(no subject)
Хочется написать сказку о жене Лота, которая должна была уйти из Содома по зову своего мужа. Рассказать, что она обернулась, чтобы остаться, чтобы божественное вмешательство закрепило её в камне, ещё живую, остатки её человеческой, живой красоты, которая безвозвратно уходит, променянная - на что? На служение Богу? На непрерывное горбаченье на благо очага? На выращивание детей? Женская работа - она самая беспощадная, бессмысленная и незаметная.
Я рассказала бы, как она стояла на холме, смотрела в решительную спину мужа, держала за руки двух дочерей, и понимала - всё, её время кончилось. Суставы болят по утрам, дети выросли, время, беспощадное время точит её позвоночник, и голова всё ближе земле с каждым днём. Как перестала радовать сперва любовь, потом еда, а потом и отдых, как мир превратился в одну большую тяготу, и как впереди забрезжила надежда прекратить всё это. И как страшно ей было оставлять родной город, нравы которого хоть и не блистали чистотой, но были основой её мира, привычной и понятной. И как горько ей было. И как она поправила платок, улыбнулась лучшей из своих улыбок, выпрямилась из последних сил - и обернулась. И солнце приняло её душу, как принимает эфирные масла неопалимой купины, и оставило шелуху, красивую, бесполезную, памятную. Как разделилась она этим поступком на три части, на душу, предмет и легенду, и как это сработало.
Хочу, но пока не хватает буков.
Я рассказала бы, как она стояла на холме, смотрела в решительную спину мужа, держала за руки двух дочерей, и понимала - всё, её время кончилось. Суставы болят по утрам, дети выросли, время, беспощадное время точит её позвоночник, и голова всё ближе земле с каждым днём. Как перестала радовать сперва любовь, потом еда, а потом и отдых, как мир превратился в одну большую тяготу, и как впереди забрезжила надежда прекратить всё это. И как страшно ей было оставлять родной город, нравы которого хоть и не блистали чистотой, но были основой её мира, привычной и понятной. И как горько ей было. И как она поправила платок, улыбнулась лучшей из своих улыбок, выпрямилась из последних сил - и обернулась. И солнце приняло её душу, как принимает эфирные масла неопалимой купины, и оставило шелуху, красивую, бесполезную, памятную. Как разделилась она этим поступком на три части, на душу, предмет и легенду, и как это сработало.
Хочу, но пока не хватает буков.