Вторжение русской армии в Финляндию
Начало 18 века. Самая сильная армия Европы шаг за шагом терпит поражение и отступает. Северная война 1700-1721 годов завершается не в пользу Швеции. После Полтавы (1709) и Выборга (1710) русские войска, наконец, вторгаются на территорию Шведского государства.
Царь Петр Первый указывает командующему Ингерманландским корпусом генерал-адмиралу графу Федору Апраксину: «Идти не для разорения, но чтоб овладеть, хотя оная (Финляндия) нам не нужна вовсе…» Ставится две главные задачи: разгромить остатки шведской армии и ослабить противную сторону экономически. Южная Финляндия - основной поставщик продуктов в Шведском государстве.
Подготовка к битве.
В январе 1714 года Апраксина на посту командующего сменяет генерал-поручик князь Михаил Михайлович Голицын, герой победной битвы при Пялькяне. Общая численность русской армии к этому моменту составляет 10 тысяч человек. Русские реквизируют у местного населения тысячу лыж и в короткий срок подготавливают мобильные отряды лыжников.
Шведский генерал Армфельт начал сосредотачивать войска «у деревни Напа близ Стуркюро, чтобы принять свой последний и решительный бой. Над селами и хуторами Эстерботнии поднялись столбы дыма и пламени. Приказ шведского командующего гласил: «Рубите леса на засеки и разоряйте свои дома сильней, чем неприятель!»
«15 февраля в местечке Стуркюро, известном самой старой в Финляндии каменной церковью постройки 1310 года, Армфельт провел военный совет. Почти все командиры высказались за отход, считая баталию самоубийственной... Однако командующий настоял на своем».
К началу битвы шведская армия насчитывала 6 тысяч человек.
По приказу генерала Армфельта «к полудню 17 февраля шведская армия заняла позиции в дефиле меж лесов и скал поперек покрытой толстым льдом реки Кюронйоки у хутора Напа».
«При подготовке к баталии Армфельт допустил первый серьезный просчет: он ошибся в сроках подхода неприятеля, что в зимних условиях приобрело большое значение. В результате почти три дня, с 17 по 19 февраля, шведско-финские войска, демонстрируя национальную стойкость, стояли в боевых порядках в ожидании появления противника без отдыха день и ночь, на морозе…».
«17 февраля в три часа пополудни русские вступили в деревню Пельма, в трех верстах от шведской позиции. Казаки под командой капитана Вятского драгунского полка Соловкина выяснили местоположение шведов и их примерные силы, а отряд лыжников капитана Вындомского захватил на хуторе Куйвила несколько пленных, в том числе квартирмейстера Ингерманландского полка, от которого были получены важные сведения о составе и численности противника.
18 февраля Голицын со свитой выехал на рекогносцировку, причем, что интересно, в этот же день выезжал с этой же целью и Армфельт. Вернувшись, князь собрал военный совет, на котором было принято безальтернативное решение атаковать неприятеля, силы которого оценивались примерно от 4 до 6 тысяч».
«Полководческий замысел русского стратега был таков. Не вступая во фронтальное столкновение с укрепившимся в узком дефиле неприятелем, выставить на реке для демонстрации и прикрытия обоза четыре драгунских полка под командой Чекина с казаками. Главными же силами - зайти лесами в обход левого фланга шведов. Если даже не удастся их обойти и атаковать и они своевременно развернутся навстречу, силы противника будут расколоты, появится пространство для маневра. Врага можно будет бить по частям, во фланг и тыл, используя свое преимущество в силах, выйдя из дебрей на необходимый простор снежных полей севернее реки Кюроэльв.
Казачьим полкам атамана Фролова была поставлена задача идти в обходной рейд для нарушения тылов, отвлечения сил противника, блокирования путей его отхода и преследования.
Ранним утром 19 февраля войска, перестроясь в две колонны, начали обходной марш-маневр через снега, леса, скалы и замерзшие болота. Оценивая его с позиций сегодняшнего дня, следует признать: солдаты, драгуны и казаки Голицына сделали невозможное. Попробуйте-ка на лыжах ли, без лыж, на конях, с санным обозом позади пройти даже нынешними карельскими лесами в феврале хотя бы метров двести-триста!
Удобнейшим путем через лесистые холмы, скалы и большие болота Яурисуо русских провел местный крестьянин Матти Паавонпойка. Вторую колонну вел какой-то пойманный по дороге безвестный торговец. Известно, что Голицын презрительно вознаградил услуги «гидов» сакральной суммой в тридцать серебряных ефимков. Собственных Иванов Сусаниных среди финнов не нашлось.
К полудню русские войска начали выходить из лесов на северо-восточной окраине полей у Напо и приступили к развертыванию в намеченные боевые порядки у хуторов Хаутала и Лорва».
«Армфельт был достаточно опытным полководцем, чтобы предвидеть и понять движения противника. Но в данном случае он опоздал с реакцией, - из-за отсутствия разведданных, недооценки врага и в значительной степени оттого, что русские совершили свой марш-маневр в труднопроходимых снежных лесах необычайно быстро.
Битва отчаяния
Около полудня началось сражение, прозванное в Швеции и Финляндии «Битвой отчаяния».
«Голицын применил новаторский боевой порядок в четыре линии, две пехотных и две кавалерийских - в первой шесть пехотных батальонов, во второй три пехотных и три гренадерских батальона, в третьей и четвертой - три драгунских полка и лейб-шквадрон в шахматном порядке.
Русская артиллерия была расположена на флангах, а не равномерно по фронту, как было принято ранее. Это позволяло вести как фронтальный, так и фланкирующий огонь.
Ситуация для шведов складывалась наихудшим образом - если раньше они сидели в дефиле у Напо как пробка в бутылке, теперь приходилось растягивать почти на целую милю жидкий фронт против эшелонированных порядков русских. Поэтому Армфельт сразу же решил атаковать первым, в стиле шведской агрессивной тактики, и смять еще не полностью построившийся левый фланг противника силами своего правого фланга и центра, полагая в этом свой единственный шанс на победу. Более слабый левый его фланг должен был сдерживать неприятеля.
Сражение начала шведская артиллерия, по два орудия расставленная по всему фронту. Она произвела шесть залпов и замолчала, чтобы не поразить свою атакующую пехоту. Русские пушки отвечали, перестрелка продолжалась около часа».
«Пехота русских продемонстрировала потрясающую выдержку, открыв ответную пальбу с расстояния, с которого мушкетеры уже различали лица врагов, возникших из порохового дыма и метели.
Палили шереножно, сдваивая развернутый строй и перестраиваясь из шести шеренг в три, или по очереди повзводно, когда первая шеренга опускается на колено, две стреляют в интервалы, или методом караколирования - когда стрелки задних рядов поочередно проходят через передние шеренги, стреляют и уходят обратно для перезаряжания мушкетов.
Русская артиллерия буквально рвала на части шведскую пехоту ядрами и картечью в упор. Ее вклад в победу весьма значителен: она произвела за всю баталию в десять раз больше выстрелов, чем неприятель.
После этого массового взаимного расстрела началась рукопашная - неустрашимые шведы, невзирая на огромные потери, сошлись с врагом в штыки и пики. Передовые их шеренги сражались «шведским маниром», действуя ружьем со штыком правой рукой, а шпагой - левой.
По свидетельству Армфельта, на поле боя образовался вал из мертвых тел высотой 6-7 футов (около двух метров).
Бригада Эссена сумела потеснить два русских батальона левого фланга, не успевших полностью построиться и сильно поредевших под неприятельским огнем, и взять русскую батарею. Голицын выправил положение, бросив в прорыв батальон гренадер и драгунский полк в пешем строю. В свою очередь Армфельт укрепил бригаду Икскюля переброской Абоско-Бьернеборгского рейтарского полка с левого фланга и пехоты.
Шведы возобновили атаку на русский левый фланг, снова потеснили его почти до самого леса и снова были остановлены.
Стойко держался в центре русской позиции Великолукский полк полковника Андрея Остафьева, не уступая шведам ни на шаг. В битве он потерял капитана, капрала и 38 солдат убитыми, более сотни ранеными.
Генерал-майор Чернышев сражался вместе с бывшим своим Московским полком в гуще боя. Под ним убило двух лошадей и ранило третью, он был ранен два раза легко и наконец тяжело - пуля попала в кость.
Страшная резня на штыках, а также пиках, алебардах, шпагах, палашах и прочем холодном оружии продолжалась уже полчаса. Противники бились в молчании, прерываемом лишь стонами раненых и лязгом железа.
Уже шесть из десяти русских пушек были в руках врага, русские линии гнулись, но Голицын все не отдавал приказа на контратаку, не внимая нетерпеливым призывам соратников и штабных. Он поистине с ледяным спокойствием выжидал, пока войска вытопчут снег настолько, чтобы по нему можно было пустить кавалерию.
Почти чувствуя себя победителем, Армфельт приказал в третий раз атаковать русский левый фланг, собираясь пустить в решающий бой кавалерию. Как вдруг…»
«Около 14 часов в сражение вступила в пешем порядке драгунская бригада Чернцова, до поры укрытая за пехотным строем - Тверской, Тобольский, Олонецкий полки и лейб-шквадрон «светлейшего». Более тысячи спешенных всадников стали обходить и глубоко охватывать левый слабейший фланг шведов. Белоснежный горизонт полей Стуркюро будто окрасился в цвета российского флага: русские драгуны тогда носили красные и васильковые епанчи.
Левое крыло шведов попало в окружение. Армфельт попытался было его выручить, но в спасении уже нуждался он сам и его войско, - русские контратаковали в центре и на правом фланге.
В тылу шведов, на реке близ хуторов Перттила и Мяки-Тайпале, вдруг появились конные толпы лихо гикающих и посвистывающих бородатых всадников, с копьями, кривыми саблями, в высоких бараньих шапках - это были казаки, ужас и «божья кара» Финляндии. Конница наказного атамана обошла шведов лесами с севера и с юга. Часть донцов-удальцов лихо проскакала по льду Кюроэльв до самого редута Напо, рубя и беря на пики встречных-поперечных, наводя панику и хаос. Впрочем, казаки по своему обыкновению особо не лезли на рожон, отскакивая от залпов мушкетов сплоченной пехоты и пушек редута.
Перед корпусом Армфельта замаячила реальная угроза окружения. Сермяжные воины ландсверна, увидев в своем тылу русских казаков и драгун, первыми бросились спасаться в лесу. Таким образом, первая линия регулярной пехоты как бы «повисла в воздухе».
Русские «фигуры» двигались по шахматной доске сражения планомерно и методично. Бригада генерал-майора Чекина - Вятский, Вологодский, Нарвский и Луцкий драгунские полки, перешла в наступление с востока, опрокинула форпост на реке, ударила по кавалерии де ла Барра, после чего зашла в тыл шведской пехоте Эссена. Частью сил, охватывая редут у Напо, драгуны добрались и до отряда майора фон Зиссинга и в скоротечном бою положили его почти весь. К своим из него вышли лишь лейтенант и десятка два солдат.
Наступление русских не вызвало никакого противодействия сильной кавалерии де ла Барра, остававшейся до того в роли пассивного наблюдателя. Когда барон увидел впереди наступающих русских драгун, а сзади казаков, то решил прорываться на Стуркюро, бросив на гибель пехоту и редут. При этом командующий кавалерией показал подчиненным дурной пример, ускакав с поля боя первым.
Под ударами со всех сторон шведско-финские войска дрогнули, морально сломались, смешались в беспорядочную массу, утратили дисциплину, управление и обратились в бегство.
В долине реки Кюро образовался, выражаясь термином Второй мировой войны, «блуждающий котел». Беспощадно побиваемые шведско-финские солдаты и ополченцы отчаянно пытались искать спасения группами и поодиночке. Те, кто не мог пробиться через кольцо окружения на запад и северо-запад, толпами ломанулись на юг, в густые леса.
Уцелели и прорвались в основном те, кто сохранил строй, порядок и дисциплину. Сам Армфельт отступал на северо-запад, на Лайхия, во главе отряда, состоявшего из избитых и израненных остатков Нюландского полка, шефом которого он был, и потрепанных батальонов четырех других полков. Сумели прорваться вслед за ним и изрядно поредевшие Эстерботтенский и Тавастгусский полки.
Менее чем через два часа после начала битвы все было кончено. В страшной сече три финских пехотных полка погибли почти целиком, остальные рассеялись по лесам или, неся потери, спешно отступали по дорогам к Ботническому заливу, преследуемые конницей. Полегло или попало в плен большинство крестьян ландсверна. Повезло тем, кто имел при себе лыжи и успел их навострить - говорят, финна на лыжах сам черт не догонит».
Итоги битвы
«Оценивая итоги сражения, следует отметить, что при Стуркюро ведомые русскими полководцами русские солдаты сумели разбить сильного, дравшегося с отчаянием обреченных противника, для которого побеждать, будучи в меньшинстве, было не впервой. Это первая победа Северной войны, проведенная русской армией самостоятельно, без участия иностранных офицеров, которых князь Голицын не слишком жаловал, предпочитая выдвигать своих.
Русский стратег сумел нанести внезапный удар через финляндские снега и навязать Армфельту свой сценарий битвы, сразу поставив его войска в невыгодное положение. Он своевременно провел свой маневр через леса на охват неприятеля, применив нетрадиционное построение в четыре линии. Русские измотали и выбили главную силу противника - пехоту, задействовали в полном объеме свою артиллерию и в самый драматический момент ударили на флангах, окружили неприятеля, разбили его и добили в преследовании.
Если Голицын быстро и без потерь сумел организовать марш своего отряда, состоявшего из конницы, лыжников и пехоты, то Армфельт никак не сумел ему помешать, применяя для этого, например, засады, лесные засеки, партизанские действия лыжных диверсионных групп из местных финнов. В отличие от своего соперника, он не имел лыжных подразделений и даже не пытался их создавать.
В то время как Армфельт изнурял и морозил свои войска в трехдневном бесцельном стоянии у Напо, Голицын все сделал вовремя, совершив рискованный, но успешный фланговый марш-маневр через леса, скалы и болота. Шведский командующий упустил свой единственный шанс смять противника в момент выхода из леса и развертывания на позиции.
Его артиллерия прекратила огонь практически в начале сражения, боясь поразить своих, в то время как русская сумела обеспечить весьма интенсивный темп стрельбы и нанести большие потери врагу. Если шведские пушки сделали за время сражения всего 68 выстрелов, то русские батареи - 750, в том числе 320 - картечью.
Шведская финляндская кавалерия образца 1714 года, демонстрируя закат своей былой славы, вела себя пассивно и бежала при первом же ударе неприятеля. Русская кавалерия сыграла решающую роль в битве, решительно атаковала врага в пешем и конном строю, завершив его разгром длительным преследованием. Воспитанное за 14 лет войны петровское драгунство исполнило при Напо одну из лучших своих партий.
Крестьянское и мещанское ополчение, неопытные рекруты пятой очереди, от большой нужды поставленные шведами в строй, сыграли в сражении скорее отрицательную, деморализующую роль. Голицын же в поход отобрал лучших солдат.
Иррегулярной казачьей коннице он не поручил серьезных задач, зная, что казаки на штыки пехоты все равно не полезут и от боя с регулярной кавалерией, скачущей колено к колену, уклонятся, рассеявшись, как рой мух. Их задача - навести панику в тылу, создать видимость окружения, отвлечь внимание, наконец, преследовать отступающих неприятелей на своих резвых, выносливых донских и калмыцких конях, способных добывать копытами корм из-под снега. Дело казаков - «малая война»: разведка, дозоры, набеги, рейды по разорению операционной базы неприятеля, с чем они отлично справлялись.
Обе стороны в целом сражались храбро, стойко, при необычайном напряжении сил, в суровых природно-климатических условиях. Шведско-финское воинство, оказавшееся в меньшинстве, было достойно победы, но на последнем «экзамене» Северной войны русская армия снова превзошла своих былых учителей…
Следствием битвы стало почти полное очищение Финляндии от шведских войск. А те, что оставались, не представляли угрозы».
Сергей ЛАПШОВ. Битва при Стуркюро - триумф и трагедия. "Север" № 07-08, стр. 36
Царь Петр Первый указывает командующему Ингерманландским корпусом генерал-адмиралу графу Федору Апраксину: «Идти не для разорения, но чтоб овладеть, хотя оная (Финляндия) нам не нужна вовсе…» Ставится две главные задачи: разгромить остатки шведской армии и ослабить противную сторону экономически. Южная Финляндия - основной поставщик продуктов в Шведском государстве.
Подготовка к битве.
В январе 1714 года Апраксина на посту командующего сменяет генерал-поручик князь Михаил Михайлович Голицын, герой победной битвы при Пялькяне. Общая численность русской армии к этому моменту составляет 10 тысяч человек. Русские реквизируют у местного населения тысячу лыж и в короткий срок подготавливают мобильные отряды лыжников.
Шведский генерал Армфельт начал сосредотачивать войска «у деревни Напа близ Стуркюро, чтобы принять свой последний и решительный бой. Над селами и хуторами Эстерботнии поднялись столбы дыма и пламени. Приказ шведского командующего гласил: «Рубите леса на засеки и разоряйте свои дома сильней, чем неприятель!»
«15 февраля в местечке Стуркюро, известном самой старой в Финляндии каменной церковью постройки 1310 года, Армфельт провел военный совет. Почти все командиры высказались за отход, считая баталию самоубийственной... Однако командующий настоял на своем».
К началу битвы шведская армия насчитывала 6 тысяч человек.
По приказу генерала Армфельта «к полудню 17 февраля шведская армия заняла позиции в дефиле меж лесов и скал поперек покрытой толстым льдом реки Кюронйоки у хутора Напа».
«При подготовке к баталии Армфельт допустил первый серьезный просчет: он ошибся в сроках подхода неприятеля, что в зимних условиях приобрело большое значение. В результате почти три дня, с 17 по 19 февраля, шведско-финские войска, демонстрируя национальную стойкость, стояли в боевых порядках в ожидании появления противника без отдыха день и ночь, на морозе…».
«17 февраля в три часа пополудни русские вступили в деревню Пельма, в трех верстах от шведской позиции. Казаки под командой капитана Вятского драгунского полка Соловкина выяснили местоположение шведов и их примерные силы, а отряд лыжников капитана Вындомского захватил на хуторе Куйвила несколько пленных, в том числе квартирмейстера Ингерманландского полка, от которого были получены важные сведения о составе и численности противника.
18 февраля Голицын со свитой выехал на рекогносцировку, причем, что интересно, в этот же день выезжал с этой же целью и Армфельт. Вернувшись, князь собрал военный совет, на котором было принято безальтернативное решение атаковать неприятеля, силы которого оценивались примерно от 4 до 6 тысяч».
«Полководческий замысел русского стратега был таков. Не вступая во фронтальное столкновение с укрепившимся в узком дефиле неприятелем, выставить на реке для демонстрации и прикрытия обоза четыре драгунских полка под командой Чекина с казаками. Главными же силами - зайти лесами в обход левого фланга шведов. Если даже не удастся их обойти и атаковать и они своевременно развернутся навстречу, силы противника будут расколоты, появится пространство для маневра. Врага можно будет бить по частям, во фланг и тыл, используя свое преимущество в силах, выйдя из дебрей на необходимый простор снежных полей севернее реки Кюроэльв.
Казачьим полкам атамана Фролова была поставлена задача идти в обходной рейд для нарушения тылов, отвлечения сил противника, блокирования путей его отхода и преследования.
Ранним утром 19 февраля войска, перестроясь в две колонны, начали обходной марш-маневр через снега, леса, скалы и замерзшие болота. Оценивая его с позиций сегодняшнего дня, следует признать: солдаты, драгуны и казаки Голицына сделали невозможное. Попробуйте-ка на лыжах ли, без лыж, на конях, с санным обозом позади пройти даже нынешними карельскими лесами в феврале хотя бы метров двести-триста!
Удобнейшим путем через лесистые холмы, скалы и большие болота Яурисуо русских провел местный крестьянин Матти Паавонпойка. Вторую колонну вел какой-то пойманный по дороге безвестный торговец. Известно, что Голицын презрительно вознаградил услуги «гидов» сакральной суммой в тридцать серебряных ефимков. Собственных Иванов Сусаниных среди финнов не нашлось.
К полудню русские войска начали выходить из лесов на северо-восточной окраине полей у Напо и приступили к развертыванию в намеченные боевые порядки у хуторов Хаутала и Лорва».
«Армфельт был достаточно опытным полководцем, чтобы предвидеть и понять движения противника. Но в данном случае он опоздал с реакцией, - из-за отсутствия разведданных, недооценки врага и в значительной степени оттого, что русские совершили свой марш-маневр в труднопроходимых снежных лесах необычайно быстро.
Битва отчаяния
Около полудня началось сражение, прозванное в Швеции и Финляндии «Битвой отчаяния».
«Голицын применил новаторский боевой порядок в четыре линии, две пехотных и две кавалерийских - в первой шесть пехотных батальонов, во второй три пехотных и три гренадерских батальона, в третьей и четвертой - три драгунских полка и лейб-шквадрон в шахматном порядке.
Русская артиллерия была расположена на флангах, а не равномерно по фронту, как было принято ранее. Это позволяло вести как фронтальный, так и фланкирующий огонь.
Ситуация для шведов складывалась наихудшим образом - если раньше они сидели в дефиле у Напо как пробка в бутылке, теперь приходилось растягивать почти на целую милю жидкий фронт против эшелонированных порядков русских. Поэтому Армфельт сразу же решил атаковать первым, в стиле шведской агрессивной тактики, и смять еще не полностью построившийся левый фланг противника силами своего правого фланга и центра, полагая в этом свой единственный шанс на победу. Более слабый левый его фланг должен был сдерживать неприятеля.
Сражение начала шведская артиллерия, по два орудия расставленная по всему фронту. Она произвела шесть залпов и замолчала, чтобы не поразить свою атакующую пехоту. Русские пушки отвечали, перестрелка продолжалась около часа».
«Пехота русских продемонстрировала потрясающую выдержку, открыв ответную пальбу с расстояния, с которого мушкетеры уже различали лица врагов, возникших из порохового дыма и метели.
Палили шереножно, сдваивая развернутый строй и перестраиваясь из шести шеренг в три, или по очереди повзводно, когда первая шеренга опускается на колено, две стреляют в интервалы, или методом караколирования - когда стрелки задних рядов поочередно проходят через передние шеренги, стреляют и уходят обратно для перезаряжания мушкетов.
Русская артиллерия буквально рвала на части шведскую пехоту ядрами и картечью в упор. Ее вклад в победу весьма значителен: она произвела за всю баталию в десять раз больше выстрелов, чем неприятель.
После этого массового взаимного расстрела началась рукопашная - неустрашимые шведы, невзирая на огромные потери, сошлись с врагом в штыки и пики. Передовые их шеренги сражались «шведским маниром», действуя ружьем со штыком правой рукой, а шпагой - левой.
По свидетельству Армфельта, на поле боя образовался вал из мертвых тел высотой 6-7 футов (около двух метров).
Бригада Эссена сумела потеснить два русских батальона левого фланга, не успевших полностью построиться и сильно поредевших под неприятельским огнем, и взять русскую батарею. Голицын выправил положение, бросив в прорыв батальон гренадер и драгунский полк в пешем строю. В свою очередь Армфельт укрепил бригаду Икскюля переброской Абоско-Бьернеборгского рейтарского полка с левого фланга и пехоты.
Шведы возобновили атаку на русский левый фланг, снова потеснили его почти до самого леса и снова были остановлены.
Стойко держался в центре русской позиции Великолукский полк полковника Андрея Остафьева, не уступая шведам ни на шаг. В битве он потерял капитана, капрала и 38 солдат убитыми, более сотни ранеными.
Генерал-майор Чернышев сражался вместе с бывшим своим Московским полком в гуще боя. Под ним убило двух лошадей и ранило третью, он был ранен два раза легко и наконец тяжело - пуля попала в кость.
Страшная резня на штыках, а также пиках, алебардах, шпагах, палашах и прочем холодном оружии продолжалась уже полчаса. Противники бились в молчании, прерываемом лишь стонами раненых и лязгом железа.
Уже шесть из десяти русских пушек были в руках врага, русские линии гнулись, но Голицын все не отдавал приказа на контратаку, не внимая нетерпеливым призывам соратников и штабных. Он поистине с ледяным спокойствием выжидал, пока войска вытопчут снег настолько, чтобы по нему можно было пустить кавалерию.
Почти чувствуя себя победителем, Армфельт приказал в третий раз атаковать русский левый фланг, собираясь пустить в решающий бой кавалерию. Как вдруг…»
«Около 14 часов в сражение вступила в пешем порядке драгунская бригада Чернцова, до поры укрытая за пехотным строем - Тверской, Тобольский, Олонецкий полки и лейб-шквадрон «светлейшего». Более тысячи спешенных всадников стали обходить и глубоко охватывать левый слабейший фланг шведов. Белоснежный горизонт полей Стуркюро будто окрасился в цвета российского флага: русские драгуны тогда носили красные и васильковые епанчи.
Левое крыло шведов попало в окружение. Армфельт попытался было его выручить, но в спасении уже нуждался он сам и его войско, - русские контратаковали в центре и на правом фланге.
В тылу шведов, на реке близ хуторов Перттила и Мяки-Тайпале, вдруг появились конные толпы лихо гикающих и посвистывающих бородатых всадников, с копьями, кривыми саблями, в высоких бараньих шапках - это были казаки, ужас и «божья кара» Финляндии. Конница наказного атамана обошла шведов лесами с севера и с юга. Часть донцов-удальцов лихо проскакала по льду Кюроэльв до самого редута Напо, рубя и беря на пики встречных-поперечных, наводя панику и хаос. Впрочем, казаки по своему обыкновению особо не лезли на рожон, отскакивая от залпов мушкетов сплоченной пехоты и пушек редута.
Перед корпусом Армфельта замаячила реальная угроза окружения. Сермяжные воины ландсверна, увидев в своем тылу русских казаков и драгун, первыми бросились спасаться в лесу. Таким образом, первая линия регулярной пехоты как бы «повисла в воздухе».
Русские «фигуры» двигались по шахматной доске сражения планомерно и методично. Бригада генерал-майора Чекина - Вятский, Вологодский, Нарвский и Луцкий драгунские полки, перешла в наступление с востока, опрокинула форпост на реке, ударила по кавалерии де ла Барра, после чего зашла в тыл шведской пехоте Эссена. Частью сил, охватывая редут у Напо, драгуны добрались и до отряда майора фон Зиссинга и в скоротечном бою положили его почти весь. К своим из него вышли лишь лейтенант и десятка два солдат.
Наступление русских не вызвало никакого противодействия сильной кавалерии де ла Барра, остававшейся до того в роли пассивного наблюдателя. Когда барон увидел впереди наступающих русских драгун, а сзади казаков, то решил прорываться на Стуркюро, бросив на гибель пехоту и редут. При этом командующий кавалерией показал подчиненным дурной пример, ускакав с поля боя первым.
Под ударами со всех сторон шведско-финские войска дрогнули, морально сломались, смешались в беспорядочную массу, утратили дисциплину, управление и обратились в бегство.
В долине реки Кюро образовался, выражаясь термином Второй мировой войны, «блуждающий котел». Беспощадно побиваемые шведско-финские солдаты и ополченцы отчаянно пытались искать спасения группами и поодиночке. Те, кто не мог пробиться через кольцо окружения на запад и северо-запад, толпами ломанулись на юг, в густые леса.
Уцелели и прорвались в основном те, кто сохранил строй, порядок и дисциплину. Сам Армфельт отступал на северо-запад, на Лайхия, во главе отряда, состоявшего из избитых и израненных остатков Нюландского полка, шефом которого он был, и потрепанных батальонов четырех других полков. Сумели прорваться вслед за ним и изрядно поредевшие Эстерботтенский и Тавастгусский полки.
Менее чем через два часа после начала битвы все было кончено. В страшной сече три финских пехотных полка погибли почти целиком, остальные рассеялись по лесам или, неся потери, спешно отступали по дорогам к Ботническому заливу, преследуемые конницей. Полегло или попало в плен большинство крестьян ландсверна. Повезло тем, кто имел при себе лыжи и успел их навострить - говорят, финна на лыжах сам черт не догонит».
Итоги битвы
«Оценивая итоги сражения, следует отметить, что при Стуркюро ведомые русскими полководцами русские солдаты сумели разбить сильного, дравшегося с отчаянием обреченных противника, для которого побеждать, будучи в меньшинстве, было не впервой. Это первая победа Северной войны, проведенная русской армией самостоятельно, без участия иностранных офицеров, которых князь Голицын не слишком жаловал, предпочитая выдвигать своих.
Русский стратег сумел нанести внезапный удар через финляндские снега и навязать Армфельту свой сценарий битвы, сразу поставив его войска в невыгодное положение. Он своевременно провел свой маневр через леса на охват неприятеля, применив нетрадиционное построение в четыре линии. Русские измотали и выбили главную силу противника - пехоту, задействовали в полном объеме свою артиллерию и в самый драматический момент ударили на флангах, окружили неприятеля, разбили его и добили в преследовании.
Если Голицын быстро и без потерь сумел организовать марш своего отряда, состоявшего из конницы, лыжников и пехоты, то Армфельт никак не сумел ему помешать, применяя для этого, например, засады, лесные засеки, партизанские действия лыжных диверсионных групп из местных финнов. В отличие от своего соперника, он не имел лыжных подразделений и даже не пытался их создавать.
В то время как Армфельт изнурял и морозил свои войска в трехдневном бесцельном стоянии у Напо, Голицын все сделал вовремя, совершив рискованный, но успешный фланговый марш-маневр через леса, скалы и болота. Шведский командующий упустил свой единственный шанс смять противника в момент выхода из леса и развертывания на позиции.
Его артиллерия прекратила огонь практически в начале сражения, боясь поразить своих, в то время как русская сумела обеспечить весьма интенсивный темп стрельбы и нанести большие потери врагу. Если шведские пушки сделали за время сражения всего 68 выстрелов, то русские батареи - 750, в том числе 320 - картечью.
Шведская финляндская кавалерия образца 1714 года, демонстрируя закат своей былой славы, вела себя пассивно и бежала при первом же ударе неприятеля. Русская кавалерия сыграла решающую роль в битве, решительно атаковала врага в пешем и конном строю, завершив его разгром длительным преследованием. Воспитанное за 14 лет войны петровское драгунство исполнило при Напо одну из лучших своих партий.
Крестьянское и мещанское ополчение, неопытные рекруты пятой очереди, от большой нужды поставленные шведами в строй, сыграли в сражении скорее отрицательную, деморализующую роль. Голицын же в поход отобрал лучших солдат.
Иррегулярной казачьей коннице он не поручил серьезных задач, зная, что казаки на штыки пехоты все равно не полезут и от боя с регулярной кавалерией, скачущей колено к колену, уклонятся, рассеявшись, как рой мух. Их задача - навести панику в тылу, создать видимость окружения, отвлечь внимание, наконец, преследовать отступающих неприятелей на своих резвых, выносливых донских и калмыцких конях, способных добывать копытами корм из-под снега. Дело казаков - «малая война»: разведка, дозоры, набеги, рейды по разорению операционной базы неприятеля, с чем они отлично справлялись.
Обе стороны в целом сражались храбро, стойко, при необычайном напряжении сил, в суровых природно-климатических условиях. Шведско-финское воинство, оказавшееся в меньшинстве, было достойно победы, но на последнем «экзамене» Северной войны русская армия снова превзошла своих былых учителей…
Следствием битвы стало почти полное очищение Финляндии от шведских войск. А те, что оставались, не представляли угрозы».
Сергей ЛАПШОВ. Битва при Стуркюро - триумф и трагедия. "Север" № 07-08, стр. 36