Интересное из культурологической монографии
Вычитываю книгу о культурном взаимодействии русских и аборигенов северо-востока страны (чукчей, коряков и т) и Дальнего Востока. И некоторые вещи прямо нельзя не показать.
...Отсутствие или недостаток привычных для русского человека материалов побуждали использовать местные: нитки из сухожилий, одеяла и подушки из заячьих шкурок, гигроскопическая детская подстилка из мха, бревно с зарубками вместо лестницы, льдина вместо стекла в окнах, оленьи шкуры вместо матрацев, камелёк вместо печки и др.
...В силу природно-климатических особенностей территории проживания большинство русских старожильческих общин вынуждены были отказаться от домашнего животноводства. Его повсеместно заменило собаководство. Собака на северо-востоке долгие годы была единственным домашним животным. Русско-устьинцы даже считали её «скотиной».
...В XVII в., ещё не умея пользоваться огнестрельным оружием, эвены находили ему новое применение: захваченные у казаков пищали искусно превращались в ножи, наконечники стрел и гарпунов. Поскольку железа было мало и оно очень ценилось, ни один кусочек металла даром не пропадал. Из обрезков жести делали оригинальные лейки для жидкостей, ложки. С помощью железных ободков реставрировали разбитую посуду. Позднее при дефиците патронов или пистонов эвены запросто переделывали ружья центрального боя в фитильные.
...Результаты этнокультурного взаимодействия в условиях мирного сожительства далеко не исчерпываются обогащением материальной культуры и появлением новых хозяйственных занятий. Изменения претерпели обряды и обычаи коренных народов. У эвенков и эвенов к XIX в. исчез обычай татуировать лица. Наземные способы захоронения, бытовавшие у многих народов, уступили место захоронениям в земле. У народов, принявших хри-стианство, исчезает многожёнство. Спальные места семьи в общих жилищах стали отделяться пологами. Начался процесс дробления больших семей на малые. В связи с разделами братьев поменялся обычай наследования - мать, престарелый отец и незамужние сестры стали оставаться с младшим братом, которому передавался дом, все семейные охранители и амулеты. Русское влияние не могло не сказаться на развитии индивидуалистических тенденций. Принцип дележа добычи между всеми жителями селения у приморских коряков стал заменяться её распределением среди ближайших родственников. Коллективное распределение охотничьей добычи у эвенков (нимат) к концу XIX в. также претерпело существенные изменения. Теперь оно не распространялось на пушных зверей, рыбу и дичь. Одним из результатов русского влияния стало постепенное исчезновения обычая кровной мести.
...Далеко не все заимствования носили для аборигенов положительный характер. Одним из отрицательных моментов, неоднократно отмечавшихся исследователями, было появление в их жизни спиртных напитков. Это про-исходило одновременно с приходом казаков. Известно, например, что только в 1655-1658 гг. из Якутска на Индигирку, Колыму, Алазею, Охотское побережье и в Даурию вместе со служилыми людьми было послано 256 вёдер вина и 115 пудов хмеля [Сафронов 1980: 90]. Приказчики в ясачных зимовьях занимались винокурением, выменивали на вино пушнину, наживая на этом в год десятки «сороков» соболиных шкурок. Распространению спиртного способствовали торговцы, превратившие спаивание аборигенов в своеобразную торговую технологию. На юге Дальнего Востока не последнюю роль в этом отношении играли питейные заведения, появившиеся вместе с первыми русскими. Пьянство среди коренных народов приобрело характер острой социальной проблемы после Великой Отечественной войны. До войны завоз в национальные села спиртных напитков строго регламентировался. Местные органы власти вели жесткую борьбу со спаиванием коренного населения. В годы войны и после нее завоз спирта стал неограниченным. Продажа алкогольных напитков в товарообороте торгующих организаций составляла по различным селам Корякского национального округа от 30 до 50 %, в национальных районах Хабаровского края - от 40 до 60 %. Торговые организации потребности в спирте определяли в среднем в 10 литров на человека в год, включая детей и младенцев. На практике эта «норма» значительно перекрывалась. В 1951 г. в Северо-Эвенском районе в расчёте на одного взрослого мужчину было продано 36 литров спирта.
...Важным фактором распространения пьянства стал своеобразный «культурный шок», переживаемый коренными народами в годы советской власти, особенно в 1960-1970-е гг. Коренная ломка традиционного образа жизни (перевод на оседлость, ликвидация «неперспективных» поселений, отрыв детей от родителей, вторжение промышленности и т.п.), характерная для этих лет, сопровождалась психическим стрессом, единственным выходом из которого зачастую был алкоголь. Эвенкийка А.А. Алексеева так вспоминает состояние своих земляков в этот период: «Эвенки между собой разговаривают и думают: как быть дальше? Как жить? Куда идти? Как детей учить? Если детей не учить - тоже плохо. Это очень большая дума. Мы ду-мали, поэтому и пили. Если не пить, вообще с ума сойдешь» (Сирина 2010: 101).
Ситуация культурного шока в ещё большей степени повторилась в постсоветские десятилетия, когда пьянство стало образом жизни значитель-ной части коренного населения. Главная его причина - общественная ано-мия: люди перестали понимать кто они, в каком социальном пространстве находятся. Массовая безработица освободила от ежедневных обязанностей. Люди потеряли смысл жизни, а образовавшуюся пустоту было нечем запол-нить, поэтому многие, не выдержав напряжения, забывались с помощью водки.
...Отсутствие или недостаток привычных для русского человека материалов побуждали использовать местные: нитки из сухожилий, одеяла и подушки из заячьих шкурок, гигроскопическая детская подстилка из мха, бревно с зарубками вместо лестницы, льдина вместо стекла в окнах, оленьи шкуры вместо матрацев, камелёк вместо печки и др.
...В силу природно-климатических особенностей территории проживания большинство русских старожильческих общин вынуждены были отказаться от домашнего животноводства. Его повсеместно заменило собаководство. Собака на северо-востоке долгие годы была единственным домашним животным. Русско-устьинцы даже считали её «скотиной».
...В XVII в., ещё не умея пользоваться огнестрельным оружием, эвены находили ему новое применение: захваченные у казаков пищали искусно превращались в ножи, наконечники стрел и гарпунов. Поскольку железа было мало и оно очень ценилось, ни один кусочек металла даром не пропадал. Из обрезков жести делали оригинальные лейки для жидкостей, ложки. С помощью железных ободков реставрировали разбитую посуду. Позднее при дефиците патронов или пистонов эвены запросто переделывали ружья центрального боя в фитильные.
...Результаты этнокультурного взаимодействия в условиях мирного сожительства далеко не исчерпываются обогащением материальной культуры и появлением новых хозяйственных занятий. Изменения претерпели обряды и обычаи коренных народов. У эвенков и эвенов к XIX в. исчез обычай татуировать лица. Наземные способы захоронения, бытовавшие у многих народов, уступили место захоронениям в земле. У народов, принявших хри-стианство, исчезает многожёнство. Спальные места семьи в общих жилищах стали отделяться пологами. Начался процесс дробления больших семей на малые. В связи с разделами братьев поменялся обычай наследования - мать, престарелый отец и незамужние сестры стали оставаться с младшим братом, которому передавался дом, все семейные охранители и амулеты. Русское влияние не могло не сказаться на развитии индивидуалистических тенденций. Принцип дележа добычи между всеми жителями селения у приморских коряков стал заменяться её распределением среди ближайших родственников. Коллективное распределение охотничьей добычи у эвенков (нимат) к концу XIX в. также претерпело существенные изменения. Теперь оно не распространялось на пушных зверей, рыбу и дичь. Одним из результатов русского влияния стало постепенное исчезновения обычая кровной мести.
...Далеко не все заимствования носили для аборигенов положительный характер. Одним из отрицательных моментов, неоднократно отмечавшихся исследователями, было появление в их жизни спиртных напитков. Это про-исходило одновременно с приходом казаков. Известно, например, что только в 1655-1658 гг. из Якутска на Индигирку, Колыму, Алазею, Охотское побережье и в Даурию вместе со служилыми людьми было послано 256 вёдер вина и 115 пудов хмеля [Сафронов 1980: 90]. Приказчики в ясачных зимовьях занимались винокурением, выменивали на вино пушнину, наживая на этом в год десятки «сороков» соболиных шкурок. Распространению спиртного способствовали торговцы, превратившие спаивание аборигенов в своеобразную торговую технологию. На юге Дальнего Востока не последнюю роль в этом отношении играли питейные заведения, появившиеся вместе с первыми русскими. Пьянство среди коренных народов приобрело характер острой социальной проблемы после Великой Отечественной войны. До войны завоз в национальные села спиртных напитков строго регламентировался. Местные органы власти вели жесткую борьбу со спаиванием коренного населения. В годы войны и после нее завоз спирта стал неограниченным. Продажа алкогольных напитков в товарообороте торгующих организаций составляла по различным селам Корякского национального округа от 30 до 50 %, в национальных районах Хабаровского края - от 40 до 60 %. Торговые организации потребности в спирте определяли в среднем в 10 литров на человека в год, включая детей и младенцев. На практике эта «норма» значительно перекрывалась. В 1951 г. в Северо-Эвенском районе в расчёте на одного взрослого мужчину было продано 36 литров спирта.
...Важным фактором распространения пьянства стал своеобразный «культурный шок», переживаемый коренными народами в годы советской власти, особенно в 1960-1970-е гг. Коренная ломка традиционного образа жизни (перевод на оседлость, ликвидация «неперспективных» поселений, отрыв детей от родителей, вторжение промышленности и т.п.), характерная для этих лет, сопровождалась психическим стрессом, единственным выходом из которого зачастую был алкоголь. Эвенкийка А.А. Алексеева так вспоминает состояние своих земляков в этот период: «Эвенки между собой разговаривают и думают: как быть дальше? Как жить? Куда идти? Как детей учить? Если детей не учить - тоже плохо. Это очень большая дума. Мы ду-мали, поэтому и пили. Если не пить, вообще с ума сойдешь» (Сирина 2010: 101).
Ситуация культурного шока в ещё большей степени повторилась в постсоветские десятилетия, когда пьянство стало образом жизни значитель-ной части коренного населения. Главная его причина - общественная ано-мия: люди перестали понимать кто они, в каком социальном пространстве находятся. Массовая безработица освободила от ежедневных обязанностей. Люди потеряли смысл жизни, а образовавшуюся пустоту было нечем запол-нить, поэтому многие, не выдержав напряжения, забывались с помощью водки.