Вазуза. "Крайний" лед - не мёд.
Ночь банкует. Она наш партнер и соперник одновременно. Ввязавшись в поединок между скоростью и светом, мы мчимся прочь от столицы, надеясь выкроить кусочек предрассветного времени, так нужный нам. Там далеко, на границе Тверской и Смоленской областей, еще спит долгим зимним сном покрытое льдом Вазузское водохранилище. В третьей декаде марта сон этот чуток и тревожен, больше похож на дрёму. Того и гляди сойдет. Щекочет его перезвон синиц и дурашливый по весне крик воронья. Уже ринулись со всех холмов и возвышенностей к нему говорливые ручьи. ДорогА каждая минута. Надо успеть на весенний "крайний лед", чтобы на полгода, а то и больше, попрощаться с зимней рыбалкой.
Конечно мне, человеку штатскому, далекому от этих рыбацких нежностей, вся эта спешка как-будто бы и не к чему. Я и не рыбак вовсе если разобраться. Но мой товарищ - другое дело. Я даже и не знаю что именно, традиция или неуемная страсть не дает парню покоя. Ему зачем-то позарез нужно крайний, в этом сезоне, раз продырявить буром ледяной панцирь, бросить в лунку колобок прикорма и вытащить из пучины речной на свет божий какого-нибудь ошалелого, растопыревшего перья-плавники склизко-колючего ерша. Я тут за компанию. Потому как любое, даже короткое, путешествие для меня это шанс на приключение. А приключения вообще - это уже именно моя, а не чья-то там, страсть.
Клевреты рыбалки и их апологеты обнаруживаются повсюду. В противостоянии вольных каменщиков и членов союза "Крючка и грузила", если такое случится, я без сомнения поставлю на последних. Потому как на их стороне всегда будет и численный и профессиональный перевес. Сами посудите. Какие из тех "каменщиков" каменщики? А?! Правильно! Никакие! А тут что ни рыбак - то уникальное собрание знаний, навыков, интуиции. Тут всё, и фантазия и смекалка! Все закалены ветрами и жгучим солнцем. Да в них как в вяленом леще, ничего лишнего. Ими стены пробивать можно! Они если и тонут, то только по причине того что не г... смелы. Единственный круглосуточный ларек на большом строительном рынке в ста километрах от Москвы и тот рыбацкий. И живец, им предлагаемый не всплывает вверх брюхом, сразу по выходу на свежий воздух, и мотыль в нем жирный. В два часа ночи продавец-рыбак за прилавком знает все о клеве на всех водоемах европейской части страны. Причем в режиме реального времени. Какому массону такое под силу?!
К четырем утра дорога кончилась. Мы остановились. В свете фар не видно не то что асфальта, но даже чего-то такого, что хоть отдаленно напоминало бы проселок. Машина стоит на краю дорожного полотна и вот-вот передним мостом свалится в кювет. Мой рулевой вытянув шею чертит носом по лобовому стеклу.
-Ладно,- слышу я,- Трактор прошел, значит и нам можно! Не на пузотёрке!
Мгновение и автомобиль уходит в крутое пике. В голове на секунду всплыло воспоминание армейской юности, проведенное на танковом полигоне. У-у-ух-х! А говорят, что летающих автомобилей не существует!
Едем прямо по полю. Всюду кочки с высокой жухлой травой. Держимся тракторной колеи. Судя по всему, она ведет туда куда нам и нужно.
Что-то не так. Пока не пойму что. Вокруг много льда. Лужи?! Да, и очень большие! Надо бы выйти, посмотреть.
Так и делаем. Действительно лед. Хорошо что холодно, наверное минус восемь-десять, а то бы уже плыли. Местность местами болотиста. Но самое странное - снега почти нет. Драное настовое одеяло. Очень тонкое. И все! И это в то время как у нас в Подмосковье везде снегА по пояс. Как так? Неужели была такая оттепель что все стаяло? Что же тогда с рекой?!
Движемся дальше. Через кочки, буераки и перелески. Куда мы едем для меня полнейшая тайна. Я пассажир. Приеду разберусь. А пока мы крутим колесами какой-то бессмысленный танец. Тем не менее на навигаторе наблюдаю приближение русла большой реки. Это Вазуза.
Вазуза. Двойная точка на льду - наши сани. Одиночная точка слева - мой товарищ.
Помню, что этот берег Вазузы должен быть достаточно крут. Вот и знак. "Впереди река". Такие тут ставят специально. Чтобы никто, разогнавшись, не прозевал тот миг, когда дальше уже нельзя. Что если мой водила ошибся и выехал не к тому месту, которое ему знакомо?! Еще несколько метров и... Но тут мы останавливаемся. Все! Приехали. Успели еще затемно. Как и хотели! На часах половина пятого. Снега тут еще меньше. Видимо склон этот днем хорошо прогревается солнцем.
Разгружаемся. Вижу внизу что-то серое, скрытое во мраке. Вода?... Лед?....Не разглядишь. Какая-то тень вдоль берега. Вот и сани нагружены. Спускаемся кратчайшим путем: не искать же тропинку в кромешной тьме.. Справа силуэт какого-то автомобиля. Но он пуст. На крутом склоне тяжелые сани бегут сами. В конце концов они обгоняют меня. Их разворачивает. За бок цепляются кочки, днище чертит по мерзлой земле, шелестит жухлой травой. Выходим на частично обнажившееся дно реки. Вокруг камни и песок. Значит воду спускали. Метра на три! Где-то тут должна быть...Вот она! Закраина! Её широкая полоса, несмотря на стабильные холода, уже успела отделить лед от берега! Мой товарищ шагнул вперед, надеясь оттолкнуться и перепрыгнуть через коварное препятствие. Но тут же отшатнулся - сапог его едва не черпнул водно-снежной жижи. Прохода здесь нет.
Тащимся вдоль закраины. Конца ей не видно. Впереди какой-то мыс. За ним берег резко уходит вправо. Огибаем.... Ура! Есть проход! Видимо, тут теневая сторона и лед крепче. Через узкий разлом можно просто перешагнуть. Что мы и делаем.
Трещинка! Свеженькая!
Я не рыбак. Какой подо мной лед могу только гадать. Может 10 см, а может и все 100! Пробурить бы дырку для ясности! Моему товарищу , кажется, не до того. У него на уме иное. Он, кажется, и не думает буриться. Интересно, нет ли поблизости людей? Ведь машина-то чья-то стоит на берегу. И следы на льду тоже есть. Всматриваюсь во тьму насколько это возможно.
Прямо передо мной излучина Вазузы и пространство ее заключающее, протяженностью метров в пятьсот. Именно туда уходят следы. Но ни огонька, ни силуэта палаток не заметно.
Слева русло реки. 250 метров открытого льда. В ту сторону почти девственная белизна. И там никого!
А это она же только в другую сторону.
Двигаемся через русло. На наших головах укреплены фонарики. Должно быть интересно смотрятся две эти шарахающиеся точки света с высоты берега. Жерлицы мой напарник решил поставить под противоположным берегом. Но надо разведать. Он ускоряется и исчезает в темноте. Поверхность льда напоминает дождевую лужу морозным осенним утром. Она покрыта такой же хрумкой, похожей на стекло, коркой. Поэтому звук шагов отчетливо слышен на большом расстоянии. Тянутся мгновения. Небо над правым берегом начинает светлеть. Скоро рассвет.
И тут какой-то странный звук, протяжный и громкий, почти космический, наскакивает на меня и уходит в сторону правого берега. Звук рвущейся гитарной струны мог бы быть таким если бы длился 6-8 секунд, и имел в сто раз большую амплитуду. Его сопроводил такой же протяжный печальный вздох, очень похожий на китовый и глухой водяной плеск, хотя реальных волн нигде не видно.
Чувствую что веко мое нервно дергается, а под коленкой правой ноги предательски вибрирует подпруга сухожилия. Елы-палы! Как бы не родить! Но вокруг опять тишина. Как будто и не было ничего.
Окликаю приятеля. Тот волнения не выдает. Опытный. Наверное на зимней рыбалке и не такое случается. А я еще не привык к таким фокусам. Тем не менее, идти через реку надо. Следующий шаг, признаюсь, дается мне не очень легко.
Ставим жерлицы.
Жерлицы ставим быстро. На глубине 14 метров. Электропривод на буре очень кстати. Живцы бодрые. Если повезет - будем с уловом. Шумовкой выгребаю из воды снежную крошку и дотягиваюсь до нижней кромки льда. Ха! Не менее полуметра! Плотный! Ля-ля, Ля-ля! Живем! Такая плита если и лопается, то только от поверхностных натяжений. На мелкие части не ломается, а значит, бояться нечего.
Возвращаемся к левому берегу. Вот и она, свежая трещина. Прошла как раз под тем местом где я еще недавно стоял.
Решаем остановиться за мыском, в крутой излучине. По правой руке тут что-то вроде сопки. Ее край подмыт быстрым течением. Две березы вдали оживляют скучный пейзаж. Светает. Пора ставить палатку. Но сначала бурим лунки в разных местах: проверяем глубину. Везде одно и то же. 8-9 метров. Вероятно дно у берега резко, почти вертикально, падает, а потом выходит в плато. Тогда получается что бровка осталась под закраинами. Встать над ней невозможно.
А вот и люди. Из-за мыска появляются двое с санками. Слышно что с противоположной стороны, шествуя по замерзшей реке как по дороге, приближаются еще трое.
Наше укрытие и его интерьер.
Контакты устанавливаются быстро, по деловому. Очень скоро нас вводят в курс дела. Таким образом работает рыбацкое братство. Коротко. Атмосферное давление сейчас низкое. Клева поэтому нет. Лишь вчера под вечер какие-то ребята с палаткой поймали десяток хвостов. Но они уехали и сегодня их не будет. А еще вчера некто выехал на лед в автомобиле. Вскоре пожаловал инспектор природоохраны на снегоходе и хорошенько "поздравил" авторыболюбителя.
Вид из двери.
Гадать с местом стоянки не стали. Заняли то самое освободившееся место. Бурим несколько лунок. Расковыриваем старые - вдруг прикормлены. Закидываем удочки, а сами ставим палатку.
Окно в бездну.
И все это время крепкий, без порывов, ветер. 10-15 метров в секунду. В атмосфере уверенный минус. Не курорт одним словом. На открытом пространстве вообще как в аэротрубе. Палатка громыхает так что находясь внутри кажется что вокруг марширует рота солдат.
Мыс.
В голове еще слышится звук трескающегося льда. К счастью он не повторился еще ни разу. Значит не такое уж частое это явление в этих местах. Вон, кто-то даже на машинах ездит и ничего.
Говорят что на огонь и воду человек может смотреть бесконечно. Я думаю, что за колонией пингвинов и скоплением рыбаков наблюдать можно не менее долго. В зрелище этом тоже есть нечто умиротворяющее. Мы крепко привязываем палатку к колышкам, а народ тем временем гнездится и обживается.
Удочка, оставленная на время без присмотра, самостоятельно выловила первого подлещика. "Лаврентия", как ласково называют его рыбаки. Тут же попался и окушок. Оба маленькие. Но все равно приятно. Неужели клев будет?!
Проходит час -другой. Напрасные надежды тают. Еще несколько рыбок и наступает такой антракт, что зрители засыпают. Тело мое медленно, но верно дубеет. Чем дальше тем больше чувствую себя Железным Дровосеком. Гибкости никакой, пальцы чужие. Мотыль за пазухой и тот чихает. В палатке хоть и нет ветра, но тепла в ней тоже нет. Даже солнышко не помогает. Но я-то знаю: дальше будет хуже. Прогноз синоптики дают неутешительный.
Через несколько часов решил прогуляться, размять косточки.. Красивостей вокруг не так много. Не найду, так хоть согреюсь. Куда же пойти? Попробую на берег выбраться.
Что же там? На первый взгляд унылое место. Но найти кое-что привлекательное можно. Если добавить немного воображения, то не трудно представить себя где-нибудь на берегу Белого моря. Камушки вокруг.
Этот, например, очень даже немаленький. Пудов в пять. Весь вымазан в глине. А это что за пролом в камыше? Так это он катился сквозь него, вывалившись из пласта породы! Rolling Stone! Ничего себе боулинг! Надо быть осторожным.
Вон в откосе еще один виднеется. Тоже того и гляди обрушится вниз.
А это что? Обломок галеона? Или это изба чья-то из зоны подтопления, которая в плавание ушла?
Тут даже ракушки как на море. И песок такой фактурный.
Есть заливы и устья рек.
Чьи-то окаменевшие сланцы...98-го размера....
И тут, оказывается, тоже можно на лед выйти. Но лучше подымусь-ка я на сопочку.
Вид на Вазузу вниз по течению.
Пока иду в голову лезут всякие мысли. В путешествиях, в разного рода походах и даже в повседневной жизни желательно достигать некоторого, хотя бы минимального уровня комфорта, при котором жизнь еще не становится тягостной. Иначе человеку бывает трудно сосредоточиться на главном, на том ради чего собственно все происходит. Это только великие философы и очень идейные люди могут терпеть длительные лишения ради высокой цели. Да и то, известно об этом не многое. А тут... Какие могут быть высокие цели на рыбалке? А уж, тем более идеи? Да и не философ я совсем. Из всех естественных физических страданий для меня понятнее всего чувство голода. К счастью, подобная неприятность в этот раз неактуальна. А вот холод.... Холод, да... Есть. Не сильный, но беспощадный. Холод способен приносить существенные страдания и даже угнетать, если длится долго.
С косогора открывается печальный пейзаж. Серая даль, пронизанная фотонами снега. Полное безлюдье. Впрочем, где-то там, в лесочке у изгиба реки, замечаю какие-то крыши. Деревенька! Если карта не врет, это П-о с его восемью избами и пятью жителями в них. Туда даже дороги нет! На схеме только тропинки и одна-две колеи в поле. Вот это жизнь!
К вечеру ветер еще немного усилился. Сыпет мелкая крошка. С высоты моего наблюдательного пункта хорошо заметно как ветер гонит по льду сугробы. Снежная армия идет в наступление перебежками . Кучкуется и обнажает целые пространства одновременно. Замечаю одинокую палатку в самой гуще этой кутерьмы. Ох, и стойкий же в ней народ!
Я спускаюсь к реке, в этот бурлящий котел. Бреду через все русло к жерлицам. Напрасно. Ни одного срабатывания! Идти к палатке особенно трудно. Ветер почти сбивает с ног. Колючки снежинок впиваются в лицо. Местами образовались наносы. В других местах наши следы, оставленные утром, исчезли. Они не занесены. Нет! Они полностью сметены. Лишь едва заметная продавленная ледяная корочка, от них оставшаяся, подсказывает мне верное направление.
Клев так и не случился. Десяток мелких рыбешек, выловленных еще утром, слабое для нас утешение. Зато у нас гость. Один из тех пяти, что живут в деревне. Колоритный товарищ! И очень разговорчивый. Натерпелся видимо. Или предвкушает то время, когда лед сойдет и он не сможет вот так запросто подходить к рыбакам, большинство из которых встают на противоположном для него левом берегу. Одна беда - Юрик лишен голоса напрочь. Шепот - это все на что он способен. Из этого странного факта секрета не делает и сообщает что болен. У него рак горла. Потом следует пространный рассказ о его мытарствах по этому поводу, который мгновенно, без какого-либо перехода меняется на рыбацкую тему. Юрик при его беде довольно жизнерадостен. Чувствуется что в реке и рыбалке для него весь смысл жизни. Его дружбан и сосед Шурик тоже хорошо известен заезжим рыбакам. Но Шурик сегодня в отключке. У него ночевали те самые товарищи, чью машину мы видели ночью на склоне сопки. Поделившись с нами впечатлениями о вчерашнем происшествии с инспектором природоохраны, Юрик исчезает. А через минуту он уже трётся в другой компании. Понятно: народ на реке разный, глядишь что-нибудь да перепадёт.
К вечеру мы остались на льду одни.
Спать легли в семь вечера. В машине. Палатку не сняли, взяли из нее лишь самое ценное. Спал богатырским сном и проспал 10 часов. Пурга за окном не утихала всю ночь. Большущий надувной матрас и работающая непрерывно печка создали тот уровень комфорта, при котором опять чувствуешь себя человеком.
К шести часам утра наш вигвам по прежнему стоит на месте. За ночь снега значительно прибавилось. Армия сугробов исчезла, превратившись в единое покрывало. И только за палаткой лежит просторная ледяная тень. Зато с другой стороны нашего укрытия заметен приличный нанос.
Клева нет вообще. Если бы не тройка веселых вяземских дедов, изображающих из себя ассов рыбалки, я бы заснул от скуки. Деды эти прибыли во всеоружии, и только одного не было у них. Бура. А наш бур лежит в машине, высоко на берегу, ведь лунки в палатке не замерзли и нам сегодня он почти не нужен. Поучив нас жизни, деды, представившиеся генералами МЧС и полковниками МВД, отправляются бороздить речное пространство в поисках незамерзших со вчерашнего дня лунок. Дело их тухлое, потому как они во что бы то не стало желают рыбачить на мелководье, а там вчера никого не было. Чуток мучачем дедушек, ибо нефиг задаваться, а потом, сжалились, я иду за буром.
Погода тем временем меняется. На небе гуляют просини. Чуток теплеет. Южный ветер отходит к западу. При этом он и не думает униматься. Нам надоедает сидеть в палатке. Если нет клева, надо для разнообразия попробовать счастья в другом месте.
Идем туда где вчера видели рыбаков. Может они прикормили лунки? Тогда есть шанс.
Минут сорок и первая пошла. Грамм на двести пятьдесят. Не гигант, но в зачет годится!
Ура! Кажется начинается. Поклевки есть и это уже хорошо. Лед вокруг нас покрывается хвостами и пятнами крови. А как без неё? Изголодавшийся "Лаврентий" берёт на заглот. Как окунь или тот же ерш. Это странно конечно, но думать некогда. Сижу спиною к ветру, смотрю на юг в сторону П-о, над которым все ярче солнышко. Пара игривых ворон кувыркается низко в воздухе над землей. Настроение хорошее. Надо бы почисть лунку он шуги. Где тут моя ложка? Сзади что ли?! Оборачиваюсь. Ух ты! За моей спиной настоящая ночь. Чернеющая туча, под которой сплошная снежная стена, застила свет и движется прямо сюда!
Пять минут и все исчезает в белесой мгле.
Ни берегов ни палатки почти не видно. На спине, на шапке, на рукавах мгновенно вырастают сугробы. Засыпает и пойманную рыбу. Кажется я парочку раз не заметив того по ней прошелся.
Все вокруг меняется до неузнаваемости. Калейдоскоп какой-то! Хулиганство! Однако клевать не перестает.
Пятнадцать минут и как не бывало. Опять редкие тучки с дырками в них. Видимо там, наверху, те еще рыбаки.
Кажется нового залпа долго ждать не придется. Ветер все западнее. Оттуда несет еще что-то черное.
Так и есть! Сидим. То в солнце, то в пурге. Но главное - дело движется. Крупняка нет. Идет стандарт грамм на 100-150. Весело. Но скоро домой.
Черная точка, чуть ранее замеченная мною на льду ниже по течению, приблизилась и оказалась Юриком. На нем кожаный реглан и форменные штаны. Я даже сперва принял его за инспектора природоохраны. Сегодня Юрик особенно бодр и деловит. Настроение у него приподнятое. Он начинает что-то громко шептать. Понять ход его мысли трудно. Да и некогда. У меня клюет. Вытаскиваю сопливого ерша. Крючок где-то внутри, так что и не вытащить. С досады тяну чуть сильнее чем нужно и леска рвется. Ерш, начиненный крючком падает на лед. Не успеваю я опомниться как Юрик хватает рыбку и в благородном порыве добродетели кидает ее в лунку.
Перевязать крючок - минутное дело, но рыбалка моя на этом кончилась. Ушло и время и желание. Надо возвращаться домой. Улов хоть и небольшой, всего лишь 5,5 кг "Лаврентиев", но имеется. Так чего тянуть? Нас, наверное, заждались.
Удивительно, какой длинный рассказ получился!
Пы.Сы.
Специально поинтересовался у товарища насчет термина "Лаврентий". Так вот. "Лаврентием" называют не всех лещей, а только некрупных. Потому как их форма очень напоминает лавровый лист. К тому же они такие же тонкие. Леща на килограмм и более правильнее звать лаптем. Промежуточный вариант - фанера. Про кликухи других видов рыб можно прочитать здесь:
https://fishbook.by/gorbatyj-lapot-i-mamka-slegka-o-zhargone
Конечно мне, человеку штатскому, далекому от этих рыбацких нежностей, вся эта спешка как-будто бы и не к чему. Я и не рыбак вовсе если разобраться. Но мой товарищ - другое дело. Я даже и не знаю что именно, традиция или неуемная страсть не дает парню покоя. Ему зачем-то позарез нужно крайний, в этом сезоне, раз продырявить буром ледяной панцирь, бросить в лунку колобок прикорма и вытащить из пучины речной на свет божий какого-нибудь ошалелого, растопыревшего перья-плавники склизко-колючего ерша. Я тут за компанию. Потому как любое, даже короткое, путешествие для меня это шанс на приключение. А приключения вообще - это уже именно моя, а не чья-то там, страсть.
Клевреты рыбалки и их апологеты обнаруживаются повсюду. В противостоянии вольных каменщиков и членов союза "Крючка и грузила", если такое случится, я без сомнения поставлю на последних. Потому как на их стороне всегда будет и численный и профессиональный перевес. Сами посудите. Какие из тех "каменщиков" каменщики? А?! Правильно! Никакие! А тут что ни рыбак - то уникальное собрание знаний, навыков, интуиции. Тут всё, и фантазия и смекалка! Все закалены ветрами и жгучим солнцем. Да в них как в вяленом леще, ничего лишнего. Ими стены пробивать можно! Они если и тонут, то только по причине того что не г... смелы. Единственный круглосуточный ларек на большом строительном рынке в ста километрах от Москвы и тот рыбацкий. И живец, им предлагаемый не всплывает вверх брюхом, сразу по выходу на свежий воздух, и мотыль в нем жирный. В два часа ночи продавец-рыбак за прилавком знает все о клеве на всех водоемах европейской части страны. Причем в режиме реального времени. Какому массону такое под силу?!
К четырем утра дорога кончилась. Мы остановились. В свете фар не видно не то что асфальта, но даже чего-то такого, что хоть отдаленно напоминало бы проселок. Машина стоит на краю дорожного полотна и вот-вот передним мостом свалится в кювет. Мой рулевой вытянув шею чертит носом по лобовому стеклу.
-Ладно,- слышу я,- Трактор прошел, значит и нам можно! Не на пузотёрке!
Мгновение и автомобиль уходит в крутое пике. В голове на секунду всплыло воспоминание армейской юности, проведенное на танковом полигоне. У-у-ух-х! А говорят, что летающих автомобилей не существует!
Едем прямо по полю. Всюду кочки с высокой жухлой травой. Держимся тракторной колеи. Судя по всему, она ведет туда куда нам и нужно.
Что-то не так. Пока не пойму что. Вокруг много льда. Лужи?! Да, и очень большие! Надо бы выйти, посмотреть.
Так и делаем. Действительно лед. Хорошо что холодно, наверное минус восемь-десять, а то бы уже плыли. Местность местами болотиста. Но самое странное - снега почти нет. Драное настовое одеяло. Очень тонкое. И все! И это в то время как у нас в Подмосковье везде снегА по пояс. Как так? Неужели была такая оттепель что все стаяло? Что же тогда с рекой?!
Движемся дальше. Через кочки, буераки и перелески. Куда мы едем для меня полнейшая тайна. Я пассажир. Приеду разберусь. А пока мы крутим колесами какой-то бессмысленный танец. Тем не менее на навигаторе наблюдаю приближение русла большой реки. Это Вазуза.
Вазуза. Двойная точка на льду - наши сани. Одиночная точка слева - мой товарищ.
Помню, что этот берег Вазузы должен быть достаточно крут. Вот и знак. "Впереди река". Такие тут ставят специально. Чтобы никто, разогнавшись, не прозевал тот миг, когда дальше уже нельзя. Что если мой водила ошибся и выехал не к тому месту, которое ему знакомо?! Еще несколько метров и... Но тут мы останавливаемся. Все! Приехали. Успели еще затемно. Как и хотели! На часах половина пятого. Снега тут еще меньше. Видимо склон этот днем хорошо прогревается солнцем.
Разгружаемся. Вижу внизу что-то серое, скрытое во мраке. Вода?... Лед?....Не разглядишь. Какая-то тень вдоль берега. Вот и сани нагружены. Спускаемся кратчайшим путем: не искать же тропинку в кромешной тьме.. Справа силуэт какого-то автомобиля. Но он пуст. На крутом склоне тяжелые сани бегут сами. В конце концов они обгоняют меня. Их разворачивает. За бок цепляются кочки, днище чертит по мерзлой земле, шелестит жухлой травой. Выходим на частично обнажившееся дно реки. Вокруг камни и песок. Значит воду спускали. Метра на три! Где-то тут должна быть...Вот она! Закраина! Её широкая полоса, несмотря на стабильные холода, уже успела отделить лед от берега! Мой товарищ шагнул вперед, надеясь оттолкнуться и перепрыгнуть через коварное препятствие. Но тут же отшатнулся - сапог его едва не черпнул водно-снежной жижи. Прохода здесь нет.
Тащимся вдоль закраины. Конца ей не видно. Впереди какой-то мыс. За ним берег резко уходит вправо. Огибаем.... Ура! Есть проход! Видимо, тут теневая сторона и лед крепче. Через узкий разлом можно просто перешагнуть. Что мы и делаем.
Трещинка! Свеженькая!
Я не рыбак. Какой подо мной лед могу только гадать. Может 10 см, а может и все 100! Пробурить бы дырку для ясности! Моему товарищу , кажется, не до того. У него на уме иное. Он, кажется, и не думает буриться. Интересно, нет ли поблизости людей? Ведь машина-то чья-то стоит на берегу. И следы на льду тоже есть. Всматриваюсь во тьму насколько это возможно.
Прямо передо мной излучина Вазузы и пространство ее заключающее, протяженностью метров в пятьсот. Именно туда уходят следы. Но ни огонька, ни силуэта палаток не заметно.
Слева русло реки. 250 метров открытого льда. В ту сторону почти девственная белизна. И там никого!
А это она же только в другую сторону.
Двигаемся через русло. На наших головах укреплены фонарики. Должно быть интересно смотрятся две эти шарахающиеся точки света с высоты берега. Жерлицы мой напарник решил поставить под противоположным берегом. Но надо разведать. Он ускоряется и исчезает в темноте. Поверхность льда напоминает дождевую лужу морозным осенним утром. Она покрыта такой же хрумкой, похожей на стекло, коркой. Поэтому звук шагов отчетливо слышен на большом расстоянии. Тянутся мгновения. Небо над правым берегом начинает светлеть. Скоро рассвет.
И тут какой-то странный звук, протяжный и громкий, почти космический, наскакивает на меня и уходит в сторону правого берега. Звук рвущейся гитарной струны мог бы быть таким если бы длился 6-8 секунд, и имел в сто раз большую амплитуду. Его сопроводил такой же протяжный печальный вздох, очень похожий на китовый и глухой водяной плеск, хотя реальных волн нигде не видно.
Чувствую что веко мое нервно дергается, а под коленкой правой ноги предательски вибрирует подпруга сухожилия. Елы-палы! Как бы не родить! Но вокруг опять тишина. Как будто и не было ничего.
Окликаю приятеля. Тот волнения не выдает. Опытный. Наверное на зимней рыбалке и не такое случается. А я еще не привык к таким фокусам. Тем не менее, идти через реку надо. Следующий шаг, признаюсь, дается мне не очень легко.
Ставим жерлицы.
Жерлицы ставим быстро. На глубине 14 метров. Электропривод на буре очень кстати. Живцы бодрые. Если повезет - будем с уловом. Шумовкой выгребаю из воды снежную крошку и дотягиваюсь до нижней кромки льда. Ха! Не менее полуметра! Плотный! Ля-ля, Ля-ля! Живем! Такая плита если и лопается, то только от поверхностных натяжений. На мелкие части не ломается, а значит, бояться нечего.
Возвращаемся к левому берегу. Вот и она, свежая трещина. Прошла как раз под тем местом где я еще недавно стоял.
Решаем остановиться за мыском, в крутой излучине. По правой руке тут что-то вроде сопки. Ее край подмыт быстрым течением. Две березы вдали оживляют скучный пейзаж. Светает. Пора ставить палатку. Но сначала бурим лунки в разных местах: проверяем глубину. Везде одно и то же. 8-9 метров. Вероятно дно у берега резко, почти вертикально, падает, а потом выходит в плато. Тогда получается что бровка осталась под закраинами. Встать над ней невозможно.
А вот и люди. Из-за мыска появляются двое с санками. Слышно что с противоположной стороны, шествуя по замерзшей реке как по дороге, приближаются еще трое.
Наше укрытие и его интерьер.
Контакты устанавливаются быстро, по деловому. Очень скоро нас вводят в курс дела. Таким образом работает рыбацкое братство. Коротко. Атмосферное давление сейчас низкое. Клева поэтому нет. Лишь вчера под вечер какие-то ребята с палаткой поймали десяток хвостов. Но они уехали и сегодня их не будет. А еще вчера некто выехал на лед в автомобиле. Вскоре пожаловал инспектор природоохраны на снегоходе и хорошенько "поздравил" авторыболюбителя.
Вид из двери.
Гадать с местом стоянки не стали. Заняли то самое освободившееся место. Бурим несколько лунок. Расковыриваем старые - вдруг прикормлены. Закидываем удочки, а сами ставим палатку.
Окно в бездну.
И все это время крепкий, без порывов, ветер. 10-15 метров в секунду. В атмосфере уверенный минус. Не курорт одним словом. На открытом пространстве вообще как в аэротрубе. Палатка громыхает так что находясь внутри кажется что вокруг марширует рота солдат.
Мыс.
В голове еще слышится звук трескающегося льда. К счастью он не повторился еще ни разу. Значит не такое уж частое это явление в этих местах. Вон, кто-то даже на машинах ездит и ничего.
Говорят что на огонь и воду человек может смотреть бесконечно. Я думаю, что за колонией пингвинов и скоплением рыбаков наблюдать можно не менее долго. В зрелище этом тоже есть нечто умиротворяющее. Мы крепко привязываем палатку к колышкам, а народ тем временем гнездится и обживается.
Удочка, оставленная на время без присмотра, самостоятельно выловила первого подлещика. "Лаврентия", как ласково называют его рыбаки. Тут же попался и окушок. Оба маленькие. Но все равно приятно. Неужели клев будет?!
Проходит час -другой. Напрасные надежды тают. Еще несколько рыбок и наступает такой антракт, что зрители засыпают. Тело мое медленно, но верно дубеет. Чем дальше тем больше чувствую себя Железным Дровосеком. Гибкости никакой, пальцы чужие. Мотыль за пазухой и тот чихает. В палатке хоть и нет ветра, но тепла в ней тоже нет. Даже солнышко не помогает. Но я-то знаю: дальше будет хуже. Прогноз синоптики дают неутешительный.
Через несколько часов решил прогуляться, размять косточки.. Красивостей вокруг не так много. Не найду, так хоть согреюсь. Куда же пойти? Попробую на берег выбраться.
Что же там? На первый взгляд унылое место. Но найти кое-что привлекательное можно. Если добавить немного воображения, то не трудно представить себя где-нибудь на берегу Белого моря. Камушки вокруг.
Этот, например, очень даже немаленький. Пудов в пять. Весь вымазан в глине. А это что за пролом в камыше? Так это он катился сквозь него, вывалившись из пласта породы! Rolling Stone! Ничего себе боулинг! Надо быть осторожным.
Вон в откосе еще один виднеется. Тоже того и гляди обрушится вниз.
А это что? Обломок галеона? Или это изба чья-то из зоны подтопления, которая в плавание ушла?
Тут даже ракушки как на море. И песок такой фактурный.
Есть заливы и устья рек.
Чьи-то окаменевшие сланцы...98-го размера....
И тут, оказывается, тоже можно на лед выйти. Но лучше подымусь-ка я на сопочку.
Вид на Вазузу вниз по течению.
Пока иду в голову лезут всякие мысли. В путешествиях, в разного рода походах и даже в повседневной жизни желательно достигать некоторого, хотя бы минимального уровня комфорта, при котором жизнь еще не становится тягостной. Иначе человеку бывает трудно сосредоточиться на главном, на том ради чего собственно все происходит. Это только великие философы и очень идейные люди могут терпеть длительные лишения ради высокой цели. Да и то, известно об этом не многое. А тут... Какие могут быть высокие цели на рыбалке? А уж, тем более идеи? Да и не философ я совсем. Из всех естественных физических страданий для меня понятнее всего чувство голода. К счастью, подобная неприятность в этот раз неактуальна. А вот холод.... Холод, да... Есть. Не сильный, но беспощадный. Холод способен приносить существенные страдания и даже угнетать, если длится долго.
С косогора открывается печальный пейзаж. Серая даль, пронизанная фотонами снега. Полное безлюдье. Впрочем, где-то там, в лесочке у изгиба реки, замечаю какие-то крыши. Деревенька! Если карта не врет, это П-о с его восемью избами и пятью жителями в них. Туда даже дороги нет! На схеме только тропинки и одна-две колеи в поле. Вот это жизнь!
К вечеру ветер еще немного усилился. Сыпет мелкая крошка. С высоты моего наблюдательного пункта хорошо заметно как ветер гонит по льду сугробы. Снежная армия идет в наступление перебежками . Кучкуется и обнажает целые пространства одновременно. Замечаю одинокую палатку в самой гуще этой кутерьмы. Ох, и стойкий же в ней народ!
Я спускаюсь к реке, в этот бурлящий котел. Бреду через все русло к жерлицам. Напрасно. Ни одного срабатывания! Идти к палатке особенно трудно. Ветер почти сбивает с ног. Колючки снежинок впиваются в лицо. Местами образовались наносы. В других местах наши следы, оставленные утром, исчезли. Они не занесены. Нет! Они полностью сметены. Лишь едва заметная продавленная ледяная корочка, от них оставшаяся, подсказывает мне верное направление.
Клев так и не случился. Десяток мелких рыбешек, выловленных еще утром, слабое для нас утешение. Зато у нас гость. Один из тех пяти, что живут в деревне. Колоритный товарищ! И очень разговорчивый. Натерпелся видимо. Или предвкушает то время, когда лед сойдет и он не сможет вот так запросто подходить к рыбакам, большинство из которых встают на противоположном для него левом берегу. Одна беда - Юрик лишен голоса напрочь. Шепот - это все на что он способен. Из этого странного факта секрета не делает и сообщает что болен. У него рак горла. Потом следует пространный рассказ о его мытарствах по этому поводу, который мгновенно, без какого-либо перехода меняется на рыбацкую тему. Юрик при его беде довольно жизнерадостен. Чувствуется что в реке и рыбалке для него весь смысл жизни. Его дружбан и сосед Шурик тоже хорошо известен заезжим рыбакам. Но Шурик сегодня в отключке. У него ночевали те самые товарищи, чью машину мы видели ночью на склоне сопки. Поделившись с нами впечатлениями о вчерашнем происшествии с инспектором природоохраны, Юрик исчезает. А через минуту он уже трётся в другой компании. Понятно: народ на реке разный, глядишь что-нибудь да перепадёт.
К вечеру мы остались на льду одни.
Спать легли в семь вечера. В машине. Палатку не сняли, взяли из нее лишь самое ценное. Спал богатырским сном и проспал 10 часов. Пурга за окном не утихала всю ночь. Большущий надувной матрас и работающая непрерывно печка создали тот уровень комфорта, при котором опять чувствуешь себя человеком.
К шести часам утра наш вигвам по прежнему стоит на месте. За ночь снега значительно прибавилось. Армия сугробов исчезла, превратившись в единое покрывало. И только за палаткой лежит просторная ледяная тень. Зато с другой стороны нашего укрытия заметен приличный нанос.
Клева нет вообще. Если бы не тройка веселых вяземских дедов, изображающих из себя ассов рыбалки, я бы заснул от скуки. Деды эти прибыли во всеоружии, и только одного не было у них. Бура. А наш бур лежит в машине, высоко на берегу, ведь лунки в палатке не замерзли и нам сегодня он почти не нужен. Поучив нас жизни, деды, представившиеся генералами МЧС и полковниками МВД, отправляются бороздить речное пространство в поисках незамерзших со вчерашнего дня лунок. Дело их тухлое, потому как они во что бы то не стало желают рыбачить на мелководье, а там вчера никого не было. Чуток мучачем дедушек, ибо нефиг задаваться, а потом, сжалились, я иду за буром.
Погода тем временем меняется. На небе гуляют просини. Чуток теплеет. Южный ветер отходит к западу. При этом он и не думает униматься. Нам надоедает сидеть в палатке. Если нет клева, надо для разнообразия попробовать счастья в другом месте.
Идем туда где вчера видели рыбаков. Может они прикормили лунки? Тогда есть шанс.
Минут сорок и первая пошла. Грамм на двести пятьдесят. Не гигант, но в зачет годится!
Ура! Кажется начинается. Поклевки есть и это уже хорошо. Лед вокруг нас покрывается хвостами и пятнами крови. А как без неё? Изголодавшийся "Лаврентий" берёт на заглот. Как окунь или тот же ерш. Это странно конечно, но думать некогда. Сижу спиною к ветру, смотрю на юг в сторону П-о, над которым все ярче солнышко. Пара игривых ворон кувыркается низко в воздухе над землей. Настроение хорошее. Надо бы почисть лунку он шуги. Где тут моя ложка? Сзади что ли?! Оборачиваюсь. Ух ты! За моей спиной настоящая ночь. Чернеющая туча, под которой сплошная снежная стена, застила свет и движется прямо сюда!
Пять минут и все исчезает в белесой мгле.
Ни берегов ни палатки почти не видно. На спине, на шапке, на рукавах мгновенно вырастают сугробы. Засыпает и пойманную рыбу. Кажется я парочку раз не заметив того по ней прошелся.
Все вокруг меняется до неузнаваемости. Калейдоскоп какой-то! Хулиганство! Однако клевать не перестает.
Пятнадцать минут и как не бывало. Опять редкие тучки с дырками в них. Видимо там, наверху, те еще рыбаки.
Кажется нового залпа долго ждать не придется. Ветер все западнее. Оттуда несет еще что-то черное.
Так и есть! Сидим. То в солнце, то в пурге. Но главное - дело движется. Крупняка нет. Идет стандарт грамм на 100-150. Весело. Но скоро домой.
Черная точка, чуть ранее замеченная мною на льду ниже по течению, приблизилась и оказалась Юриком. На нем кожаный реглан и форменные штаны. Я даже сперва принял его за инспектора природоохраны. Сегодня Юрик особенно бодр и деловит. Настроение у него приподнятое. Он начинает что-то громко шептать. Понять ход его мысли трудно. Да и некогда. У меня клюет. Вытаскиваю сопливого ерша. Крючок где-то внутри, так что и не вытащить. С досады тяну чуть сильнее чем нужно и леска рвется. Ерш, начиненный крючком падает на лед. Не успеваю я опомниться как Юрик хватает рыбку и в благородном порыве добродетели кидает ее в лунку.
Перевязать крючок - минутное дело, но рыбалка моя на этом кончилась. Ушло и время и желание. Надо возвращаться домой. Улов хоть и небольшой, всего лишь 5,5 кг "Лаврентиев", но имеется. Так чего тянуть? Нас, наверное, заждались.
Удивительно, какой длинный рассказ получился!
Пы.Сы.
Специально поинтересовался у товарища насчет термина "Лаврентий". Так вот. "Лаврентием" называют не всех лещей, а только некрупных. Потому как их форма очень напоминает лавровый лист. К тому же они такие же тонкие. Леща на килограмм и более правильнее звать лаптем. Промежуточный вариант - фанера. Про кликухи других видов рыб можно прочитать здесь:
https://fishbook.by/gorbatyj-lapot-i-mamka-slegka-o-zhargone