Заметка в газету
Что я нашла! Старожилы моих писаний помнят этот шедевр) И я хорошо помню, как написала этот памфлет, как надиктовала его в сотку себе ночью. Забавно. И снова повторюсь, что любовь даже ослов научит танцевать. Что ж с агний периода Атлантиды спрашивать? Итак...
Гражданин Петров
изменял жене не регулярно
и то с продавщицей,
которая работала в обувном отделе ЦУМа
и иногда
доставала для своего сожителя
дефицитный ширпотреб,
а именно:
чудесные румынские сандалии на каучуковом ходу
и
белые гэдээровские кроссовки,
в которых, справедливости ради заметим,
нещадно потели ноги,
и гражданин Петров
каждый раз проклинал загнивающий, как его ноги, капитализм,
когда надевал их,
хотя ГДР, как всем известно,
дружественная нам социалистическая республика.
Гражданка Петрова была близорука
в политических вопросах и семейной жизни
и долго
ни о чем и не подозревала,
пока обувная негодяйка
не предоставила обманутой супруге
убедительные доказательства
их порочной связи
в виде
следов губной помады ультрамодного цвета «Красная Москва»
на воротнике рубашки в мелкую синюю клеточку
и лаконичной записки
«Ты - мой кинтавр!!!!»
с одной грамматической ошибкой и
четырьмя восклицательными знаками,
такими же кривыми,
как те аморальные пути,
по которым устремился легкомысленный гражданин Петров,
влекомый своей пагубной страстью
и низменными инстинктами.
Обнаружив записку,
гражданка Петрова три часа выла белугой,
насмерть перепугав кота Ваську,
спавшего на подоконнике
и
в состоянии шока
запутавшегося
в новом тюле,
подаренном Петровым
пятнадцать лет назад
на их свадьбе
приезжими родственниками
со стороны жениха.
Сначала гражданка Петрова хотела
убить вероломного изменщика,
но потом рассудила,
что высшая мера наказания
не вполне соответствует
тем прегрешениям,
которые совершил блудный Петров.
Следующей мыслью
была мысль
о разводе.
Но они недавно купили кухонный гарнитур в рассрочку,
стояли в очереди на приобретение
легкового автомобиля марки «Лада»
отечественного производства,
а также
являлись сопредседателями дачно-садового кооператива «Яблонька».
К тому же
у них были дети:
прыщавый тринадцатилетний подросток Славик
и тщедушный отпрыск
женского пола
пяти лет,
именуемый роскошным названием «Эльвира».
Затем гражданка Петрова,
терзаемая
муками ревности и нежеланием делить
совместно нажитое имущество,
хотела было
придать мужа
общественному порицанию
и
накатать анонимку по месту его работы,
чтобы
во всех деталях осудить его беспутный поступок,
позорящий трудовой коллектив,
взявший повышенные обязательства в новом году.
Но и это решение
было отвергнуто
не потерявшей способности
здраво мыслить
обманутой гражданкой Петровой,
которая побоялась,
что распутного ее супруга
лишат
прогрессивки и тринадцатой зарплаты,
на которые они очень рассчитывали
в свете приближающегося юбилея блудного Петрова,
который
планировалось провести
в ресторане «Свет Октября»
с приглашением вышестоящего руководства
и заказом
только самых высококалорийных деликатесов,
призванных
заткнуть рот сплетникам
и затмить злопыхателей и прочих
сильно пьющих деверей.
Остынув и освободив
орущего диким голосом кота
из зверски порванного тюля,
гражданка Петрова
предприняла ознакомительную вылазку
в стан врага
и посетила обувной отдел,
в котором трудилась (с 9 до 18, обед с часу до двух)
обувная разлучница.
Изучив противника в нескольких ракурсах,
здравомыслящая Петрова пришла к выводу,
что с этой мымрой
у него
не может быть
ничего серьезного.
Не будем скрывать,
что процесс рассматривания слоняющейся по отделу совратительницы
наталкивал Петрову на мысль о погроме,
но она мужественно взяла себя в руки
и пожалела труд других, ни в чем не повинных советских продавщиц.
Хотя и оставила
полную горькой иронии и не щадящего никого сарказма
разгневанную запись
в книге жалоб и предложений,
отметив,
что некая Б. не только является этим самым,
с какой буквы начинается ее фамилия,
но и кокетничает с покупателями мужского рода
и вообще
разлагающе действует на коллектив,
а также
торгует
из-под своей развратной полы,
скрывающей ее кривые ноги и подлую душонку антисоветчицы,
заграничными шмотками,
что вполне подпадает под уголовную статью
«спекуляция и фарцовка предметами народного потребления».
Под этим гласом народа
стояла разборчивая подпись -
герой труда, заслуженный пенсионер Леонид Бронеславович Кузякин.
По дороге домой
гражданка Петрова
обдумывала планы мести.
Страшные картины
мутной чередой
вставали
пред ее
воспаленными глазами.
Наконец,
она остановила свой выбор
на самой жестокой по изощренности каре:
она решила
прописать в их двухкомнатной кооперативной квартире
со всеми удобствами и раздельным санузлом,
отделанным импортным кафелем,
свою маму,
которую впоследствии
за невыносимый характер
соседи за глаза звали Гитлером,
несмотря на высокий рост,
обширный размер бюста и молодецкий голос,
от которого,
как сказали бы классики русской литературы,
кони приседают на передние ноги.
Возможно,
что это шутливое прозвище
было дано единственной теще гражданина Петрова
за маленькие усики,
выросшие от старости и пенсионерских лишений
над ее властной верхней губой.
Когда гражданин Петров
узнал о свалившемся на его голову несчастии,
он тоже хотел расстаться со своей супругой в законном порядке
и даже смотался в ближайший загс,
но позже
был вынужден отказаться от этой малодушной затеи.
Не то, чтобы его мучили муки раскаяния,
тем более,
что теперь правдолюбивая теща
выслеживала каждый его шаг и по вечерам
устраивала такие допросы с пристрастием,
что измученного Петрова не то,
что на сторону,
но вообще никуда не тянуло,
но и в его лысеющую голову
пришла расчетливая мысль
о скорой покупки личного автосредства
и
заманчивого по своей перспективности желания
продать
дом любимой тещеньки со всем скотом и пожитками,
чтоб на вырученные от подобной спекуляции средства
приобрести автомобиль марки «Волга»,
который
во всех отношениях
выигрышнее смотрелся
по сравнению
с малотиражной «Ладой».
Более того,
порочного Петрова
страшила мысль
о совместном проживании с обувной пассией
в общежитии,
так как шикарная двухкомнатная квартира,
в которой он беззаботно проживал
в данное время,
была завещана его супруге
какой-то безвременно и в то же время вполне своевременно
скончавшейся зажиточной бабкой.
От малоприятного присутствия тещи и
от свирепых взглядов супруги
Петров стал чахнуть и задумываться о смысле его жизни
и даже разлюбил резаться в козла с приятелями во дворе.
Он стал выписывать журнал «Вокруг света»,
пить на ночь стакан кефира,
а уже через полгода, когда
у него обнаружилась грыжа,
окончательно порвал с обувной наядой
и вернулся в лоно семьи,
тщетно надеясь,
что громоголосая теща
хотя бы на лето
будет уезжать с внучиками жить на дачу.
Гражданка Петрова
простила
своего ветреного супруга
и даже купила ему новые тапочки,
в том самом обувном отделе,
где скучала у прилавка
получившая строгий выговор
фарцовщица и антисоветчица Б.,
закрутившая вскоре роман с одним командировочным из Ташкента.
Кота Ваську
потыкали носом
в порванную занавеску
и предупредили,
что это была последняя капля в длинном списке его прегрешений.
Конец.
Гражданин Петров
изменял жене не регулярно
и то с продавщицей,
которая работала в обувном отделе ЦУМа
и иногда
доставала для своего сожителя
дефицитный ширпотреб,
а именно:
чудесные румынские сандалии на каучуковом ходу
и
белые гэдээровские кроссовки,
в которых, справедливости ради заметим,
нещадно потели ноги,
и гражданин Петров
каждый раз проклинал загнивающий, как его ноги, капитализм,
когда надевал их,
хотя ГДР, как всем известно,
дружественная нам социалистическая республика.
Гражданка Петрова была близорука
в политических вопросах и семейной жизни
и долго
ни о чем и не подозревала,
пока обувная негодяйка
не предоставила обманутой супруге
убедительные доказательства
их порочной связи
в виде
следов губной помады ультрамодного цвета «Красная Москва»
на воротнике рубашки в мелкую синюю клеточку
и лаконичной записки
«Ты - мой кинтавр!!!!»
с одной грамматической ошибкой и
четырьмя восклицательными знаками,
такими же кривыми,
как те аморальные пути,
по которым устремился легкомысленный гражданин Петров,
влекомый своей пагубной страстью
и низменными инстинктами.
Обнаружив записку,
гражданка Петрова три часа выла белугой,
насмерть перепугав кота Ваську,
спавшего на подоконнике
и
в состоянии шока
запутавшегося
в новом тюле,
подаренном Петровым
пятнадцать лет назад
на их свадьбе
приезжими родственниками
со стороны жениха.
Сначала гражданка Петрова хотела
убить вероломного изменщика,
но потом рассудила,
что высшая мера наказания
не вполне соответствует
тем прегрешениям,
которые совершил блудный Петров.
Следующей мыслью
была мысль
о разводе.
Но они недавно купили кухонный гарнитур в рассрочку,
стояли в очереди на приобретение
легкового автомобиля марки «Лада»
отечественного производства,
а также
являлись сопредседателями дачно-садового кооператива «Яблонька».
К тому же
у них были дети:
прыщавый тринадцатилетний подросток Славик
и тщедушный отпрыск
женского пола
пяти лет,
именуемый роскошным названием «Эльвира».
Затем гражданка Петрова,
терзаемая
муками ревности и нежеланием делить
совместно нажитое имущество,
хотела было
придать мужа
общественному порицанию
и
накатать анонимку по месту его работы,
чтобы
во всех деталях осудить его беспутный поступок,
позорящий трудовой коллектив,
взявший повышенные обязательства в новом году.
Но и это решение
было отвергнуто
не потерявшей способности
здраво мыслить
обманутой гражданкой Петровой,
которая побоялась,
что распутного ее супруга
лишат
прогрессивки и тринадцатой зарплаты,
на которые они очень рассчитывали
в свете приближающегося юбилея блудного Петрова,
который
планировалось провести
в ресторане «Свет Октября»
с приглашением вышестоящего руководства
и заказом
только самых высококалорийных деликатесов,
призванных
заткнуть рот сплетникам
и затмить злопыхателей и прочих
сильно пьющих деверей.
Остынув и освободив
орущего диким голосом кота
из зверски порванного тюля,
гражданка Петрова
предприняла ознакомительную вылазку
в стан врага
и посетила обувной отдел,
в котором трудилась (с 9 до 18, обед с часу до двух)
обувная разлучница.
Изучив противника в нескольких ракурсах,
здравомыслящая Петрова пришла к выводу,
что с этой мымрой
у него
не может быть
ничего серьезного.
Не будем скрывать,
что процесс рассматривания слоняющейся по отделу совратительницы
наталкивал Петрову на мысль о погроме,
но она мужественно взяла себя в руки
и пожалела труд других, ни в чем не повинных советских продавщиц.
Хотя и оставила
полную горькой иронии и не щадящего никого сарказма
разгневанную запись
в книге жалоб и предложений,
отметив,
что некая Б. не только является этим самым,
с какой буквы начинается ее фамилия,
но и кокетничает с покупателями мужского рода
и вообще
разлагающе действует на коллектив,
а также
торгует
из-под своей развратной полы,
скрывающей ее кривые ноги и подлую душонку антисоветчицы,
заграничными шмотками,
что вполне подпадает под уголовную статью
«спекуляция и фарцовка предметами народного потребления».
Под этим гласом народа
стояла разборчивая подпись -
герой труда, заслуженный пенсионер Леонид Бронеславович Кузякин.
По дороге домой
гражданка Петрова
обдумывала планы мести.
Страшные картины
мутной чередой
вставали
пред ее
воспаленными глазами.
Наконец,
она остановила свой выбор
на самой жестокой по изощренности каре:
она решила
прописать в их двухкомнатной кооперативной квартире
со всеми удобствами и раздельным санузлом,
отделанным импортным кафелем,
свою маму,
которую впоследствии
за невыносимый характер
соседи за глаза звали Гитлером,
несмотря на высокий рост,
обширный размер бюста и молодецкий голос,
от которого,
как сказали бы классики русской литературы,
кони приседают на передние ноги.
Возможно,
что это шутливое прозвище
было дано единственной теще гражданина Петрова
за маленькие усики,
выросшие от старости и пенсионерских лишений
над ее властной верхней губой.
Когда гражданин Петров
узнал о свалившемся на его голову несчастии,
он тоже хотел расстаться со своей супругой в законном порядке
и даже смотался в ближайший загс,
но позже
был вынужден отказаться от этой малодушной затеи.
Не то, чтобы его мучили муки раскаяния,
тем более,
что теперь правдолюбивая теща
выслеживала каждый его шаг и по вечерам
устраивала такие допросы с пристрастием,
что измученного Петрова не то,
что на сторону,
но вообще никуда не тянуло,
но и в его лысеющую голову
пришла расчетливая мысль
о скорой покупки личного автосредства
и
заманчивого по своей перспективности желания
продать
дом любимой тещеньки со всем скотом и пожитками,
чтоб на вырученные от подобной спекуляции средства
приобрести автомобиль марки «Волга»,
который
во всех отношениях
выигрышнее смотрелся
по сравнению
с малотиражной «Ладой».
Более того,
порочного Петрова
страшила мысль
о совместном проживании с обувной пассией
в общежитии,
так как шикарная двухкомнатная квартира,
в которой он беззаботно проживал
в данное время,
была завещана его супруге
какой-то безвременно и в то же время вполне своевременно
скончавшейся зажиточной бабкой.
От малоприятного присутствия тещи и
от свирепых взглядов супруги
Петров стал чахнуть и задумываться о смысле его жизни
и даже разлюбил резаться в козла с приятелями во дворе.
Он стал выписывать журнал «Вокруг света»,
пить на ночь стакан кефира,
а уже через полгода, когда
у него обнаружилась грыжа,
окончательно порвал с обувной наядой
и вернулся в лоно семьи,
тщетно надеясь,
что громоголосая теща
хотя бы на лето
будет уезжать с внучиками жить на дачу.
Гражданка Петрова
простила
своего ветреного супруга
и даже купила ему новые тапочки,
в том самом обувном отделе,
где скучала у прилавка
получившая строгий выговор
фарцовщица и антисоветчица Б.,
закрутившая вскоре роман с одним командировочным из Ташкента.
Кота Ваську
потыкали носом
в порванную занавеску
и предупредили,
что это была последняя капля в длинном списке его прегрешений.
Конец.