Поэмы Михаила Светлова
Л.Озеров || « Литература и искусство» №34, 22 августа 1942 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: 1 стр. Передовая. На линию огня. А.Таиров. Обер-фюрер и его «миссия». А.Исаакян. Боевой клич (стихи). Информация. Вечера американского и английского кино. Художественное слово - оружие свободы. 2 стр. Н.Чемберджи. Военная тема. Р.Григорьев. Перекличка экранов. Г.Акимов. Муза убийц. Л.Озеров. Поэмы Михаила Светлова. Н.Рыленков. Русская земля (стихи). Информация. Опера «Война и мир». Работы художников Азербайджана. 3 стр. С.Дурылин. Дмитрий Орлов. Н.Самойлов. Кинодокументы этих дней. А.Федоров-Давыдов. Памятники русской архитектуры. В.Богданов-Березовский. Боевые песни ленинградцев. Библиография. Поэт Балтики. Слово предоставляется детям. «Песни борьбы». 4 стр. Е.Ланн. Шелли. Вен. Вишневский. Люди фронтовой кинохроники. В.Эрманс. Ленинградская эстрада в «Эрмитаже». Информация. Кинокартина «Русские люди». По Советской стране. Четыре премьеры в Малом театре. Гастроли МХАТ в Свердловске. Московская хроника. Музыка в США.
# Все статьи за 22 августа 1942 года.
С поразительной быстротой боевой эпизод, вчера лишь описанный на страницах газеты, сегодня становится главой героического, на наших глазах творящегося эпоса великой отечественной войны советского народа. Менее чем за год образы 28 гвардейцев-панфиловцев, образы капитана Гастелло, Саши Чекалина, Зои Космодемьянской, Лизы Чайкиной, Лазаря Паперника стали как бы символами нашей национальной славы, нашей воли к победе над врагом. Вовсе не склонный к пышной фразе, Чарли Чаплин с благоговением сказал о наших воинах: « они почти боги». Мы много говорим и пишем о русских людях, ведущих отечественную войну. Но мы далеко не всегда еще умеем в полной мере раскрыть все духовное величие этих людей.
Готовность к самопожертвованию сочетается в нашем воине с верой в торжество жизни, ненависть к немецким захватчикам стала для него мерилом любви к своей земле, к своей семье. Стихийный размах и строгая деловитость породнились. Люди разных национальностей сражаются бок о бок на необозримых пространствах советско-германского фронта, и в огне этой беспримерной битвы еще больше крепнет и закаляется та дружба, то товарищество народов, которое составляет гранитный фундамент величия и могущества нашей советской родины.
Бессмертным памятником этому товариществу стал подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев. Ранее мало кому известный раз’езд Дубосеково на подступах к Москве окружен уже блистающим ореолом славы. Это глава нашего эпоса. От первой газетной корреспонденции, рассказывающей о подвиге двадцати восьми, до поэм, посвященных им, прошло всего несколько месяцев.
Поэма «Двадцать восемь» Михаила Светлова (опубликована в марте с. г.), так же как « Слово о 28 гвардейцах» Николая Тихонова, была написана вскоре после первых известий о подвиге панфиловцев. Светлов не скрывает волнения и скорби, заставивших поэта взять в руки перо:
К утру огонь пулемета ослаб
И гул минометов стих…
Горе мое проникает в штаб,
Минуя всех часовых.
Высокая человеческая скорбь продиктовала поэту его строфы. В его поэме очень силен элемент импровизации. Он целиком отдается здесь течению своих чувств. В голосе его вы все время ощущаете тот трепет, который может быть вызван лишь очень сильным чувством, огромным переживанием, властно требующим немедленного же выражения. Поэзия с наибольшей силой и экономией средств способна передать взволнованность человека событием. Собственно, самым фактом своего обращения к стихам человек как бы говорит о силе и напряженности своего чувства. Такова природа поэтического слова.
С уверенностью можно сказать, что еще будут написаны большие поэмы и эпопеи о героях отечественной войны, в частности о 28 гвардейцах. Возможно, они будут эпичней, детальней, шире, чем поэмы Светлова и Тихонова. Но и эти два произведения не перестанут волновать нас и вызывать в памяти нашей не только человеческие образы этих неповторимых лет, но и живые чувства поэтов - участников великой борьбы. В поэме Светлова мало от эпоса в точном смысле этого слова, зато в ней - интонации современника, глубоко причастного к смертельной схватке человека со зверем.
Поэма «Двадцать восемь» по-светловски романтична.
В подходе поэта к действительности есть черта, самой ей свойственная: героизм в дни отечественной войны - явление яркое, исключительное по своей силе и в то же время типическое, повторяющееся.
Поэмой «Двадцать восемь» Светлов не намеревался создать галлерею образов гвардейцев. Он дал собирательный образ двадцати восьми, воспел их доблесть, заставил биться «двадцать восемь сердец, как одно».
В другой поэме «Лиза Чайкина» («Комсомольская правда» от 28 июня с. г.) Светлов от судьбы коллектива переходит к судьбе отдельного человека. Он прислушивается к биению девичьего сердца народной героини, партизанки Лизы Чайкиной. Это сердце, - как бы утверждает Светлов своей поэмой, - бьется так же, как сердце двадцати восьми. Светлов поставил перед собой задачу создать поэтический портрет, показать судьбу русской девушки на войне.
В заснеженной русской равнине
Далекая точка видна -
Идет деревенская девочка
По снежной равнине одна.
Зажмурив глаза против ветра,
Идет она через поля,
Шажками все три километра
На мелкие части деля.
Возможно, что некоторые детали из жизни Чайкиной не соответствуют изображенным в поэме. Поэт и не добивался абсолютного портретного сходства, он хотел постигнуть внутреннюю сущность героини, правду Лизы Чайкиной.
Светлов в каждой главе поэмы передает в одинаковой степени и черты облика Чайкиной и свое настроение, а все главы, если их сложить вместе, образуют единый образ. Если хотите, «Лиза Чайкина» - поэма настроений, и это нисколько не снижает самого облика героини. Светлов не описывает свою Лизу, но мы ее видим и знаем, как бы она поступила в том или другом случае жизни. Поэт говорит не о самой красоте, а о силе ее воздействия. Читатель чувствует духовную силу и красоту Чайкиной. В читательском представлении из разрозненных черт создается законченный образ, родственный образу Вали из «Смерти пионерки» Багрицкого.
В «Лизе Чайкиной» Светлов почти не описывает самого подвига. Но духовный мир Чайкиной он показал так, что нам, читателям, нетрудно уже связать имя Лизы с совершенным ею подвигом.
Светлов умеет быть во-время ироничным. Он улыбнется тонко и умно там, где лирике его начинает грозит сентиментальность - такой же враг искусства, как и рассудочность. Он умеет быть политически острым и афористически метким. Вот самый момент смерти Чайкиной:
Десять шагов отсчитал лейтенант,
И неподвижно солдаты стояли…
Милая! Мужество - это талант.
Сколько талантов они расстреляли!
Светлов часто и весьма удачно пользуется эпиграфами. Вот, например, он дает эпиграф из «Бедной Лизы» Карамзина: «Он взглянул бы на меня с видом ласковым, взял бы, может быть, руку мою… Мечта». После такого эпиграфа новым смыслом наполняются стихи этой главы:
Может, он, ушедший воевать,
Спит сейчас в землянке на рассвете?
Может, некому ему писать,
Потому что он тебя не встретил?
И не только за поселок каждый,
За свое сожженное село, -
Месть и месть за двух прекрасных граждан,
До которых счастье не дошло!
Поэмы М.Светлова вдохновляют наше поколение на великие дела. //Л.Озеров.
*****************************************************************************************************************
Русская земля
От хребтов Кавказа до Урала,
Дальними дорогам пыля,
Ты не раз на бой сынов скликала
Русская земля!
Прибавляли сил им в дни печали
Полноводных рек твоих струи,
И врагам обиды не прощали
Сыновья твои.
И всегда цела и невредима.
Сыновей бессмертьем наделя,
Ты вставала из огня и дыма.
Русская земля!
О тебе в столетьях песни громки,
Вся ты, как певучая струна!
И наследья предков мы, потомки,
Приняли сполна.
Вот опять ковыль дымится бурый,
Легкими кистями шевеля,
Вот опять ты в бой нас шлешь под бурей,
Русская земля!
Что ж! Иль нам в строю равняться не с кем,
Иль военный клич отцов забыт?
Не простим насильникам немецким
Мы твоих обид.
Пусть ревут снаряды, свищут сабли,
Смерть за смерть врагам твоим суля.
За тебя мы кровь прольем до капли,
Русская земля!
Мы друзей скликаем поименно,
Под огнем испытанных ребят,
И над нами русские знамена
На ветру шумят.
Помяни ж героев, в битвах павших,
Осени знаменами Кремля,
Купленная кровью предков наших,
Русская земля!
Прокляни отныне и навеки
Дрогнувших перед лицом врага -
В дни, когда катили пламя реки.
Бросив берега.
И опять, цела и невредима.
Сыновей бессмертьем наделя.
Встанешь ты из пламени и дыма.
Русская земля!
Н.РЫЛЕНКОВ.
_____________________________________
И.Эренбург: Сила слова ("Правда", СССР)
Н.Кружков: Книга на фронте ("Красная звезда", СССР)
А.Ромм: Писатель-воин > ("Литература и искусство", СССР)
Р.Паркер: В испытаниях войны * ("Литература и искусство", СССР)
«Литература и искусство» №34, 22 августа 1942 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: 1 стр. Передовая. На линию огня. А.Таиров. Обер-фюрер и его «миссия». А.Исаакян. Боевой клич (стихи). Информация. Вечера американского и английского кино. Художественное слово - оружие свободы. 2 стр. Н.Чемберджи. Военная тема. Р.Григорьев. Перекличка экранов. Г.Акимов. Муза убийц. Л.Озеров. Поэмы Михаила Светлова. Н.Рыленков. Русская земля (стихи). Информация. Опера «Война и мир». Работы художников Азербайджана. 3 стр. С.Дурылин. Дмитрий Орлов. Н.Самойлов. Кинодокументы этих дней. А.Федоров-Давыдов. Памятники русской архитектуры. В.Богданов-Березовский. Боевые песни ленинградцев. Библиография. Поэт Балтики. Слово предоставляется детям. «Песни борьбы». 4 стр. Е.Ланн. Шелли. Вен. Вишневский. Люди фронтовой кинохроники. В.Эрманс. Ленинградская эстрада в «Эрмитаже». Информация. Кинокартина «Русские люди». По Советской стране. Четыре премьеры в Малом театре. Гастроли МХАТ в Свердловске. Московская хроника. Музыка в США.
# Все статьи за 22 августа 1942 года.
С поразительной быстротой боевой эпизод, вчера лишь описанный на страницах газеты, сегодня становится главой героического, на наших глазах творящегося эпоса великой отечественной войны советского народа. Менее чем за год образы 28 гвардейцев-панфиловцев, образы капитана Гастелло, Саши Чекалина, Зои Космодемьянской, Лизы Чайкиной, Лазаря Паперника стали как бы символами нашей национальной славы, нашей воли к победе над врагом. Вовсе не склонный к пышной фразе, Чарли Чаплин с благоговением сказал о наших воинах: « они почти боги». Мы много говорим и пишем о русских людях, ведущих отечественную войну. Но мы далеко не всегда еще умеем в полной мере раскрыть все духовное величие этих людей.
Готовность к самопожертвованию сочетается в нашем воине с верой в торжество жизни, ненависть к немецким захватчикам стала для него мерилом любви к своей земле, к своей семье. Стихийный размах и строгая деловитость породнились. Люди разных национальностей сражаются бок о бок на необозримых пространствах советско-германского фронта, и в огне этой беспримерной битвы еще больше крепнет и закаляется та дружба, то товарищество народов, которое составляет гранитный фундамент величия и могущества нашей советской родины.
Бессмертным памятником этому товариществу стал подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев. Ранее мало кому известный раз’езд Дубосеково на подступах к Москве окружен уже блистающим ореолом славы. Это глава нашего эпоса. От первой газетной корреспонденции, рассказывающей о подвиге двадцати восьми, до поэм, посвященных им, прошло всего несколько месяцев.
Поэма «Двадцать восемь» Михаила Светлова (опубликована в марте с. г.), так же как « Слово о 28 гвардейцах» Николая Тихонова, была написана вскоре после первых известий о подвиге панфиловцев. Светлов не скрывает волнения и скорби, заставивших поэта взять в руки перо:
К утру огонь пулемета ослаб
И гул минометов стих…
Горе мое проникает в штаб,
Минуя всех часовых.
Высокая человеческая скорбь продиктовала поэту его строфы. В его поэме очень силен элемент импровизации. Он целиком отдается здесь течению своих чувств. В голосе его вы все время ощущаете тот трепет, который может быть вызван лишь очень сильным чувством, огромным переживанием, властно требующим немедленного же выражения. Поэзия с наибольшей силой и экономией средств способна передать взволнованность человека событием. Собственно, самым фактом своего обращения к стихам человек как бы говорит о силе и напряженности своего чувства. Такова природа поэтического слова.
С уверенностью можно сказать, что еще будут написаны большие поэмы и эпопеи о героях отечественной войны, в частности о 28 гвардейцах. Возможно, они будут эпичней, детальней, шире, чем поэмы Светлова и Тихонова. Но и эти два произведения не перестанут волновать нас и вызывать в памяти нашей не только человеческие образы этих неповторимых лет, но и живые чувства поэтов - участников великой борьбы. В поэме Светлова мало от эпоса в точном смысле этого слова, зато в ней - интонации современника, глубоко причастного к смертельной схватке человека со зверем.
Поэма «Двадцать восемь» по-светловски романтична.
В подходе поэта к действительности есть черта, самой ей свойственная: героизм в дни отечественной войны - явление яркое, исключительное по своей силе и в то же время типическое, повторяющееся.
Поэмой «Двадцать восемь» Светлов не намеревался создать галлерею образов гвардейцев. Он дал собирательный образ двадцати восьми, воспел их доблесть, заставил биться «двадцать восемь сердец, как одно».
В другой поэме «Лиза Чайкина» («Комсомольская правда» от 28 июня с. г.) Светлов от судьбы коллектива переходит к судьбе отдельного человека. Он прислушивается к биению девичьего сердца народной героини, партизанки Лизы Чайкиной. Это сердце, - как бы утверждает Светлов своей поэмой, - бьется так же, как сердце двадцати восьми. Светлов поставил перед собой задачу создать поэтический портрет, показать судьбу русской девушки на войне.
В заснеженной русской равнине
Далекая точка видна -
Идет деревенская девочка
По снежной равнине одна.
Зажмурив глаза против ветра,
Идет она через поля,
Шажками все три километра
На мелкие части деля.
Возможно, что некоторые детали из жизни Чайкиной не соответствуют изображенным в поэме. Поэт и не добивался абсолютного портретного сходства, он хотел постигнуть внутреннюю сущность героини, правду Лизы Чайкиной.
Светлов в каждой главе поэмы передает в одинаковой степени и черты облика Чайкиной и свое настроение, а все главы, если их сложить вместе, образуют единый образ. Если хотите, «Лиза Чайкина» - поэма настроений, и это нисколько не снижает самого облика героини. Светлов не описывает свою Лизу, но мы ее видим и знаем, как бы она поступила в том или другом случае жизни. Поэт говорит не о самой красоте, а о силе ее воздействия. Читатель чувствует духовную силу и красоту Чайкиной. В читательском представлении из разрозненных черт создается законченный образ, родственный образу Вали из «Смерти пионерки» Багрицкого.
В «Лизе Чайкиной» Светлов почти не описывает самого подвига. Но духовный мир Чайкиной он показал так, что нам, читателям, нетрудно уже связать имя Лизы с совершенным ею подвигом.
Светлов умеет быть во-время ироничным. Он улыбнется тонко и умно там, где лирике его начинает грозит сентиментальность - такой же враг искусства, как и рассудочность. Он умеет быть политически острым и афористически метким. Вот самый момент смерти Чайкиной:
Десять шагов отсчитал лейтенант,
И неподвижно солдаты стояли…
Милая! Мужество - это талант.
Сколько талантов они расстреляли!
Светлов часто и весьма удачно пользуется эпиграфами. Вот, например, он дает эпиграф из «Бедной Лизы» Карамзина: «Он взглянул бы на меня с видом ласковым, взял бы, может быть, руку мою… Мечта». После такого эпиграфа новым смыслом наполняются стихи этой главы:
Может, он, ушедший воевать,
Спит сейчас в землянке на рассвете?
Может, некому ему писать,
Потому что он тебя не встретил?
И не только за поселок каждый,
За свое сожженное село, -
Месть и месть за двух прекрасных граждан,
До которых счастье не дошло!
Поэмы М.Светлова вдохновляют наше поколение на великие дела. //Л.Озеров.
*****************************************************************************************************************
Русская земля
От хребтов Кавказа до Урала,
Дальними дорогам пыля,
Ты не раз на бой сынов скликала
Русская земля!
Прибавляли сил им в дни печали
Полноводных рек твоих струи,
И врагам обиды не прощали
Сыновья твои.
И всегда цела и невредима.
Сыновей бессмертьем наделя,
Ты вставала из огня и дыма.
Русская земля!
О тебе в столетьях песни громки,
Вся ты, как певучая струна!
И наследья предков мы, потомки,
Приняли сполна.
Вот опять ковыль дымится бурый,
Легкими кистями шевеля,
Вот опять ты в бой нас шлешь под бурей,
Русская земля!
Что ж! Иль нам в строю равняться не с кем,
Иль военный клич отцов забыт?
Не простим насильникам немецким
Мы твоих обид.
Пусть ревут снаряды, свищут сабли,
Смерть за смерть врагам твоим суля.
За тебя мы кровь прольем до капли,
Русская земля!
Мы друзей скликаем поименно,
Под огнем испытанных ребят,
И над нами русские знамена
На ветру шумят.
Помяни ж героев, в битвах павших,
Осени знаменами Кремля,
Купленная кровью предков наших,
Русская земля!
Прокляни отныне и навеки
Дрогнувших перед лицом врага -
В дни, когда катили пламя реки.
Бросив берега.
И опять, цела и невредима.
Сыновей бессмертьем наделя.
Встанешь ты из пламени и дыма.
Русская земля!
Н.РЫЛЕНКОВ.
_____________________________________
И.Эренбург: Сила слова ("Правда", СССР)
Н.Кружков: Книга на фронте ("Красная звезда", СССР)
А.Ромм: Писатель-воин > ("Литература и искусство", СССР)
Р.Паркер: В испытаниях войны * ("Литература и искусство", СССР)
«Литература и искусство» №34, 22 августа 1942 года