Селигер 2010 К нам гости.
Вот тоже загадка! Бывают ли вообще дикие утки? Ведь и те что на городских прудах, и те что здесь если с ними по хорошему, мало чем отличаются в своем поведении. Вчера за островом целое семейство, выбравшись на прибитый к берегу топляк, прихорашивалось и суетилось, мешая нашей рыбалке. К вечеру они объявились уже у нашей стоянки и очень охотно принимали хлеб и макароны, оставшиеся от ужина.
Грохнула крышкой кастрюля. Я напрягся. Никого же нет! Какой-то ком выполз из-за угла и движется от тента ко мне. Еж! Надо бы его детям показать. Беру большую старую кастрюлю и накрываю воришку. Нечего наши помидоры тырить! Со дна кастрюли только сердитое пыхтение. Ладно, ладно! Отпущу. А то ты без медосмотра... Нельзя тебя к детишкам! Комок помчался вверх по откосу. Улепетывает! Смешной!
Славно все-таки жить вот так бок о бок с теми, кто как и мы проходит по божьей воле свой путь по земле. Вот только брат мне рассказывал, что в прошлом году он нарвался здесь на топтыгина.....
Селигер 2014. Плавный переход одного дня в другой.
Под утро не спится. Палатка отсырела. Ее провисшие бока навалились на пластиковый каркас. На просвет видно как скатываются вниз огромные капли. В спальнике неуютно - надо было брать простое байковое одеяло. Все-таки влажный натурпродукт приятнее влажного полимера. Прислушиваюсь. Снаружи доносится музыка дикого леса. Храп из соседней палатки, в которую отселили самого тучного из нас не способен ее заглушить. Знаю: нет там снаружи ни единой человеческой души. Некому ходить в такой ранний час. Все спят. И всё же. Что это!? Шр-шр-шр.. ???? Из палатки не определишь. Отсюда всё иначе. А! Верно, луговая лягушка заплутав, раз за разом наскакивает на тент. Много их движется вверх по склону по ночам. Фу! Кажется перестала. Муха бьется под сводом. Отвлекает. Вот упала где-то ветка. Прямо за тонкой стенкой, вдоль палатки что-то прошуршало. Жук? А может мышь! И эти птицы! Даже ночью не прекращается их писк. Он лишь слегка ослаб, но уже готов возобновится. Вот прокричала сойка. Надо же, какой противный голос! Храпящий сосед заворочался и на минуту стих. Если бы я в точности не знал его повадки, то вот эту первую после перерыва руладу я бы точно принял за медвежье ворчание. Нет! Надо вставать! Какой уж теперь сон!
Сползаю с матраса. Давление в нем падает и все оставшиеся глубже погружаются в его мягкость. Вот бы прыгнуть на него! Тогда все невольно подскочат как при землетрясении. Вот смеху то будет! Ну ладно! Пусть спят - утром они будут кашеварить и злить их небезопасно. Стараясь не шуметь, натягиваю холодную одежду и тугоподдающиеся сапоги. Нащупываю в кармане часы, спички и нож. Т-а-а-а-ак! Который час?! Эх! Ё-ё-ё! Четыре с четвертью! Но уже поздно - назад не воротишься. Надо выходить!
Селигер 2010. Пока еще все спят.
Трещеткой прохрипела молния. Воля встретила предрассветной мглой. Бесформенные черные тени только-только начали превращаться в ближние елочки. Под ногами бурый ковер прошлогодней сосновой хвои. Приятно пройтись. Набухшие от росы иглы крадут звук шагов. Из черничника срывается дрозд-белобровик. Вот кто мне спать не давал! Шарахался в темноте! По тропиночке спускаюсь к нашей походной столовой. Все здесь упаковано и накрыто - наши женщины такие умницы! Не разбухнет сухарь, не утащит чайка кусок колбасы. В термосе, и это я знаю точно, приготовлен крепчайший чай. Наверное еще горячий!
Хотя с вечера прошло совсем мало времени, но озеро не узнать. Куда делась его вчерашняя задумчивость, когда вода как бы загустев, под вечер превратилась в масляно-черный духмяный отвар. Вся поверхность его была похожа на разбавленное стекло. Кажется опусти в него руку, а обратно она выйдет в удивительной прозрачной перчатке. Теперь всё иначе. Проснувшийся ветерок гонит мелкую рябь. Разыгравшись, он закручивает из нее удивительную спираль и довольный на миг стихает, чтобы потом повторить все снова, но уже где-нибудь в стороне.
Горячий чай хорошо согревает. Устраиваюсь с кружкой на пригорке. Смотрю на воду. Камыш у берега что-то лепечет. Загадочная зона! Иногда смотришь на отдельные тростинки и удивляешься. Вот качаются они колышимые ветерком легко и синхронно, исполняя свой бессмысленный танец. Но вдруг одна выпадает из общего хора и начинает двигаться в противоход. Не видно никаких видимых причин для этого. Может быть там, под водой в неё уткнулся сонный линь, или из ила выполз жук-плавунец и пытается теперь выбраться наверх.
Люблю ранний час, когда все еще спят. Ты вроде бы один. И не один. Легко и спокойно текут мысли.
Селигер 2010 Бабочка и гадюка.
Я знаю, там у осинки, что торчит у берега из воды, живет змея со своим семейством. Черная. Чешуйчатая. Матово сияющая. Мы сразу ее заметили. В первый же день. Но прогонять не стали. Расположили все так, чтобы нам всем было удобно. Мы вежливые гости. Уважаем хозяев. Плавали вчера за остров. На мелководье. Нос лодки скользил в кувшиночном море. Желтые кулачки цветов приветственно махали нам вслед. Обогнув мысок вошли в проливчик и остолбенели. Грациозная серая птица на высоких ногах пружинила вдоль берега. Серая цапля! И как близко! Хороша! Цапля спружинила больше обычного и сорвалась в полет. Ее шея согнулась подковой, крылья расправились и она исчезла. Лишь издали донесся ее скрипучий крик.
Смотрю на остров и жалею, что редко беру с собой в лодку камеру. В эти утренние минуты голова и чувствта не вместе. Вот из гущи тресты несётся чавканье. Сухая былинка горька на вкус. Перебирая её зубами прикидываю кто бы это мог быть. Может лещ кормится или щука малька гоняет. Хотя больше похоже на утку.
Селигер 2010 К нам гости.
Вот тоже загадка! Бывают ли вообще дикие утки? Ведь и те что на городских прудах, и те что здесь если с ними по хорошему, мало чем отличаются в своем поведении. Вчера за островом целое семейство, выбравшись на прибитый к берегу топляк, прихорашивалось и суетилось, мешая нашей рыбалке. К вечеру они объявились уже у нашей стоянки и очень охотно принимали хлеб и макароны, оставшиеся от ужина.
Грохнула крышкой кастрюля. Я напрягся. Никого же нет! Какой-то ком выполз из-за угла и движется от тента ко мне. Еж! Надо бы его детям показать. Беру большую старую кастрюлю и накрываю воришку. Нечего наши помидоры тырить! Со дна кастрюли только сердитое пыхтение. Ладно, ладно! Отпущу. А то ты без медосмотра... Нельзя тебя к детишкам! Комок помчался вверх по откосу. Улепетывает! Смешной!
Славно все-таки жить вот так бок о бок с теми, кто как и мы проходит по божьей воле свой путь по земле. Вот только брат мне рассказывал, что в прошлом году он нарвался здесь на топтыгина.....