Сто раз повторить люблюлюблюлюблю
Он не любил тебя, детка.
Именно так всегда говорю, когда она начинает вздыхать перед сном и вспоминать что-то, связанное с ним.
Он не любил тебя. Любил бы - был бы рядом.
Любил бы - позвонил бы. Нашёл. Достал из-под земли.
Любил бы - попросил бы прощения.
Любил бы - был бы верным (ну это уже само собой).
Любил бы - слушал бы, что ты говоришь.
Любил бы - слышал бы тебя.
Нет, он не любил тебя, детка.
Я понимаю, отвечает она, я все давно поняла и привыкла, но все равно мне тягостно перед сном, все равно я не могу забыть, извинить, забить в конце концов на то, что было. Ведь это моя жизнь. Из нее оказались выкинуты три года.... А еще раньше, до него... Там тоже был трэш, и эти годы тоже можно выкинуть. Вот и вся моя жизнь. Ушла на страдания по мудакам, а ведь все вокруг мне с самого детства говорили, что смысл жизни - любовь.
Они даже не дали мне детей, говорит она. Они были настолько мудаками, что даже не дали мне детей. Хотя это может и к лучшему, продолжает она, еще неизвестно, каково это - родить от мудака. Вот мой отец меня не любил и я была ему не нужна. И что из меня выросло? То же вырастет и из таких детей. Несчастные существа, инвалиды. Мир таких будет исторгать, потому что у них изъян, и на месте Бога у них в душе будет дыра, потому что папе на них было насрать, он своё что-то отдельное жил.
Я говорю: "Оставь в покое папу, он старый человек, ему скоро уходить".
Ты не понимаешь, говорит она, вот этого вот: что без любви глупо очень шебуршиться и пыжиться, что без любви не наскрести сил на сопротивление среде, что без любви не преодолеть энтропии - вот этого вот ты не понимаешь. А любви нет. Такой любви между мужчинами и женщинами - нет".
Я говорю: "Он не любил тебя, детка, но будет еще весна и лето, кто-нибудь будет добрый, ведь ты добрая".
Кто-нибудь будет добрый обнимать тебя, пока ты засыпаешь.
Так по-любому должно быть. А что еще мне ей сказать-то.
Именно так всегда говорю, когда она начинает вздыхать перед сном и вспоминать что-то, связанное с ним.
Он не любил тебя. Любил бы - был бы рядом.
Любил бы - позвонил бы. Нашёл. Достал из-под земли.
Любил бы - попросил бы прощения.
Любил бы - был бы верным (ну это уже само собой).
Любил бы - слушал бы, что ты говоришь.
Любил бы - слышал бы тебя.
Нет, он не любил тебя, детка.
Я понимаю, отвечает она, я все давно поняла и привыкла, но все равно мне тягостно перед сном, все равно я не могу забыть, извинить, забить в конце концов на то, что было. Ведь это моя жизнь. Из нее оказались выкинуты три года.... А еще раньше, до него... Там тоже был трэш, и эти годы тоже можно выкинуть. Вот и вся моя жизнь. Ушла на страдания по мудакам, а ведь все вокруг мне с самого детства говорили, что смысл жизни - любовь.
Они даже не дали мне детей, говорит она. Они были настолько мудаками, что даже не дали мне детей. Хотя это может и к лучшему, продолжает она, еще неизвестно, каково это - родить от мудака. Вот мой отец меня не любил и я была ему не нужна. И что из меня выросло? То же вырастет и из таких детей. Несчастные существа, инвалиды. Мир таких будет исторгать, потому что у них изъян, и на месте Бога у них в душе будет дыра, потому что папе на них было насрать, он своё что-то отдельное жил.
Я говорю: "Оставь в покое папу, он старый человек, ему скоро уходить".
Ты не понимаешь, говорит она, вот этого вот: что без любви глупо очень шебуршиться и пыжиться, что без любви не наскрести сил на сопротивление среде, что без любви не преодолеть энтропии - вот этого вот ты не понимаешь. А любви нет. Такой любви между мужчинами и женщинами - нет".
Я говорю: "Он не любил тебя, детка, но будет еще весна и лето, кто-нибудь будет добрый, ведь ты добрая".
Кто-нибудь будет добрый обнимать тебя, пока ты засыпаешь.
Так по-любому должно быть. А что еще мне ей сказать-то.