Зимняя сказка / 03:05 09.01.07 ...
Зимняя сказка / 03:05 09.01.07
Стоял холодный голодный 1992-й. Компания приятелей отмечала на даче Старый Новый Год. Было прилично выпито, слегка закушено, пошла задушевная беседа, и слово за слово обнаружилось, что у каждого парня при себе газовая пушка. Похвалились револьверами и пистолетами, вмазали как следует за гонку воружений и решили немедленно сыграть в зайца.
Бросили жребий. У зайца на всякий случай отобрали ствол и дали ему пятнадцать минут форы.
Заяц вышел на крыльцо, достал из-за пазухи уворованную со стола бутылку коньяка, свернул ей шею, жахнул из горла. После чего, весело прядая ушами, запрыгал по сугробам, путая следы. Углубился в лес. Попробовал, как и положено зайцу, влезть на дерево. Упал. Хихикая, накатил еще. Присел под елочкой. Погоня все не шла. Они там перезаряжали холостыми, обсуждали тактику облавы и пили на посошок.
Заяц тоже неплохо проводил время: смотрел на звезды через донышко опустевшей бутылки и думал, как чудесно сейчас отыграет свою роль - ребята останутся довольны. У зайца отросли здоровенные клыки и когти, мех стал бурым. Временами он, пробуя голос, утробно взрыкивал. Ему давно не было так хорошо. Будто помолодел лет на десять.
Наконец компания, размахивая стволами и подбадривая себя боевыми кличами, углубилась в лес.
Там е уже поджидал соскучившийся по развлечениям медведь.
В одной из прошлых жизней - увы, недостаточно прошлой, чтобы запамятовать тогдашние замашки, - медведь служил в спецназе ГРУ.
Праздник оказался безнадежно испорчен.
P.S. Один из участников торжества: “Как он нас кидал, гад! Это надо было видеть. Выпрыгивал из-за дерева, хватал и кидал. Шапка летит в одну сторону, сапоги в другую, пистолет в третью. А бутылки он, сволочь, оставлял себе!”
Стоял холодный голодный 1992-й. Компания приятелей отмечала на даче Старый Новый Год. Было прилично выпито, слегка закушено, пошла задушевная беседа, и слово за слово обнаружилось, что у каждого парня при себе газовая пушка. Похвалились револьверами и пистолетами, вмазали как следует за гонку воружений и решили немедленно сыграть в зайца.
Бросили жребий. У зайца на всякий случай отобрали ствол и дали ему пятнадцать минут форы.
Заяц вышел на крыльцо, достал из-за пазухи уворованную со стола бутылку коньяка, свернул ей шею, жахнул из горла. После чего, весело прядая ушами, запрыгал по сугробам, путая следы. Углубился в лес. Попробовал, как и положено зайцу, влезть на дерево. Упал. Хихикая, накатил еще. Присел под елочкой. Погоня все не шла. Они там перезаряжали холостыми, обсуждали тактику облавы и пили на посошок.
Заяц тоже неплохо проводил время: смотрел на звезды через донышко опустевшей бутылки и думал, как чудесно сейчас отыграет свою роль - ребята останутся довольны. У зайца отросли здоровенные клыки и когти, мех стал бурым. Временами он, пробуя голос, утробно взрыкивал. Ему давно не было так хорошо. Будто помолодел лет на десять.
Наконец компания, размахивая стволами и подбадривая себя боевыми кличами, углубилась в лес.
Там е уже поджидал соскучившийся по развлечениям медведь.
В одной из прошлых жизней - увы, недостаточно прошлой, чтобы запамятовать тогдашние замашки, - медведь служил в спецназе ГРУ.
Праздник оказался безнадежно испорчен.
P.S. Один из участников торжества: “Как он нас кидал, гад! Это надо было видеть. Выпрыгивал из-за дерева, хватал и кидал. Шапка летит в одну сторону, сапоги в другую, пистолет в третью. А бутылки он, сволочь, оставлял себе!”