На рассвете.
Утром выехали к реке. Ее присутствие выдал шлейф тумана, зависший над руслом точно покрывало. Дорожный асфальт незаметно перешел в хорошо утрамбованный проселок, который в свою очередь не замедлил смениться ухабами теряющейся в росистой траве колеи. Вдоль берега двигались осторожно, опасаясь нарваться на какую-нибудь неприятность. Несколько раз останавливались чтобы не угодить в колдобину или вовсе не перевернуться. Берег здесь довольно крут и зевать нельзя. Последний километр-два поэтому двигались довольно медленно. Справа, под косогором, сонно шептала в камышах вода. Назойливо трещал коростель. Мелкий кустарник подступал вплотную к реке. Где-то в нем засел неугомонный соловей. Вдали, у крутой излучины, ивняк редел настолько, что можно было уже думать о возможности разбить лагерь. Но на невысоком мысу, изогнувшимся утиным носом, темнел силуэт внедорожника. Еще десяток - другой минут и люди в нем проснуться. Вряд ли они обрадуются нашему прибытию, да и мы не искали кампанию. Повернули влево и тут же оторопели от неожиданности. Свет фар выхватил три мощных силуэта, один из которых был увенчан еще небольшими в начале лета рогами. Лоси! Сохатый несколько замялся, а потом сорвался с места и, подломив кустарник, увлек за собою все семейство. Треск сучьев и чавканье влажной почвы потревожили склон, нависший над рекой. На бледном фоне предрассветного неба еще раз мелькнула горбатая спина и огромная голова.Минута и все стихло.
Остановились у небольшой заводи. Ленивый ручей, заканчивал здесь свой неспешный бег, образовав небольшую долину, часть которой ушла под воду.
Рассвет только-только обозначился. Нежная янтарно-медовая полоса встала над темной стеной леса, мрачно застывшего на противоположной стороне реки. Доносился мерный крик кукушки и витиеватые пассажи иволги. По глади пробежала мелкая рябь и заиграла пока еще тусклым золотом искр.
За нашей спиной ветер сорвал косматую шапку тумана. Ручей "задымил" паровозной трубой. Метелки прошлогоднего камыша заиграли языками бурого пламени. Вдруг совсем рядом послышалась песня горихвостки. Я медленно шагал по мокрой траве. Видимо от того, что все вокруг было насыщенно влагой, звуки пения птиц разносились далеко и были слышны особенно четко и звонко. Наверное в этот утренний час утонувший в росе луг по своим акустическим свойствам не уступит лучшим концертным залам мира. Даже биение собственного сердца, казалось, звучит как-то особенно, как-то красиво и громко.
Может быть и горихвостка та не так близко.
А восток наливался арбузной спелостью. Ему вторила отражением река. Пена облаков у горизонта притихла в ожидании волшебного действа. В такую минуту забываешь о том зачем проделаны сотни километров пути. Зачем взяты из тесных гаражей снасть и припасы. Там, в столице, остались и постылая коробка квартиры и удушливое пекло июньской жары и неуемная суета сумасшедшего города. Здесь нет ничего лишнего. Только самое главное.
Очень хорошо что я не рыбак по призванию - меня не гложет сожаление об упущенных драгоценных минутах утреннего клева. Мне важнее внимать природе, слушать как шумит в камыше ветер, видеть как склоняет голову налитая светом ромашка, пить этот воздух, настоянный на аромате трав.
С каждой секундой становилось все светлее. Мы поставили рыбацкую палатку, выпили горячего чая и распустили леску. Легкие удилища устремили оснастку туда где ей и положено быть. Первые солнечные лучи позолотили легкую дымку над водой. Еще чуть-чуть и она исчезнет.
На часах 4-30. Здравствуй день!
