Мартирос Кещян.
Все звали его просто Грачиком
10 лет назад в городе Винтер Гарден (штат Флорида) скончался Мартирос Кещян, клоун Грачик. Ему было всего лишь 45
Несмотря на то что Кещян занимает почетное место в плеяде маститых клоунов, его имя многим в Армении незнакомо. Сегодня мы публикуем фрагменты из книги Александра Росина “Клоун без грима”, призванные восполнить этот пробел. Как признается Росин, он начал писать эту книгу в ранние 80-е. “В 87-м, когда я ее закончил, ее приняли в московское издательство “Искусство”. Книге была обещана блестящая судьба, потому что предисловие написал Юрий Никулин, послесловие - лучший цирковой критик страны тех лет, дочь клоуна Карандаша Наталья Румянцева, а заявки на книги сделали все ведущие цирки страны, и тираж обещал быть сумасшедшим. Но неожиданно все переигралось, книгу отодвинули в издательском плане на несколько лет. ...К сожалению, за время, пока книга кочевала по издательствам, ушли многие герои книги. Ушел и клоун Грачик”
...Внешне Грачик Кещян напоминал того, давнего, Рыжего клоуна: красный нос, яркий грим на лице. Правда, костюм... Откуда взялась эта длиннющая, до самой земли, трикотажная сине-красно-белая майка, эти нелепо болтающиеся рукава?
- Странный вопрос, - смеется Грачик, - оттуда же, откуда и мой герой: из сказки, из детства, из мультика.
Из воспоминаний Кещяна:
- Из циркового училища я выпустился в паре с Сергеем Середой в 78-м году. Тогда же я сказал нашим педагогам Борису Брееву и Иосифу Фридману, что хочу работать соло-коверным. Они выслушали меня, но убедили, а вернее, убеждали поработать в паре, а там, мол, видно будет.
Я мечтал о работе соло-коверного, придумывал репризы, а тем временем работал пару. Внешне у нас все было нормально: мы нравились зрителям, появился новый репертуар... Наконец, через пять лет после выпуска нас пригласили на гастроли в Москву, в парк Измайлово. Тогда же я познакомился с журналистом Владимиром Шахиджаняном. Он пришел за кулисы, сказал, что моя работа ему нравится. А у нас с напарником Середой атмосфера совсем накалилась: я твердо решил уйти. Рассказал обо всем Шахиджаняну. Он предложил свою помощь в качестве режиссера, написал для меня сценарий “Канат и клоун”. Я отнес заявление в главк, и с этого времени началось... С партнером - разлад, в главке со мной и говорить никто не хочет: “Вы молодые, перспективные, куда тебе уходить, это просто блажь”.
Даже сейчас вспоминать тяжело, как это было. Поддержал меня Юрий Владимирович Никулин. Он сказал: “Я в Кещяна верю. Предлагаю дать ему тысячи три, пусть спокойно репетирует, выпускается соло-коверным”. Но все остальные говорили о чем угодно, только не о творчестве. Один, потом он стал большим начальником, так и сказал: “Как же может Кещян работать соло-коверным, если в нем нет административной хватки”. В общем, ничего хорошего все эти разборы не дали и меня уложили в больницу.
Лежу, думаю, как дальше-то жить, ведь никому не нужен? Подлатали меня, выписываюсь, и в тот же день, как снег на голову, - статья в “Советской России”. Обо мне и о том, как чиновники Союзгосцирка зажимают молодое дарование.
Все, конечно, прочитали, в главке только и разговоров, что о статье. Большинство артистов сочувствуют мне: “Ну и влип ты, Грач, сам понимаешь, статья не столько в твою защиту, сколько против художественного руководителя главка”. Кто-то откровенно смеется: “Кому ты нужен со всеми этими проблемами?” Сам того не желая, я влез в междоусобную драку руководителей главка. Потом мы всей семьей отправились в Тулу, на “легкий труд”. Была в Союзгосцирке такая форма для больных. Поставили меня, значит, в униформу, полы в иллюзионном аттракционе Авьерино таскать. Потом режиссер Александр Калмыков задействовал меня в своем спектакле “Остров сокровищ” - попyгaя играл. Я, вроде, оправдал их надежду легкотрудника. Решили мне устроить просмотр. Калмыков предложил не мудрить, показать классический репертуар. Главное, говорит, чтобы дали возможность работать дальше. Просмотр прошел нормально. Составили акт, отправили его в Москву.
Приезжаю я следом в столицу, прихожу в главк. А мне говорят: ничего подобного, этот ваш акт недействителен. Как это так? А так. Я иду в Министерство культуры, говорю, вот у меня акт просмотра, все документально зафиксировано, а меня обманывают. И тут началась игра. В Министерстве культуры меня успокаивают, говорят, мол, вы совершенно правы, товарищ Кещян, надо бороться за справедливость. Идите спокойно в свой Союзгосцирк, а мы вслед позвоним, наведем порядок. Прихожу в главк, там говорят: ложь, никто не звонил. Хожу по замкнутому кругу. Наконец, нашел конкретного исполнителя: милая, славная женщина, работник министерства, меня успокоила, мол, зря вы так дергаетесь, Кещян, все очень просто: я только что вела личную беседу с генеральным директором Союзгосцирка товарищем Карижским, он подписал ваш акт. И я счастливый, вскакиваю, благо дарю, несусь на Пушечную, 4. Прибегаю в главк. На меня как на дурака смотрят: никто не звонил, ничего не знаем. Я опять к той славной женщине. Она просто пылает от возмущения. Вся вне себе при мне звонит в главк, ножкой топает по полу, ручкой стучит по столу: разберитесь с Кещяном немедленно! Кто прав, кто виноват, так до сих пор и не знаю.
...Опять Шах начал действовать, настоял на том, чтобы меня вновь просмотрели. Я вновь приготовил старые классические репризы: “Факира”, “Макароны”. А в комиссию людей понаехало! Чуть ли не весь главк. В общем, в финале решили, чтобы я пару работал. Сначала я расстроился, узнав об этом, а потом подумал: ну что ж, это лучше, чем вообще ничего.
***
- Витю Франке (клоун - ред.) я встретил в главке совершенно случайно, но, думаю, это была судьба. Рассказал ему, что дали мне работать пару. Он говорит, что ты, Грач, расстраиваешься, это отлично. Я сейчас еду в Днепропетровск, придумываю тебе партнера... Наконец мы приехали в Днепропетровск.., поселились в гостинице. Смотрю, что ж это за партнера отыскал мне Франке. А там какой-то маленький, пузатенький дядька... Но Витя меня успокоил: это подставка, для того только, чтобы мне разрешили приехать к нему в Днепропетровский цирк. Начали мы думать о партнере. Думали-гадали... “А Пашку-то Богачука помнишь?” ...Я звоню Паше, он растерялся от неожиданности. Приехал на выходной, показался Вите. Все - о’кей!
В общем, все нормально. Мы сделали быстренько буффонаду, составили акт о просмотре, где записали, что считаем целесообразным использовать “Товарища Богачука” в клоунаде. Отправили бумаги в главк, и с первого апреля 85-го года Паша начал репетировать со мной. Через восемь месяцев, 28 декабря, там же, в Днепропетровске, мы выпустились. Можно сказать, родился второй Грачик.
Репетировали мы много. Стали работать над моим лицом, придумали вот эту маску. Потом Витя говорит: надо буффонаду делать. Я против: мол, кому она нужна, эта буффонада, разве этим сейчас зрителя удивишь? Люди такие трюки лепят, а мы возвращаемся в тридцатые годы, чтобы болтать старые тексты. Он за свое: давай попробуем.
В общем, Витя завел меня буффонадой, я стал говорить в манеже. Но, главное, мы ничего не оставили от старого репертуара. Ничего. Для меня это было принципиально важно. Начинать, так начинать полностью с нуля.
...В конце представления, после исполнения старинной классической буффонады, Грачик Кещян остается посередине манежа один. Он не спеша стирает с лица грим, снимает полосатую майку и вдруг становится просто молодым человеком - симпатичным и чуть застенчивым.
Отсюда
Грачик и Владимир Шахиджанян
Грачик и Виктор Франке
Грачик и Илья Зарипов
10 лет назад в городе Винтер Гарден (штат Флорида) скончался Мартирос Кещян, клоун Грачик. Ему было всего лишь 45
Несмотря на то что Кещян занимает почетное место в плеяде маститых клоунов, его имя многим в Армении незнакомо. Сегодня мы публикуем фрагменты из книги Александра Росина “Клоун без грима”, призванные восполнить этот пробел. Как признается Росин, он начал писать эту книгу в ранние 80-е. “В 87-м, когда я ее закончил, ее приняли в московское издательство “Искусство”. Книге была обещана блестящая судьба, потому что предисловие написал Юрий Никулин, послесловие - лучший цирковой критик страны тех лет, дочь клоуна Карандаша Наталья Румянцева, а заявки на книги сделали все ведущие цирки страны, и тираж обещал быть сумасшедшим. Но неожиданно все переигралось, книгу отодвинули в издательском плане на несколько лет. ...К сожалению, за время, пока книга кочевала по издательствам, ушли многие герои книги. Ушел и клоун Грачик”
...Внешне Грачик Кещян напоминал того, давнего, Рыжего клоуна: красный нос, яркий грим на лице. Правда, костюм... Откуда взялась эта длиннющая, до самой земли, трикотажная сине-красно-белая майка, эти нелепо болтающиеся рукава?
- Странный вопрос, - смеется Грачик, - оттуда же, откуда и мой герой: из сказки, из детства, из мультика.
Из воспоминаний Кещяна:
- Из циркового училища я выпустился в паре с Сергеем Середой в 78-м году. Тогда же я сказал нашим педагогам Борису Брееву и Иосифу Фридману, что хочу работать соло-коверным. Они выслушали меня, но убедили, а вернее, убеждали поработать в паре, а там, мол, видно будет.
Я мечтал о работе соло-коверного, придумывал репризы, а тем временем работал пару. Внешне у нас все было нормально: мы нравились зрителям, появился новый репертуар... Наконец, через пять лет после выпуска нас пригласили на гастроли в Москву, в парк Измайлово. Тогда же я познакомился с журналистом Владимиром Шахиджаняном. Он пришел за кулисы, сказал, что моя работа ему нравится. А у нас с напарником Середой атмосфера совсем накалилась: я твердо решил уйти. Рассказал обо всем Шахиджаняну. Он предложил свою помощь в качестве режиссера, написал для меня сценарий “Канат и клоун”. Я отнес заявление в главк, и с этого времени началось... С партнером - разлад, в главке со мной и говорить никто не хочет: “Вы молодые, перспективные, куда тебе уходить, это просто блажь”.
Даже сейчас вспоминать тяжело, как это было. Поддержал меня Юрий Владимирович Никулин. Он сказал: “Я в Кещяна верю. Предлагаю дать ему тысячи три, пусть спокойно репетирует, выпускается соло-коверным”. Но все остальные говорили о чем угодно, только не о творчестве. Один, потом он стал большим начальником, так и сказал: “Как же может Кещян работать соло-коверным, если в нем нет административной хватки”. В общем, ничего хорошего все эти разборы не дали и меня уложили в больницу.
Лежу, думаю, как дальше-то жить, ведь никому не нужен? Подлатали меня, выписываюсь, и в тот же день, как снег на голову, - статья в “Советской России”. Обо мне и о том, как чиновники Союзгосцирка зажимают молодое дарование.
Все, конечно, прочитали, в главке только и разговоров, что о статье. Большинство артистов сочувствуют мне: “Ну и влип ты, Грач, сам понимаешь, статья не столько в твою защиту, сколько против художественного руководителя главка”. Кто-то откровенно смеется: “Кому ты нужен со всеми этими проблемами?” Сам того не желая, я влез в междоусобную драку руководителей главка. Потом мы всей семьей отправились в Тулу, на “легкий труд”. Была в Союзгосцирке такая форма для больных. Поставили меня, значит, в униформу, полы в иллюзионном аттракционе Авьерино таскать. Потом режиссер Александр Калмыков задействовал меня в своем спектакле “Остров сокровищ” - попyгaя играл. Я, вроде, оправдал их надежду легкотрудника. Решили мне устроить просмотр. Калмыков предложил не мудрить, показать классический репертуар. Главное, говорит, чтобы дали возможность работать дальше. Просмотр прошел нормально. Составили акт, отправили его в Москву.
Приезжаю я следом в столицу, прихожу в главк. А мне говорят: ничего подобного, этот ваш акт недействителен. Как это так? А так. Я иду в Министерство культуры, говорю, вот у меня акт просмотра, все документально зафиксировано, а меня обманывают. И тут началась игра. В Министерстве культуры меня успокаивают, говорят, мол, вы совершенно правы, товарищ Кещян, надо бороться за справедливость. Идите спокойно в свой Союзгосцирк, а мы вслед позвоним, наведем порядок. Прихожу в главк, там говорят: ложь, никто не звонил. Хожу по замкнутому кругу. Наконец, нашел конкретного исполнителя: милая, славная женщина, работник министерства, меня успокоила, мол, зря вы так дергаетесь, Кещян, все очень просто: я только что вела личную беседу с генеральным директором Союзгосцирка товарищем Карижским, он подписал ваш акт. И я счастливый, вскакиваю, благо дарю, несусь на Пушечную, 4. Прибегаю в главк. На меня как на дурака смотрят: никто не звонил, ничего не знаем. Я опять к той славной женщине. Она просто пылает от возмущения. Вся вне себе при мне звонит в главк, ножкой топает по полу, ручкой стучит по столу: разберитесь с Кещяном немедленно! Кто прав, кто виноват, так до сих пор и не знаю.
...Опять Шах начал действовать, настоял на том, чтобы меня вновь просмотрели. Я вновь приготовил старые классические репризы: “Факира”, “Макароны”. А в комиссию людей понаехало! Чуть ли не весь главк. В общем, в финале решили, чтобы я пару работал. Сначала я расстроился, узнав об этом, а потом подумал: ну что ж, это лучше, чем вообще ничего.
***
- Витю Франке (клоун - ред.) я встретил в главке совершенно случайно, но, думаю, это была судьба. Рассказал ему, что дали мне работать пару. Он говорит, что ты, Грач, расстраиваешься, это отлично. Я сейчас еду в Днепропетровск, придумываю тебе партнера... Наконец мы приехали в Днепропетровск.., поселились в гостинице. Смотрю, что ж это за партнера отыскал мне Франке. А там какой-то маленький, пузатенький дядька... Но Витя меня успокоил: это подставка, для того только, чтобы мне разрешили приехать к нему в Днепропетровский цирк. Начали мы думать о партнере. Думали-гадали... “А Пашку-то Богачука помнишь?” ...Я звоню Паше, он растерялся от неожиданности. Приехал на выходной, показался Вите. Все - о’кей!
В общем, все нормально. Мы сделали быстренько буффонаду, составили акт о просмотре, где записали, что считаем целесообразным использовать “Товарища Богачука” в клоунаде. Отправили бумаги в главк, и с первого апреля 85-го года Паша начал репетировать со мной. Через восемь месяцев, 28 декабря, там же, в Днепропетровске, мы выпустились. Можно сказать, родился второй Грачик.
Репетировали мы много. Стали работать над моим лицом, придумали вот эту маску. Потом Витя говорит: надо буффонаду делать. Я против: мол, кому она нужна, эта буффонада, разве этим сейчас зрителя удивишь? Люди такие трюки лепят, а мы возвращаемся в тридцатые годы, чтобы болтать старые тексты. Он за свое: давай попробуем.
В общем, Витя завел меня буффонадой, я стал говорить в манеже. Но, главное, мы ничего не оставили от старого репертуара. Ничего. Для меня это было принципиально важно. Начинать, так начинать полностью с нуля.
...В конце представления, после исполнения старинной классической буффонады, Грачик Кещян остается посередине манежа один. Он не спеша стирает с лица грим, снимает полосатую майку и вдруг становится просто молодым человеком - симпатичным и чуть застенчивым.
Отсюда
Грачик и Владимир Шахиджанян
Грачик и Виктор Франке
Грачик и Илья Зарипов