ГРИГОРИЙ НОВАК
ГРИГОРИЙ ИРМАВИЧ НОВАК (1919-1980)
Первый советский чемпион мира; известный артист цирка
Когда на помост парижского дворца Шайо, где проходил чемпионат мира по тяжелой атлетике 1946 года, вышел очередной представитель советской команды, публика встретила его весьма равнодушно. Хотя посмотреть, конечно, было на что. Сохраняя поистине олимпийское хладнокровие, на помосте стоял могучий спортсмен с словно отлитой из бронзы фигурой. Чего стоили одни его могучие руки с обхватом бицепса в сорок два сантиметра! Тем не менее, его имя мало что говорило любителям «железной игры»: сборная СССР по тяжелой атлетике впервые приехала в Европу, и в ней пока еще не было ни премьеров, ни статистов.
Но как только русский штангист попросил установить на штанге 125 килограммов, по заполненному до отказа залу пронесся недоуменный шумок: заказанный советским штангистом вес на два килограмма превышал мировой рекорд! Что было, конечно, против всех сложившихся в тяжелой атлетике правил и традиций. Даже Для самых великих спортсменов первый подход к штанге всегда служил своеобразной разминкой, дававшей еще больше уверенности в своих силах и не позволявшей раньше времени рвать жилы страховкой. И только потом, когда борьба на помосте достигала своего апогея, штангисты начинали рисковать. Но чтобы сразу выходить к мировому рекорду... такого еще не было. Однако спокойно подошедшему к штанге богатырю, похоже, не было никакого дела ни до недоумения специалистов, ни до изумления притихших зрителей, и он с непостижимой легкостью поднял Рекордный вес.
Не успели смолкнуть овации, как новоиспеченный чемпион снова подивил всех присутствующих, заказав... сто сорок килограммов, вес, превышавший только что установленный им мировой рекорд на целых пятнадцать килограммов! И надо было видеть изумление зрителей и специалистов, когда штангист, все такой же невозмутимый, легко расправился и с этим весом.
Так в тот вечер на весь мир зазвучало ставшее сразу же знаменитым имя: Григорий Новак.
Ну а популярности его на родине мог бы позавидовать любой нынешний чемпион. Ведь Григорий стал первым и единственным тогда советским чемпионом мира, в то время как тому же Юрию Власову, например, приходилось делить свою славу с десятками других мировых и олимпийских чемпионов. И не было ничего удивительного в том, что именно Новак стал на несколько лет знаменем советского спорта. Тысячи молодых людей потянулись в тяжелую атлетику только потому, что ею занимался их кумир. Стал он самым настоящим маяком и для сборной страны, в которой еще не было громких имен, и даже самые талантливые штангисты считали за великую честь тренироваться вместе с Новаком.
Григорий Ирмавич Новак родился в 1919 году в Чернобыле, в том самом, что печально прославился на весь мир в конце двадцатого века. В начале тридцатых годов семья Новак переехала в Киев, и Гриша поступил в еврейскую школу № 25, что рядом с площадью Богдана Хмельницкого. Уже с ранних лет он отличался большой силой и в высшей степени независимым характером, который еще принесет ему столько неприятностей в будущем. Гриша то и дело вступал во всевозможные потасовки, из которых, благодаря своей силе и ловкости, чаще всего выходил победителем.
Закончив семь классов, он стал работать вместе с отцом. Вот тогда-то ему уже по-настоящему пригодились его недюжинная сила и выносливость. Он рыл котлованы под строительство домов, грузил выкопанную землю на подводы и вывозил. Повседневные тренировки сделали свое дело, через несколько лет Григорий окреп настолько, что ему уже не было равных в соревнованиях по борьбе, которые время от времени устраивали прямо на строительной площадке далеко не слабые грузчики. Ну а после того, как он освоил несколько приемов в борцовской секции «Динамо», с ним уже никто больше не хотел бороться. Не уступал он никому и в поднятии тяжестей, и в конце концов подметивший в нем хорошие задатки тяжелоатлета тренер по борьбе «передал» способного парня своему коллеге из секции тяжелой атлетики. Мощный от природы и повседневных тренировок на работе, Григорий увлекся штангой и всего через какой-то год стал чемпионом СССР в полусредней категории. О молодом даровании заговорили, и Новак оправдывал выдаваемые ему щедрые авансы, десять раз подтвердив свой высокий титул.
Ну а когда уже после войны стали поговаривать об участии советских спортсменов на чемпионатах мира, радости Григория не было границ: давно уже чувствовавшему в себе поистине необъятные силы, ему было тесно на союзной арене, и он страстно мечтал помериться силами с сильнейшими зарубежными атлетами. Историческое решение об участии советских штангистов в первенстве мира 1948 года в Париже было принято, и Новак вместе с другими включенными в сборную спортсменами принялся оттачивать технику рывка и... учиться этикету. Да, да, именно так оно и было, на сборах могучих атлетов обучали не только технике работы со штангой, но и умению владеть вилкой и ножом и поведению на широкой публике.
Но вот обучение осталось позади, и поезд с советской делегацией прибыл на парижский вокзал. Григорий вышел из вагона и стал с интересом осматриваться, и в этот момент к вагону подошел пожилой еврей и попросил показать ему Новака. Поначалу все подумали, что какой-то страстный поклонник тяжелой атлетики желает воочию увидеть человека, о котором уже стали доходить известия и до далекой Франции. Но, как тут же выяснилось, это был родной дядя Григория, владевший крупным швейным предприятием.
Конечно, это не могло кое-кому понравиться, но слишком уж на виду был первый советский чемпион мира, в считанные дни ставший знаменем советского спорта. Тысячи молодых людей потянулись не только в тяжелую атлетику, но и вообще в спорт только благодаря Григорию Новаку, который был их кумиром. К тому же надвигались Олимпийские игры 1952 года в Хельсинки, на которых было необходимо поднять спортивный престиж Советского Союза, поскольку уже тогда руководители страны стали связывать спорт с политикой. Ну а сам Новак продолжал радовать своих многочисленных почитателей и за несколько лет установил двадцать три мировых и восемьдесят шесть всесоюзных рекордов. Правда, устанавливал он их теперь весьма своеобразно. Получая за каждый рекорд двадцать пять тысяч рублей, Григорий вел себя уже совсем не так, как в Париже, когда сразу же навесил на штангу двадцать лишних килограммов. Теперь у него была другая тактика - он принялся чуть ли не каждый месяц улучшать свои собственные рекорды на... пятьсот граммов. Хотя при желании мог бы прибавить не один килограмм. Конечно, это не могло нравиться внимательно следившим за Новаком спортивным чиновникам. Да и вел он себя совсем не так, как подобало примерному советскому гражданину. Говорил, что хотел, причем очень часто далеко не самое приятное для властей предержащих. Несмотря на свое еврейское происхождение, Григорий обладал самой что ни на есть русской душой, любил застолья, в которых, надо заметить, не было недостатка, поскольку желавших посидеть за одним столом с легендой советского спорта и опрокинуть с ним рюмку водки было предостаточно. Случалось, захмелевший Новак вел себя не совсем, мягко говоря, правильно, что тоже не могло нравиться властям. О его похождениях начинали складывать настоящие легенды, и одну из них я сам слышал от человека, в свое время окончившего цирковое училище и хорошо знавшего Новака.
Как-то вечером они вышли из ресторана, и чересчур шумное поведение Новака не понравилось дежурившим рядом милиционерам. Но когда после нескольких предупреждений Григорий Ирмавич и не подумал подчиняться требованиям стражей порядка и те пригрозили его задержать, Новак засмеялся и сказал, что сделать им это не удастся при всем желании. А затем, к великому изумлению повидавших в своей милицейской жизни виды старшин... встал на руки и быстро побежал от них по переулку. Тем временем приятель Новака объяснил милиционерам, кого они собирались арестовать, и те, сразу же сменив гнев на милость, не только оставили свою затею, но и попросили у знаменитого чемпиона автографы. Конечно, вполне возможно, ничего подобного на самом деле не было и мой знакомый просто-напросто решил позабавить внимательно слушавшую его компанию, но все же это вполне отвечает манере поведения Новака.
Бывали случаи, когда он вел себя и покруче. Да и не рестораны и шумные скандалы волновали по большому счету власти (эка невидаль в России - подпивший и буянящий человек!) Это было бы еще полбеды. А вот то, что первый советский чемпион продолжал резать правду-матку и не думал рвать свои отношения с парижским дядей, задевало чиновников уже по-настоящему. Но увы, Новака им пока не давали, и они продолжали выжидать.
Олимпийские игры в Хельсинки Григорий проиграл во многом по своей собственной вине. Ведь тот самый жим, который принес ему столько славы, превратился в его «ахиллесову пяту». Между всеми тремя движениями существовала неразрывная связь, и чем сильнее был жим, тем относительно слабее выглядели рывок и толчок. Помимо всего прочего, жим был одним из самых сложных упражнений, и понявшие это штангисты свои самые выдающиеся результаты показывали в темповых движениях, и чаще всего общий результат теперь решался в толчке и рывке. К великому сожалению для Новака, не нашлось человека, который мог бы его предупредить о том, что конь, на котором он собирался въехать на олимп, может оказаться хромым. А ведь так и случилось. Выступавший в полутяжелой категории Новак выжал сто сорок килограммов и сразу же обогнал своего основного соперника Роберта Шемановского на целых двенадцать с половиной килограммов. Ну а затем Шемановский, показав приличные результаты в рывке и толчке, без особого напряжения обыграл нашего чемпиона, который с тактической точки зрения уже ничего не мог ему противопоставить. Аркадий Воробьев, находившийся вместе с Новаком в столице Финляндии, стал свидетелем довольно интересной сценки. На следующий день после поражения от Шемановского они с Новаком пошли прогуляться по городу. Григорий заметно хромал и волочил ногу, якобы травмированную в поединке с американцем, а потом вдруг исчез. Ворьбев стал оглядываться и вдруг увидел, как тот довольно резво, позабыв о своей хромоте, перебегает улицу. Но когда они пошли дальше уже вместе, Новак снова принялся сильно хромать.
Да, это было наивно, но Воробьев, уже начинавший понимать всю жестокость большого спорта, даже не улыбнулся, заметив эту уловку. Просто поверженный чемпион неумело пытался спасти свою репутацию непобедимого и хоть как-то оправдаться в глазах друзей и болельщиков, которые, как известно, не прощают поражений никому. Но это было не все. После такого бесславного возвращения дотоле непобедимого чемпиона чиновники припомнили ему и дядю-буржуя, и банкет в ресторане, и подарки, и вольнолюбивые речи, и многое-многое другое, о чем до поры до времени были вынуждены молчать. И, получив наконец-то возможность говорить с беззащитным человеком так, как они привыкли, они беспощадно обрушились на Новака. Уже очень скоро (да и чего тянуть, не дай бог опять рекорд поставит!) в период известной «антикосмополитической кампании» против самого выдающегося советского атлета того времени было сфабриковано «персональное дело», и со всех сторон на него посыпались удары. С Григория сняли звание заслуженного мастера спорта, ему запретили выступать и не выплатили причитавшиеся ему пятьсот тысяч рублей за ранее установленные рекорды. Ну а чтобы было неповадно другим, заодно разобрали и «персональное дело» Ирмы Новака, жившего в то время в Подольске. Только за то, что он в свое время не указал в своей анкете жившего за границей брата, его исключили из партии.
Удары сыпались за ударами, и тем не менее мало изменившийся Новак не сломался и продолжал активную жизнь. Не имея права выступать на официальных соревнованиях, он поступил в Цирк, где стал силовым акробатом, и народ, всегда любивший «обиженных», валом валил на прославленного и так жестоко наказанного властями атлета. А посмотреть и в самом деле было на что. Григорий творил самые настоящие чудеса, огромные штанги и гири летали в его могучих руках. Но особенную славу ему принес фантастический по тем временам номер.
Вот как описывал эти чудеса один из их очевидцев Евгений Геллер: «На ярко освещенную арену вышел уже немолодой, седоватый, со скульптурно-атлетической фигурой и очаровательной улыбкой мужчина с широкой лентой через плечо, на которой сверкали его многочисленные награды. Все присутствующие стоя встретили легендарного спортсмена-артиста. Он чрезвычайно легко жонглировал различными тяжестями и демонстрировал всевозможные силовые акробатические трюки. Но коронным номером чемпиона был следующий. Григорий делал «мостик», на грудь помещали щит, на который въезжала автомашина с пассажирами. Люди понимали, что это не фокус и не оптический обман, а демонстрация высочайших человеческих возможностей. Публика ревела от восторга». Не случайно к своим спортивным рекордам и титулам уже реабилитированный Новак добавил и звание заслуженного артиста РСФСР, а в Израиле его имя появилось в «Международном зале славы еврейского народа».
К сожалению, ничто в этом лучшем из миров не проходит бесследно, и когда Григорий Ирмавич умер, при вскрытии врачи насчитали на его сердце следы десяти инфарктов! И теперь уже никто не скажет, что больше убивало его в этой жизни: требовавшая огромных физических и моральных затрат «железная игра» или незаслуженные гонения в течение весьма продолжительного времени...
Григорий Новак на соревнованиях по тяжелой атлетике
Архивная, любительская запись из стен Харьковского цирка
Фотографии разных лет
Фотография - Константин Виклюк
Григорий Новак и Леонид Енгибаров
Первый советский чемпион мира; известный артист цирка
Когда на помост парижского дворца Шайо, где проходил чемпионат мира по тяжелой атлетике 1946 года, вышел очередной представитель советской команды, публика встретила его весьма равнодушно. Хотя посмотреть, конечно, было на что. Сохраняя поистине олимпийское хладнокровие, на помосте стоял могучий спортсмен с словно отлитой из бронзы фигурой. Чего стоили одни его могучие руки с обхватом бицепса в сорок два сантиметра! Тем не менее, его имя мало что говорило любителям «железной игры»: сборная СССР по тяжелой атлетике впервые приехала в Европу, и в ней пока еще не было ни премьеров, ни статистов.
Но как только русский штангист попросил установить на штанге 125 килограммов, по заполненному до отказа залу пронесся недоуменный шумок: заказанный советским штангистом вес на два килограмма превышал мировой рекорд! Что было, конечно, против всех сложившихся в тяжелой атлетике правил и традиций. Даже Для самых великих спортсменов первый подход к штанге всегда служил своеобразной разминкой, дававшей еще больше уверенности в своих силах и не позволявшей раньше времени рвать жилы страховкой. И только потом, когда борьба на помосте достигала своего апогея, штангисты начинали рисковать. Но чтобы сразу выходить к мировому рекорду... такого еще не было. Однако спокойно подошедшему к штанге богатырю, похоже, не было никакого дела ни до недоумения специалистов, ни до изумления притихших зрителей, и он с непостижимой легкостью поднял Рекордный вес.
Не успели смолкнуть овации, как новоиспеченный чемпион снова подивил всех присутствующих, заказав... сто сорок килограммов, вес, превышавший только что установленный им мировой рекорд на целых пятнадцать килограммов! И надо было видеть изумление зрителей и специалистов, когда штангист, все такой же невозмутимый, легко расправился и с этим весом.
Так в тот вечер на весь мир зазвучало ставшее сразу же знаменитым имя: Григорий Новак.
Ну а популярности его на родине мог бы позавидовать любой нынешний чемпион. Ведь Григорий стал первым и единственным тогда советским чемпионом мира, в то время как тому же Юрию Власову, например, приходилось делить свою славу с десятками других мировых и олимпийских чемпионов. И не было ничего удивительного в том, что именно Новак стал на несколько лет знаменем советского спорта. Тысячи молодых людей потянулись в тяжелую атлетику только потому, что ею занимался их кумир. Стал он самым настоящим маяком и для сборной страны, в которой еще не было громких имен, и даже самые талантливые штангисты считали за великую честь тренироваться вместе с Новаком.
Григорий Ирмавич Новак родился в 1919 году в Чернобыле, в том самом, что печально прославился на весь мир в конце двадцатого века. В начале тридцатых годов семья Новак переехала в Киев, и Гриша поступил в еврейскую школу № 25, что рядом с площадью Богдана Хмельницкого. Уже с ранних лет он отличался большой силой и в высшей степени независимым характером, который еще принесет ему столько неприятностей в будущем. Гриша то и дело вступал во всевозможные потасовки, из которых, благодаря своей силе и ловкости, чаще всего выходил победителем.
Закончив семь классов, он стал работать вместе с отцом. Вот тогда-то ему уже по-настоящему пригодились его недюжинная сила и выносливость. Он рыл котлованы под строительство домов, грузил выкопанную землю на подводы и вывозил. Повседневные тренировки сделали свое дело, через несколько лет Григорий окреп настолько, что ему уже не было равных в соревнованиях по борьбе, которые время от времени устраивали прямо на строительной площадке далеко не слабые грузчики. Ну а после того, как он освоил несколько приемов в борцовской секции «Динамо», с ним уже никто больше не хотел бороться. Не уступал он никому и в поднятии тяжестей, и в конце концов подметивший в нем хорошие задатки тяжелоатлета тренер по борьбе «передал» способного парня своему коллеге из секции тяжелой атлетики. Мощный от природы и повседневных тренировок на работе, Григорий увлекся штангой и всего через какой-то год стал чемпионом СССР в полусредней категории. О молодом даровании заговорили, и Новак оправдывал выдаваемые ему щедрые авансы, десять раз подтвердив свой высокий титул.
Ну а когда уже после войны стали поговаривать об участии советских спортсменов на чемпионатах мира, радости Григория не было границ: давно уже чувствовавшему в себе поистине необъятные силы, ему было тесно на союзной арене, и он страстно мечтал помериться силами с сильнейшими зарубежными атлетами. Историческое решение об участии советских штангистов в первенстве мира 1948 года в Париже было принято, и Новак вместе с другими включенными в сборную спортсменами принялся оттачивать технику рывка и... учиться этикету. Да, да, именно так оно и было, на сборах могучих атлетов обучали не только технике работы со штангой, но и умению владеть вилкой и ножом и поведению на широкой публике.
Но вот обучение осталось позади, и поезд с советской делегацией прибыл на парижский вокзал. Григорий вышел из вагона и стал с интересом осматриваться, и в этот момент к вагону подошел пожилой еврей и попросил показать ему Новака. Поначалу все подумали, что какой-то страстный поклонник тяжелой атлетики желает воочию увидеть человека, о котором уже стали доходить известия и до далекой Франции. Но, как тут же выяснилось, это был родной дядя Григория, владевший крупным швейным предприятием.
Конечно, это не могло кое-кому понравиться, но слишком уж на виду был первый советский чемпион мира, в считанные дни ставший знаменем советского спорта. Тысячи молодых людей потянулись не только в тяжелую атлетику, но и вообще в спорт только благодаря Григорию Новаку, который был их кумиром. К тому же надвигались Олимпийские игры 1952 года в Хельсинки, на которых было необходимо поднять спортивный престиж Советского Союза, поскольку уже тогда руководители страны стали связывать спорт с политикой. Ну а сам Новак продолжал радовать своих многочисленных почитателей и за несколько лет установил двадцать три мировых и восемьдесят шесть всесоюзных рекордов. Правда, устанавливал он их теперь весьма своеобразно. Получая за каждый рекорд двадцать пять тысяч рублей, Григорий вел себя уже совсем не так, как в Париже, когда сразу же навесил на штангу двадцать лишних килограммов. Теперь у него была другая тактика - он принялся чуть ли не каждый месяц улучшать свои собственные рекорды на... пятьсот граммов. Хотя при желании мог бы прибавить не один килограмм. Конечно, это не могло нравиться внимательно следившим за Новаком спортивным чиновникам. Да и вел он себя совсем не так, как подобало примерному советскому гражданину. Говорил, что хотел, причем очень часто далеко не самое приятное для властей предержащих. Несмотря на свое еврейское происхождение, Григорий обладал самой что ни на есть русской душой, любил застолья, в которых, надо заметить, не было недостатка, поскольку желавших посидеть за одним столом с легендой советского спорта и опрокинуть с ним рюмку водки было предостаточно. Случалось, захмелевший Новак вел себя не совсем, мягко говоря, правильно, что тоже не могло нравиться властям. О его похождениях начинали складывать настоящие легенды, и одну из них я сам слышал от человека, в свое время окончившего цирковое училище и хорошо знавшего Новака.
Как-то вечером они вышли из ресторана, и чересчур шумное поведение Новака не понравилось дежурившим рядом милиционерам. Но когда после нескольких предупреждений Григорий Ирмавич и не подумал подчиняться требованиям стражей порядка и те пригрозили его задержать, Новак засмеялся и сказал, что сделать им это не удастся при всем желании. А затем, к великому изумлению повидавших в своей милицейской жизни виды старшин... встал на руки и быстро побежал от них по переулку. Тем временем приятель Новака объяснил милиционерам, кого они собирались арестовать, и те, сразу же сменив гнев на милость, не только оставили свою затею, но и попросили у знаменитого чемпиона автографы. Конечно, вполне возможно, ничего подобного на самом деле не было и мой знакомый просто-напросто решил позабавить внимательно слушавшую его компанию, но все же это вполне отвечает манере поведения Новака.
Бывали случаи, когда он вел себя и покруче. Да и не рестораны и шумные скандалы волновали по большому счету власти (эка невидаль в России - подпивший и буянящий человек!) Это было бы еще полбеды. А вот то, что первый советский чемпион продолжал резать правду-матку и не думал рвать свои отношения с парижским дядей, задевало чиновников уже по-настоящему. Но увы, Новака им пока не давали, и они продолжали выжидать.
Олимпийские игры в Хельсинки Григорий проиграл во многом по своей собственной вине. Ведь тот самый жим, который принес ему столько славы, превратился в его «ахиллесову пяту». Между всеми тремя движениями существовала неразрывная связь, и чем сильнее был жим, тем относительно слабее выглядели рывок и толчок. Помимо всего прочего, жим был одним из самых сложных упражнений, и понявшие это штангисты свои самые выдающиеся результаты показывали в темповых движениях, и чаще всего общий результат теперь решался в толчке и рывке. К великому сожалению для Новака, не нашлось человека, который мог бы его предупредить о том, что конь, на котором он собирался въехать на олимп, может оказаться хромым. А ведь так и случилось. Выступавший в полутяжелой категории Новак выжал сто сорок килограммов и сразу же обогнал своего основного соперника Роберта Шемановского на целых двенадцать с половиной килограммов. Ну а затем Шемановский, показав приличные результаты в рывке и толчке, без особого напряжения обыграл нашего чемпиона, который с тактической точки зрения уже ничего не мог ему противопоставить. Аркадий Воробьев, находившийся вместе с Новаком в столице Финляндии, стал свидетелем довольно интересной сценки. На следующий день после поражения от Шемановского они с Новаком пошли прогуляться по городу. Григорий заметно хромал и волочил ногу, якобы травмированную в поединке с американцем, а потом вдруг исчез. Ворьбев стал оглядываться и вдруг увидел, как тот довольно резво, позабыв о своей хромоте, перебегает улицу. Но когда они пошли дальше уже вместе, Новак снова принялся сильно хромать.
Да, это было наивно, но Воробьев, уже начинавший понимать всю жестокость большого спорта, даже не улыбнулся, заметив эту уловку. Просто поверженный чемпион неумело пытался спасти свою репутацию непобедимого и хоть как-то оправдаться в глазах друзей и болельщиков, которые, как известно, не прощают поражений никому. Но это было не все. После такого бесславного возвращения дотоле непобедимого чемпиона чиновники припомнили ему и дядю-буржуя, и банкет в ресторане, и подарки, и вольнолюбивые речи, и многое-многое другое, о чем до поры до времени были вынуждены молчать. И, получив наконец-то возможность говорить с беззащитным человеком так, как они привыкли, они беспощадно обрушились на Новака. Уже очень скоро (да и чего тянуть, не дай бог опять рекорд поставит!) в период известной «антикосмополитической кампании» против самого выдающегося советского атлета того времени было сфабриковано «персональное дело», и со всех сторон на него посыпались удары. С Григория сняли звание заслуженного мастера спорта, ему запретили выступать и не выплатили причитавшиеся ему пятьсот тысяч рублей за ранее установленные рекорды. Ну а чтобы было неповадно другим, заодно разобрали и «персональное дело» Ирмы Новака, жившего в то время в Подольске. Только за то, что он в свое время не указал в своей анкете жившего за границей брата, его исключили из партии.
Удары сыпались за ударами, и тем не менее мало изменившийся Новак не сломался и продолжал активную жизнь. Не имея права выступать на официальных соревнованиях, он поступил в Цирк, где стал силовым акробатом, и народ, всегда любивший «обиженных», валом валил на прославленного и так жестоко наказанного властями атлета. А посмотреть и в самом деле было на что. Григорий творил самые настоящие чудеса, огромные штанги и гири летали в его могучих руках. Но особенную славу ему принес фантастический по тем временам номер.
Вот как описывал эти чудеса один из их очевидцев Евгений Геллер: «На ярко освещенную арену вышел уже немолодой, седоватый, со скульптурно-атлетической фигурой и очаровательной улыбкой мужчина с широкой лентой через плечо, на которой сверкали его многочисленные награды. Все присутствующие стоя встретили легендарного спортсмена-артиста. Он чрезвычайно легко жонглировал различными тяжестями и демонстрировал всевозможные силовые акробатические трюки. Но коронным номером чемпиона был следующий. Григорий делал «мостик», на грудь помещали щит, на который въезжала автомашина с пассажирами. Люди понимали, что это не фокус и не оптический обман, а демонстрация высочайших человеческих возможностей. Публика ревела от восторга». Не случайно к своим спортивным рекордам и титулам уже реабилитированный Новак добавил и звание заслуженного артиста РСФСР, а в Израиле его имя появилось в «Международном зале славы еврейского народа».
К сожалению, ничто в этом лучшем из миров не проходит бесследно, и когда Григорий Ирмавич умер, при вскрытии врачи насчитали на его сердце следы десяти инфарктов! И теперь уже никто не скажет, что больше убивало его в этой жизни: требовавшая огромных физических и моральных затрат «железная игра» или незаслуженные гонения в течение весьма продолжительного времени...
Click to viewГригорий Новак на соревнованиях по тяжелой атлетике
Архивная, любительская запись из стен Харьковского цирка
Фотографии разных лет
Фотография - Константин Виклюк
Григорий Новак и Леонид Енгибаров