Путешествие по Москве начала 19 века
Было такое время, когда не существовали трэвел-блогеры. Сейчас это сложно себе представить, конечно. Потому нам иногда и хочется узнать, как выглядел тот или иной город 200 или 500 лет назад, а подробных сведений маловато. Но, вот, поэт Константин Батюшков опередил свое время. Будучи еще юным человеком, он как герой фильма "Я шагаю по Москве" тоже шагал по этому древнему городу в начале 19 века, еще до нашествия Наполеона. И оставил свои заметки. Подробно можете прочитать в его сочинении "Прогулка по Москве", но я обращу ваше внимание на несколько картин той Москвы, утраченной в пожаре 1812 и в ворохе лет.
Красные ворота в Москве
Константин Николаевич называет Москву (тогда она не столица уже/ещё) вывеской и живой картиной нашего отечества. Что ж. Не поспорить.
Батюшков рассказывает, что центр Москвы имеет две различные между собой атмосферы.
Одна - это Кремль. На его территории всё дышит древностью, ознаменовано печатью прошедших веков. Встречаются лишь монахи, богомольцы, должностные люди и часовые. Здесь представляется картина достойна величайшей в мире столицы, построенной величайшим народом на приятнейшем месте. Тому, кто не верит, не чувствует этого, поэт советует отправляться в Германию, жить и умирать там в маленьком городке под тенью приходской колокольни с мирными германцами, которые углубясь в мелкие политические расчеты, протянули руки и шеи для гнуснейшего рабства.
Вторая атмосфера центра Москвы - это улицы центральные: Кузнецский мост, Тверская и прочие: французские книжные лавки, модные магазины с уродливыми вывесками, которые заслоняют целые дома, погреба - "все снаряды моды и роскоши".
Кто же посещает модные магазины этим? Батюшков наблюдал и нам рассказал. Остановилась большая дедовская карета, запряженная аж шестью, но чахлыми лошадьми. Из нее вышли пожилая француженка и три молодые девушки. Вошли в салон, где распознав, что они "из степи" продали им лежалую старину в два и три раза дороже обычной цены.
А вот, интересное наблюдение. В конфетном магазине наблюдаем некоего француза. Он картавит, говорит с хозяйкой о парижских знаменитостях. Но оказывается, что это русский и дальше Костромы от Москвы не езжал никогда. Еще один пытается выглядеть немцем, третий - англичанином. У "немца" жена настоящая немка - еле говорит по-русски. Но и это неправда, женщина эта тоже русская, выросла в русской глубинке, но вот притворяется зачем-то. Удивляется Батюшков такой моде: "отчего же они все стараются прослыть иностранцами: картавят и кривляются?".
Тут следовало бы нам пресечь популярную мысль, что, мол, в те времена многие дворяне с детства воспитывались на французском, русский им был не родной. Думаю, что во-первых, Батюшкову виднее было чем нам - оправданно это или нет, а во-вторых, это ж не дворяне все кривляются, это мещане зажиточные и не очень пытаются придать себе лоска.
Старая площадь на рубеже 18-19 веков
Батюшков нам еще пример приводит пожилой человек, ходит в городе в шпорах (не очень прилично это). Этот человек настолько любит лошадей, что живет в своей конюшне, завтракает с рысками, ездит к лондонским врачам, чтобы проконсультироваться о том, как лечить кобылу. Ох уж эти нравы.
Куда ж деваться людям думающим и читающим? Конечно, в книжную лавку. А там, как сообщает нам современник: книги дороги, да хороших мало. Классики нет почти, зато множество французских романов, где царят "невежество, бессмыслие и разврат". Много книг мистических. А еще много книг, которые "писаны на парижских чердаках" назидательных для женщин - эту литературу очень ценят наши модницы (видимо, это какая-то литература "личностного роста"). Но есть и целый ряд русских книжных лавок, правда весьма бедных.
Выйдем из магазина и посмотрим глазами Константина Николаевича на москвичей. Он же нам указывает, что вокруг мы видим грека, татарина, турка, персиянина, бранящихся ямщиков, селян, которые с завистью смотрят на дорогие товары.
Много еще чего описано у Батюшкова, но это к чему всё я - если б не слог, отличающий от современного, то порой можно забыться, что ты в какой-то иной Москве, не той, что сегодня слезам не верит, а чему и во что верит - непонятно.
Читайте также еще одно наблюдение о Москве той поры. Ну и, конечно, обратите внимание на книгу о бедном императоре Иване VI.