Надзирательницы концлагеря Берген-Бельзен после ареста
Апрель 1945 года
Ирма Грезе - надзирательница концлагерей Равенсбрюк, Аушвиц и Берген-Бельзен.
04.10.45: Почти рядом с нею сидит под номером девятым такая молоденькая и уже такая подлая Ирма Грезе. Это крестьянская дочь из Тюрингии, прошедшая нацистскую школку. Иностранные журналисты, богато представленные на процессе, наперебой раскричали ее как «хорошенькую белокурую бестию». Мягко говоря, такое определение страдает легкомыслием и даже попросту плохо в профессиональном отношении. Маску зверя они приняли за человеческое лицо. Благообразность Ирмы еще ужаснее явного уродства всех этих косоглазых дегенератов и человеко-рысей с подпаленной шерстью. Это Горгона, загримированная под Гретхен, самая лютая в лагерях Бельзена и Освенцима, где она долгое время заведывала одним из смертных цехов. Недовольная старинными способами уничтожения, имея вкус к делам такого рода, она изобретала новые виды казней. Ее брови сведены, намертво стиснуты губы: ее водянистые, воспаленные и навыкат глаза, как бы набухшие ужасными виденьями, смотрят подолгу и не мигая, как наведенный пистолет. Наверно дети падали замертво под этим взглядом. Она брезгливо улыбается, когда слишком уж добросовестная защита вступает в длинное препирательство с судьями о приглашении каких-то ученых знатоков международного права, словно совести сидящих здесь почтенных английских генералов недостаточно для изобличения злодейства.
Когда ее уводят из здания суда в тюремный грузовик, кто-то из этих приличных, лакированных немцев, шпалерами стоящих вдоль улицы, кричит ей:
Апрель 1945 года
Ирма Грезе - надзирательница концлагерей Равенсбрюк, Аушвиц и Берген-Бельзен.
04.10.45: Почти рядом с нею сидит под номером девятым такая молоденькая и уже такая подлая Ирма Грезе. Это крестьянская дочь из Тюрингии, прошедшая нацистскую школку. Иностранные журналисты, богато представленные на процессе, наперебой раскричали ее как «хорошенькую белокурую бестию». Мягко говоря, такое определение страдает легкомыслием и даже попросту плохо в профессиональном отношении. Маску зверя они приняли за человеческое лицо. Благообразность Ирмы еще ужаснее явного уродства всех этих косоглазых дегенератов и человеко-рысей с подпаленной шерстью. Это Горгона, загримированная под Гретхен, самая лютая в лагерях Бельзена и Освенцима, где она долгое время заведывала одним из смертных цехов. Недовольная старинными способами уничтожения, имея вкус к делам такого рода, она изобретала новые виды казней. Ее брови сведены, намертво стиснуты губы: ее водянистые, воспаленные и навыкат глаза, как бы набухшие ужасными виденьями, смотрят подолгу и не мигая, как наведенный пистолет. Наверно дети падали замертво под этим взглядом. Она брезгливо улыбается, когда слишком уж добросовестная защита вступает в длинное препирательство с судьями о приглашении каких-то ученых знатоков международного права, словно совести сидящих здесь почтенных английских генералов недостаточно для изобличения злодейства.
Когда ее уводят из здания суда в тюремный грузовик, кто-то из этих приличных, лакированных немцев, шпалерами стоящих вдоль улицы, кричит ей:
- Боишься, Ирма?
И она роняет сквозь зубы:
- Нет...
★ ★ ★
Источник: Л.Леонов. Когда заплачет Ирма || «Правда» №237, 4 октября 1945 года
Reply
Leave a comment