Третий день как Кортасар поймал меня в трамвае маршрутке:
"...Хуан достал книгу и принялся читать. «Замечательно, пишешь-пишешь, а потом тебя читают в трамвае», - Андрес чуть было не вырвал у него книгу, вот так: тихонько-тихонько просунуть руку за спину сеньоры, нагруженной свертками, и выхватить книгу, прежде чем тот поймет, в чем дело. «Вот так-то, - подумал он, уже меньше раздражаясь. - Докатились, одним словом, трамвай у нас стал читальным залом.
<...>
- Как будто не видят, я уже два раза сказал, чтобы встали, а они хоть бы что, - проворчал уборщик. И Хуан, немного смущенный, захлопнул книгу и встал со скамейки, пробормотав что-то, чего Андрее не разобрал. Сеньора с пакетами вздыхала где-то у самой груди Андреса, а за ней стоял Хуан, заложивший пальцем недочитанную страницу, и злился, что ему помешали.
- Видишь, бедный автор совсем не рассчитывал на подобные забавы, - сказал Андреc. - Слово «забава» в данном случае имеет особый смысл. Смотри: автор трудится над стилем, закладывает паузу, модулирует, скандирует, располагает слова, выстраивает период, а потом ты читаешь, и вдруг в середину фразы нежданно-негаданно влезает уборщик."
Читать в духовой печке маршрутки, которая то остановится, то дернется, то снова остановится и этот ритм поперек тексту и все это промеж двух тел, которым тоже жарко и фоном конечно звуки с какого-нибудь "радио дача". Плюнуть на все, выйти на мелькомбинате и по парящей, стоящей намертво большевистской, пешком до речного вокзала, нырнуть в холод метро, уронить жетон.