Владимир,
или Прерваный полет. Марина Влади.
После тяжелой ночи с множеством друзей, застольем, водкой, ссорами и
примирениями рано утром мы должны ехать к писателю, с которым ты работаешь
над сценарием. У него дача довольно далеко за городом.
Пригородный поезд набит людьми.которые едут в деревню, увозя с собой
все, что они не могут купить на месте. Все перегружены, дети плачут, кошки и
собаки пытаются вылезти из корзин и ошейников, в вагоне душно. Я так плохо
себя чувствую после вчерашнего, что тебе становится жаль меня и ты с лукавым
видом подталкиваешь меня к буфету на станции. Здесь стоят в очереди дежурные
пьяницы. Продают пиво, самую дешевую водку и еще что-то, отдаленно
напоминающее коньяк. Мужчины украдкой показывают друг другу три пальца и
немедленно находят недостающего одного или двоих, которые добавляют денег до
необходимой суммы, чтобы купить поллитровку, а потом вся компания отходит в
сторонку. Разделяя содержимое бутылки на троих - точно до капли, по звуку,
по бульканью льющейся жидкости, - они выпивают свою долю и приходят в
отличное расположение духа. Пахнет пивом, потом, дешевыми папиросами и
вдобавок невыносимо жарко. Мне становится так нехорошо, что я как безумная
бросаюсь к двери с надписью "Ж". Но, едва переступив порог, я застываю на
месте. Я вижу на цементном возвышении несколько женщин, спокойно присевших
рядком. Они все поднимают на меня глаза. Я потрясена. И тут, видя мое
смущение, из какой-то внутренней деликатности все поворачиваются спиной к
единственной свободной дыре.
Со слезами благодарности на глазах я выхожу, пошатываясь, из двери
беленького строеньица, на всю жизнь запомнив эту картину...
Ты держишь два стакана и приказываешь мне-выпить. Меня передергивает,
но ты настаиваешь:
- Надо, надо - это единственное средство. Как говорит Воланд в "Мастере
и Маргарите" - лечи подобное подобным.
Ты хохочешь, глядя, как я, морщась, "опохмеляюсь" - заглатываю
пятьдесят граммов водки и запиваю ее стаканом ледяной воды. И вдруг все как
рукой снимает, и я снова становлюсь человеком. Ты внимательно наблюдаешь за
мной, и в этот момент глаза у тебя наполняются издевательским весельем:
- Вот так и становятся алкоголиками! Осторожно, мадам!
И такой радостной и приветливой вдруг кажется мне эта станция...
После тяжелой ночи с множеством друзей, застольем, водкой, ссорами и
примирениями рано утром мы должны ехать к писателю, с которым ты работаешь
над сценарием. У него дача довольно далеко за городом.
Пригородный поезд набит людьми.которые едут в деревню, увозя с собой
все, что они не могут купить на месте. Все перегружены, дети плачут, кошки и
собаки пытаются вылезти из корзин и ошейников, в вагоне душно. Я так плохо
себя чувствую после вчерашнего, что тебе становится жаль меня и ты с лукавым
видом подталкиваешь меня к буфету на станции. Здесь стоят в очереди дежурные
пьяницы. Продают пиво, самую дешевую водку и еще что-то, отдаленно
напоминающее коньяк. Мужчины украдкой показывают друг другу три пальца и
немедленно находят недостающего одного или двоих, которые добавляют денег до
необходимой суммы, чтобы купить поллитровку, а потом вся компания отходит в
сторонку. Разделяя содержимое бутылки на троих - точно до капли, по звуку,
по бульканью льющейся жидкости, - они выпивают свою долю и приходят в
отличное расположение духа. Пахнет пивом, потом, дешевыми папиросами и
вдобавок невыносимо жарко. Мне становится так нехорошо, что я как безумная
бросаюсь к двери с надписью "Ж". Но, едва переступив порог, я застываю на
месте. Я вижу на цементном возвышении несколько женщин, спокойно присевших
рядком. Они все поднимают на меня глаза. Я потрясена. И тут, видя мое
смущение, из какой-то внутренней деликатности все поворачиваются спиной к
единственной свободной дыре.
Со слезами благодарности на глазах я выхожу, пошатываясь, из двери
беленького строеньица, на всю жизнь запомнив эту картину...
Ты держишь два стакана и приказываешь мне-выпить. Меня передергивает,
но ты настаиваешь:
- Надо, надо - это единственное средство. Как говорит Воланд в "Мастере
и Маргарите" - лечи подобное подобным.
Ты хохочешь, глядя, как я, морщась, "опохмеляюсь" - заглатываю
пятьдесят граммов водки и запиваю ее стаканом ледяной воды. И вдруг все как
рукой снимает, и я снова становлюсь человеком. Ты внимательно наблюдаешь за
мной, и в этот момент глаза у тебя наполняются издевательским весельем:
- Вот так и становятся алкоголиками! Осторожно, мадам!
И такой радостной и приветливой вдруг кажется мне эта станция...