Кино и новости как средство управления
- Я всегда хотел узнать, откуда взялись снафы, - сказал он, - Ведь в древности фильмы были не такими. Почему в снафах всегда половина про войну, а половина про любовь? В школе это никогда не объясняют. Говорят, такова любовь Маниту и его ярость. И все.
Человек облизнул губы.
- Вообще-то это религиозный вопрос, - сказал он, - Надо священника спрашивать. Но какие у вас священники, я знаю. Попробую вспомнить, как в школе рассказывают… В Прописях Маниту сказано, что Маниту возжелал приблизить людей к своему чертогу и подарил им два магических искусства. Они назывались «кино» и «новости». В их основе лежало одно и то же таинство - «чудо удаленной головы».
- Удаленная голова? - подозрительно переспросила Хлоя. - Ты для этого черепа вверх забираешь?
На лице дискурсмонгера проступило отчаяние.
- Нет, - сказал он. - Вы сами знаете, что такое удаленная голова. У нас есть шесть чувств. Но если посмотреть, какой процент информации для построения картины мира поставляет каждое из них… - человек покосился на клюшку в руках Хлои, - в общем, неважно какой процент. Важно, что зрение и слух, действуя вместе, способны полностью замещать реальность. И такой переход сознания ничем принципиально не отличается от сна или… У-ууй!
Хлоя ударила человека так внезапно, что Грым не успел ей помешать. Он только пихнул ее в плечо. Хлоя в ответ толкнула его, и, чтобы не позориться перед дискурсмонгером, Грым не стал продолжать потасовку.
- Почему ты его бьешь? - спросил он.
- Он, когда пьяный был, говорил, что с орками надо себя вести как с детьми, - ответила Хлоя. - Рассказывать им волшебные сказки. Иначе, мол, их примитивное воображение не сможет ни за что зацепиться.
- Ну и замечательно, - сказал Грым, - Я люблю сказки. А тебя не поймешь. То тебе сложно, то обидно, что как с детьми. Давай дальше, монгер.
- Хорошо, - сказал дискурсмонгер, косясь на Хлою. - Древние люди постигли, что чудо удаленной головы позволяет переносить внимание куда угодно. С его помощью можно заставить человека увидеть любой мир, настоящий или выдуманный. Но есть черта, разделяющая реальность и фантазию. Она же отделяет кино от новостей. Если говорить грубо и упрощенно, новости показывают то, что на самом деле. Кино показывает то, чего на самом деле нет. Вместе они много раз приводили мир к войнам.
- Почему? - спросил Грым.
- Потому что маги древности управляли реальностью, манипулируя этими искусствами. Они часто смешивали их или вообще меняли местами, выдавая кино за новости, а новости за кино. Так можно делать, поскольку чудо удаленной головы действует при этом совершенно одинаково.
- Ты понимаешь, что он говорит? - спросила Хлоя.
- Я понимаю, как можно выдать кино за новости, - сказал Грым. - Это когда в новостях показывают такое, чего не было. Или… - он вспомнил бегущего по полю битвы любителя детских кишок, - вроде бы было, но неправда… Но как можно выдать новости за кино?
Хлоя повернулась к человеку и чуть подняла клюшку.
- То же самое, только наоборот, - ответил тот, и вдруг разозлился. - Не надо меня бить, хорошо? Я же не виноват, что это нельзя объяснить на пальцах!
- Говори проще, - велела Хлоя, но все же опустила клюшку.
- В общем, - продолжал дискурсмонгер, - это действительно почти одно и то же. Люди в древности много работали, и у них было только несколько часов в неделю, чтобы расслабиться перед экраном. Кино служило для них энциклопедией жизни. Люди брали из кино все свои знания. Часто это был их главный источник информации о мире. Поэтому, если в кино какой-то народ постоянно изображали сборищем убийц и выродков, это на самом деле были новости. Но их выдавали за кино.
- Понятно, - сказал Грым. - Что дальше?
- Мастерство древних магов было ужасающим. Особенно в том, что касалось новостей. У этого была причина - мир был разделен на кланы, и каждый клан с помощью своих магов пытался создать особую версию реальности.
- А почему никто не показывал правду? Что, все древние маги были такими подлыми и злыми?
- Тут дело не в этом, - сказал человек. - Они могли быть хорошими и добрыми. Но они с самого детства находились в реальности, придуманной магами их клана. А человек, даже если он информационный маг, борется в первую очередь за личное выживание. Как ты считаешь, кто имел больше шансов выжить - тот, кто укреплял традиционную версию реальности, или тот, кто менял ее? Пусть совсем чуть-чуть?
- Наверно, тот, кто укреплял, - сказал Грым.
- Конечно, - скривился дискурсмонгер. - Маги только думали, что могут контролировать информационную среду, но на самом деле все происходило по таким же биологическим законам, по которым рыбы в океане выбирают, куда им плыть. Это не люди выстраивали картину мира, а картина мира выстраивала себя через них. Бесполезно было искать виноватых.
- Почему начинались войны? - спросил Грым.
- Они начинались, когда маги какого-нибудь клана объявляли чужую реальность злодейской. Они показывали сами себе кино про других, потом делали вид, что это были новости, доводили себя до возбуждения и начинали этих других бомбить.
- А новостям верили?
- Вера тут ни при чем. Картина, которую создавали маги, становилась правдой не потому, что в нее верили, а потому, что думать по-другому было небезопасно. Люди искали в информации не истины, а крыши над головой. Надежней всего было примкнуть к самому сильному племени, научившись видеть то же, что его колдуны. Так было просто спокойней. Даже если человек номинально жил под властью другого клана.
- А человека могли наказать за то, что он верит чужим?
- Человека никто не мог наказать за то, что он видит то же самое, что хозяева мира. Это означало начать борьбу против них. Но постепенно хозяева мира потеряли силу, и их правда стала рассыпаться на биты и пиксели.
Грым вспомнил огромное лицо нового уркагана над рынком.
- Потеряли силу? - спросил он. - А в чем сила, дискурсмонгер?
Человек страдальчески хихикнул, и Грым догадался, что он тоже видел плакат с Рваном Контексом - хотя было непонятно, когда и где.
- Сила всегда в силе. И ни в чем другом. В Древних Фильмах говорили: «сила там, где правда». Так и есть, они всегда рядом. Но не потому, что сила приходит туда, где правда. Это правда приползает туда, где сила. Когда люди пытаются понять, где правда, они в действительности тихонько прикидывают, где теперь сила. А когда уходит сила, все дружно замечают - ушла правда. Человек чует это не умом, а сердцем. А сердце хочет главным образом выжить.
- Как правда может уйти? - спросил Грым. - Дважды два четыре. Это всегда так, неважно, есть сила или нет.
- Дважды два - четыре только по той причине, что тебя в детстве долго пороли, - сказал дискурсмонгер. - И еще потому, что четыре временно называется «четыре», а не «пять». Когда добивали последних неандертальцев, никакой правды за ними не осталось, хоть до этого она была с ними миллион лет. Правда там, где жизнь. А где нет жизни, нет ни правды, ни лжи.
- Но нельзя же так промыть мозги… - начал Грым.
- История человечества, - перебил дискурсмонгер, - это история массовых дезинформаций. И не потому, что люди глупые и их легко обмануть. Люди умны и проницательны. Но они с удовольствием поверят в самую гнусную ложь, если в результате им устроят хорошую жизнь. Это называется «общественный договор». Промывать мозги никому не надо - они у цивилизованного человека всегда чистые, как театральный унитаз.
- С тобой не поспоришь, - вздохнул Грым. - И что произошло, когда хозяева мира потеряли силу?
- Когда общественный договор прекратил действовать, первыми пришли в упадок новости. Люди перестали им верить, потому что это больше не гарантировало полного желудка. Потом в упадок пришло искусство. Кино перестало вызывать «погружение» и «сопереживание».
- Поясни, - потребовал Грым.
- Древние книги говорили - чтобы попасть под власть кино, человек должен шагнуть ему навстречу. Он должен совершить действие, которое называлось на церковноанглийском «suspend disbelief» - «отбросить недоверие». Зритель как бы соглашался: «я на время поверю, что это происходит в действительности, а вы возьмете меня в волнующее удивительное путешествие». Пока у магов древности была сила, все получалось. Но потом общественный договор потерял силу и здесь.
Виктор Пелевин, S.N.U.F.F.
Человек облизнул губы.
- Вообще-то это религиозный вопрос, - сказал он, - Надо священника спрашивать. Но какие у вас священники, я знаю. Попробую вспомнить, как в школе рассказывают… В Прописях Маниту сказано, что Маниту возжелал приблизить людей к своему чертогу и подарил им два магических искусства. Они назывались «кино» и «новости». В их основе лежало одно и то же таинство - «чудо удаленной головы».
- Удаленная голова? - подозрительно переспросила Хлоя. - Ты для этого черепа вверх забираешь?
На лице дискурсмонгера проступило отчаяние.
- Нет, - сказал он. - Вы сами знаете, что такое удаленная голова. У нас есть шесть чувств. Но если посмотреть, какой процент информации для построения картины мира поставляет каждое из них… - человек покосился на клюшку в руках Хлои, - в общем, неважно какой процент. Важно, что зрение и слух, действуя вместе, способны полностью замещать реальность. И такой переход сознания ничем принципиально не отличается от сна или… У-ууй!
Хлоя ударила человека так внезапно, что Грым не успел ей помешать. Он только пихнул ее в плечо. Хлоя в ответ толкнула его, и, чтобы не позориться перед дискурсмонгером, Грым не стал продолжать потасовку.
- Почему ты его бьешь? - спросил он.
- Он, когда пьяный был, говорил, что с орками надо себя вести как с детьми, - ответила Хлоя. - Рассказывать им волшебные сказки. Иначе, мол, их примитивное воображение не сможет ни за что зацепиться.
- Ну и замечательно, - сказал Грым, - Я люблю сказки. А тебя не поймешь. То тебе сложно, то обидно, что как с детьми. Давай дальше, монгер.
- Хорошо, - сказал дискурсмонгер, косясь на Хлою. - Древние люди постигли, что чудо удаленной головы позволяет переносить внимание куда угодно. С его помощью можно заставить человека увидеть любой мир, настоящий или выдуманный. Но есть черта, разделяющая реальность и фантазию. Она же отделяет кино от новостей. Если говорить грубо и упрощенно, новости показывают то, что на самом деле. Кино показывает то, чего на самом деле нет. Вместе они много раз приводили мир к войнам.
- Почему? - спросил Грым.
- Потому что маги древности управляли реальностью, манипулируя этими искусствами. Они часто смешивали их или вообще меняли местами, выдавая кино за новости, а новости за кино. Так можно делать, поскольку чудо удаленной головы действует при этом совершенно одинаково.
- Ты понимаешь, что он говорит? - спросила Хлоя.
- Я понимаю, как можно выдать кино за новости, - сказал Грым. - Это когда в новостях показывают такое, чего не было. Или… - он вспомнил бегущего по полю битвы любителя детских кишок, - вроде бы было, но неправда… Но как можно выдать новости за кино?
Хлоя повернулась к человеку и чуть подняла клюшку.
- То же самое, только наоборот, - ответил тот, и вдруг разозлился. - Не надо меня бить, хорошо? Я же не виноват, что это нельзя объяснить на пальцах!
- Говори проще, - велела Хлоя, но все же опустила клюшку.
- В общем, - продолжал дискурсмонгер, - это действительно почти одно и то же. Люди в древности много работали, и у них было только несколько часов в неделю, чтобы расслабиться перед экраном. Кино служило для них энциклопедией жизни. Люди брали из кино все свои знания. Часто это был их главный источник информации о мире. Поэтому, если в кино какой-то народ постоянно изображали сборищем убийц и выродков, это на самом деле были новости. Но их выдавали за кино.
- Понятно, - сказал Грым. - Что дальше?
- Мастерство древних магов было ужасающим. Особенно в том, что касалось новостей. У этого была причина - мир был разделен на кланы, и каждый клан с помощью своих магов пытался создать особую версию реальности.
- А почему никто не показывал правду? Что, все древние маги были такими подлыми и злыми?
- Тут дело не в этом, - сказал человек. - Они могли быть хорошими и добрыми. Но они с самого детства находились в реальности, придуманной магами их клана. А человек, даже если он информационный маг, борется в первую очередь за личное выживание. Как ты считаешь, кто имел больше шансов выжить - тот, кто укреплял традиционную версию реальности, или тот, кто менял ее? Пусть совсем чуть-чуть?
- Наверно, тот, кто укреплял, - сказал Грым.
- Конечно, - скривился дискурсмонгер. - Маги только думали, что могут контролировать информационную среду, но на самом деле все происходило по таким же биологическим законам, по которым рыбы в океане выбирают, куда им плыть. Это не люди выстраивали картину мира, а картина мира выстраивала себя через них. Бесполезно было искать виноватых.
- Почему начинались войны? - спросил Грым.
- Они начинались, когда маги какого-нибудь клана объявляли чужую реальность злодейской. Они показывали сами себе кино про других, потом делали вид, что это были новости, доводили себя до возбуждения и начинали этих других бомбить.
- А новостям верили?
- Вера тут ни при чем. Картина, которую создавали маги, становилась правдой не потому, что в нее верили, а потому, что думать по-другому было небезопасно. Люди искали в информации не истины, а крыши над головой. Надежней всего было примкнуть к самому сильному племени, научившись видеть то же, что его колдуны. Так было просто спокойней. Даже если человек номинально жил под властью другого клана.
- А человека могли наказать за то, что он верит чужим?
- Человека никто не мог наказать за то, что он видит то же самое, что хозяева мира. Это означало начать борьбу против них. Но постепенно хозяева мира потеряли силу, и их правда стала рассыпаться на биты и пиксели.
Грым вспомнил огромное лицо нового уркагана над рынком.
- Потеряли силу? - спросил он. - А в чем сила, дискурсмонгер?
Человек страдальчески хихикнул, и Грым догадался, что он тоже видел плакат с Рваном Контексом - хотя было непонятно, когда и где.
- Сила всегда в силе. И ни в чем другом. В Древних Фильмах говорили: «сила там, где правда». Так и есть, они всегда рядом. Но не потому, что сила приходит туда, где правда. Это правда приползает туда, где сила. Когда люди пытаются понять, где правда, они в действительности тихонько прикидывают, где теперь сила. А когда уходит сила, все дружно замечают - ушла правда. Человек чует это не умом, а сердцем. А сердце хочет главным образом выжить.
- Как правда может уйти? - спросил Грым. - Дважды два четыре. Это всегда так, неважно, есть сила или нет.
- Дважды два - четыре только по той причине, что тебя в детстве долго пороли, - сказал дискурсмонгер. - И еще потому, что четыре временно называется «четыре», а не «пять». Когда добивали последних неандертальцев, никакой правды за ними не осталось, хоть до этого она была с ними миллион лет. Правда там, где жизнь. А где нет жизни, нет ни правды, ни лжи.
- Но нельзя же так промыть мозги… - начал Грым.
- История человечества, - перебил дискурсмонгер, - это история массовых дезинформаций. И не потому, что люди глупые и их легко обмануть. Люди умны и проницательны. Но они с удовольствием поверят в самую гнусную ложь, если в результате им устроят хорошую жизнь. Это называется «общественный договор». Промывать мозги никому не надо - они у цивилизованного человека всегда чистые, как театральный унитаз.
- С тобой не поспоришь, - вздохнул Грым. - И что произошло, когда хозяева мира потеряли силу?
- Когда общественный договор прекратил действовать, первыми пришли в упадок новости. Люди перестали им верить, потому что это больше не гарантировало полного желудка. Потом в упадок пришло искусство. Кино перестало вызывать «погружение» и «сопереживание».
- Поясни, - потребовал Грым.
- Древние книги говорили - чтобы попасть под власть кино, человек должен шагнуть ему навстречу. Он должен совершить действие, которое называлось на церковноанглийском «suspend disbelief» - «отбросить недоверие». Зритель как бы соглашался: «я на время поверю, что это происходит в действительности, а вы возьмете меня в волнующее удивительное путешествие». Пока у магов древности была сила, все получалось. Но потом общественный договор потерял силу и здесь.
Виктор Пелевин, S.N.U.F.F.