ЖИЗНЬ В СТИЛЕ "ГОП"
Михаил Эпштейн наблюдает, как распространяются протологизмы (им же предложенный термин, обозначающий только что изобретенное слово, не получившее распространения), постепенно превращаясь в неологизмы. "У нас, - пишет он в Фейсбуке, - сейчас есть уникальная возможность наблюдать распространение нами же созданных слов". Однако слова - это лишь ярлыки для обозначения уже существующих явлений. Нет явлений - нет нужды и в ярлыках.
Среди новых слов 2017 г. "гоп-политика" (4460 использований, обнаруженных в Google) и "гоп-религия" (6180). В 2017 г. было опубликовано несколько статей с их использованием. Взгляд на гопников как культурный стиль, выходящий за рамки мелких грабежей и хулиганства, не нов. Е. Омельченко дала обстоятельный обзор особенностей гопников и их места в палитре молодежных субкультур (Полит.ру. 23.05.2006). В 2007 г. была опубликована анонимная статья "РОССИЙСКАЯ ГОП-КУЛЬТУРА - ПЕРСПЕКТИВНЫЙ СЕГМЕНТ ДЛЯ МАРКЕТОЛОГОВ" (Гуманитарные технологии. 26.12.2007), в которой дается очерки развития этой субкультуры, начиная с советской эпохи до наших дней. Особое внимание уделяется стилю жизни, потребительским вкусам гопникам, как массовому сегменту российского рынка. Для них характерно активное потребление иностранных брендов и ненависть к загранице. А. Машнин в статье "ГОПНИК КАК БАЗОВЫЙ АРХЕТИП ПОСТ- (АНТИ-) СОВЕТСКОЙ КУЛЬТУРЫ" (Мировой кризис, 8.10.2015) показал, как субкультура гопничества, начиная с 1990-х гг. просачивается во все ниши общества через каналы массовой культуры и СМИ.
Однако особая тема - выход гопничества в сферу политики, которой этот тип всегда чурался. В "Невском времени" и "7х7"(24.10.2013) я опубликовал статью "Гопники как национальная элита", в которой попытался прояснить проявление этой субкультуры в российском политическом процессе в качестве важного катализатора.
Михаил Эпштейн в "Новой газете" (13.11.2017) И "Снобе" (15.11.2017) дает подробный анализ нового феномена, носителей которого он называет "гопппи". Он уже рассматривает не гопников как таковых, а усвоение культурных форм гопничества элитарными слоями российского общества, которые социально крайне далеки от уличной босоты.
Он пишет:
«В последние годы обозначились черты общественно-политического стиля, который заслуживает особого наименования. Я бы назвал его «гоп» - от слова «гопник». Гопники - городская шпана, полууголовные элементы, еще не полностью криминальные, но скользящие по грани. Главный предмет их ненависти - культурные, добропорядочные граждане, которых гопники любят пугать и унижать, испытывать над ними свою власть. Гопникам важно не столько ограбить (хоть и это дело святое), сколько покуражиться, найти выход агрессии. Это не просто возвышает их в собственных глазах, но и составляет основу их идентичности и душевного комфорта. Для них моральные законы писаны только во втором значении этого слова. <…>
И вот этот агрессивно-куражистый стиль поведения недавно стал все заметнее проникать в разные сферы общественной жизни. Теперь к их названиям можно смело присоединять приставку «гоп-», поскольку все они пронизаны гопничеством. <…>
Есть разные виды гопничества: гоп-политика, гоп-дипломатия, гоп-экономика, гоп-искусство, гоп-наука…
«Можно было бы дальше перечислять многообразные виды современного гопничества: гоп-спорт (чего стоит одна только история «моченосцев»!), гоп-наука (новейший герой которой - министр культуры, «историк»!)… Но и так очевидно: на смену хиппи и яппи и другим субкультурам приходят гоппи. Новая молодежная «субкультура»? Нет, она не согласна быть «суб» и претендует на звание «супер»: всевозрастной, всегосударственной, а по возможности и всепланетной».
<…>
«Гопничество ведет двойную игру. В противоположность честному криминалу, оно все время петляет вокруг границы законного/преступного, избегая открыто ее пересекать. В отличие от преступного сообщества, гопники отчасти интегрированы в нормальную жизнь, чему-то учатся, где-то работают. Это преступность от случая к случаю, спорадическая, контекстная, позволяющая опасно приближаться к «мокрым» делам, но при этом выходить сухим из воды. Днем такой гопник сидит в какой-нибудь бойлерной или мастерской, а вечером идет на улицу промышлять и наводить ужас». <…>
«Еще одно, весьма неожиданное поприще для гопничества - религия, где тоже все заметнее хулиганская, агрессивная, бандитская составляющая. Когда-то, в 1990-е годы, религия получила приставку «поп-», обозначающую ее массовизацию и коммерциализацию. «Поп-религия» - знак предприимчивой популярности, которая рассчитана на восприятие массового общества, в том же смысле, как «поп-музыка» или «поп-арт». Поп-религия - это религия на потребу масс, инструмент магической или психической манипуляции для извлечения практической выгоды. В 1990-е и 2000-е гг. священники постоянно заседают на презентациях товарных бирж, акционерных обществ, политических ассоциаций, литературных журналов и кинофестивалей. <…>
За последние годы поп-религия перешла к более воинственным действиям, превращаясь в гоп-религию. Наиболее заметное ее проявление - деятельность «православных активистов», нападающих на выставки, кинотеатры, угрожающих деятелям культуры - всем, кто дерзает свободу творчества ставить выше партийно-конфессиональных догм и к кому вдохновение приходит от Бога, а не от патриарха или синода. Если в поп-религии преобладала коммерция, то в гоп-религии - агрессия и милитаризм, которая, впрочем, не отказывается и от коммерческих завоеваний и рейдерских захватов государственной собственности. Российская гоп-религия - это попытка превратить православие в религию войны по образцу ислама, а при возможности и сомкнуть с ним ряды. Прежде всего, против «гнилого» западного христианства, которое застряло на ценностях милосердия, любви к ближнему, прощает грехи «радужным», благословляет врагов и охотно принимает иноверных. Ряды гоп-религии пополняются из внецерковных и околоцерковных кругов, но и сама церковь устами своих первосвященников не торопится их осуждать, а молчанием - поощряет. По сути, объединяется с ними в агрессии против светского образования, науки и культуры, в попрании самой конституции, утверждающей отделение государства от церкви».
Среди новых слов 2017 г. "гоп-политика" (4460 использований, обнаруженных в Google) и "гоп-религия" (6180). В 2017 г. было опубликовано несколько статей с их использованием. Взгляд на гопников как культурный стиль, выходящий за рамки мелких грабежей и хулиганства, не нов. Е. Омельченко дала обстоятельный обзор особенностей гопников и их места в палитре молодежных субкультур (Полит.ру. 23.05.2006). В 2007 г. была опубликована анонимная статья "РОССИЙСКАЯ ГОП-КУЛЬТУРА - ПЕРСПЕКТИВНЫЙ СЕГМЕНТ ДЛЯ МАРКЕТОЛОГОВ" (Гуманитарные технологии. 26.12.2007), в которой дается очерки развития этой субкультуры, начиная с советской эпохи до наших дней. Особое внимание уделяется стилю жизни, потребительским вкусам гопникам, как массовому сегменту российского рынка. Для них характерно активное потребление иностранных брендов и ненависть к загранице. А. Машнин в статье "ГОПНИК КАК БАЗОВЫЙ АРХЕТИП ПОСТ- (АНТИ-) СОВЕТСКОЙ КУЛЬТУРЫ" (Мировой кризис, 8.10.2015) показал, как субкультура гопничества, начиная с 1990-х гг. просачивается во все ниши общества через каналы массовой культуры и СМИ.
Однако особая тема - выход гопничества в сферу политики, которой этот тип всегда чурался. В "Невском времени" и "7х7"(24.10.2013) я опубликовал статью "Гопники как национальная элита", в которой попытался прояснить проявление этой субкультуры в российском политическом процессе в качестве важного катализатора.
Михаил Эпштейн в "Новой газете" (13.11.2017) И "Снобе" (15.11.2017) дает подробный анализ нового феномена, носителей которого он называет "гопппи". Он уже рассматривает не гопников как таковых, а усвоение культурных форм гопничества элитарными слоями российского общества, которые социально крайне далеки от уличной босоты.
Он пишет:
«В последние годы обозначились черты общественно-политического стиля, который заслуживает особого наименования. Я бы назвал его «гоп» - от слова «гопник». Гопники - городская шпана, полууголовные элементы, еще не полностью криминальные, но скользящие по грани. Главный предмет их ненависти - культурные, добропорядочные граждане, которых гопники любят пугать и унижать, испытывать над ними свою власть. Гопникам важно не столько ограбить (хоть и это дело святое), сколько покуражиться, найти выход агрессии. Это не просто возвышает их в собственных глазах, но и составляет основу их идентичности и душевного комфорта. Для них моральные законы писаны только во втором значении этого слова. <…>
И вот этот агрессивно-куражистый стиль поведения недавно стал все заметнее проникать в разные сферы общественной жизни. Теперь к их названиям можно смело присоединять приставку «гоп-», поскольку все они пронизаны гопничеством. <…>
Есть разные виды гопничества: гоп-политика, гоп-дипломатия, гоп-экономика, гоп-искусство, гоп-наука…
«Можно было бы дальше перечислять многообразные виды современного гопничества: гоп-спорт (чего стоит одна только история «моченосцев»!), гоп-наука (новейший герой которой - министр культуры, «историк»!)… Но и так очевидно: на смену хиппи и яппи и другим субкультурам приходят гоппи. Новая молодежная «субкультура»? Нет, она не согласна быть «суб» и претендует на звание «супер»: всевозрастной, всегосударственной, а по возможности и всепланетной».
<…>
«Гопничество ведет двойную игру. В противоположность честному криминалу, оно все время петляет вокруг границы законного/преступного, избегая открыто ее пересекать. В отличие от преступного сообщества, гопники отчасти интегрированы в нормальную жизнь, чему-то учатся, где-то работают. Это преступность от случая к случаю, спорадическая, контекстная, позволяющая опасно приближаться к «мокрым» делам, но при этом выходить сухим из воды. Днем такой гопник сидит в какой-нибудь бойлерной или мастерской, а вечером идет на улицу промышлять и наводить ужас». <…>
«Еще одно, весьма неожиданное поприще для гопничества - религия, где тоже все заметнее хулиганская, агрессивная, бандитская составляющая. Когда-то, в 1990-е годы, религия получила приставку «поп-», обозначающую ее массовизацию и коммерциализацию. «Поп-религия» - знак предприимчивой популярности, которая рассчитана на восприятие массового общества, в том же смысле, как «поп-музыка» или «поп-арт». Поп-религия - это религия на потребу масс, инструмент магической или психической манипуляции для извлечения практической выгоды. В 1990-е и 2000-е гг. священники постоянно заседают на презентациях товарных бирж, акционерных обществ, политических ассоциаций, литературных журналов и кинофестивалей. <…>
За последние годы поп-религия перешла к более воинственным действиям, превращаясь в гоп-религию. Наиболее заметное ее проявление - деятельность «православных активистов», нападающих на выставки, кинотеатры, угрожающих деятелям культуры - всем, кто дерзает свободу творчества ставить выше партийно-конфессиональных догм и к кому вдохновение приходит от Бога, а не от патриарха или синода. Если в поп-религии преобладала коммерция, то в гоп-религии - агрессия и милитаризм, которая, впрочем, не отказывается и от коммерческих завоеваний и рейдерских захватов государственной собственности. Российская гоп-религия - это попытка превратить православие в религию войны по образцу ислама, а при возможности и сомкнуть с ним ряды. Прежде всего, против «гнилого» западного христианства, которое застряло на ценностях милосердия, любви к ближнему, прощает грехи «радужным», благословляет врагов и охотно принимает иноверных. Ряды гоп-религии пополняются из внецерковных и околоцерковных кругов, но и сама церковь устами своих первосвященников не торопится их осуждать, а молчанием - поощряет. По сути, объединяется с ними в агрессии против светского образования, науки и культуры, в попрании самой конституции, утверждающей отделение государства от церкви».