СИРИЯ ДАЛЕКО, СИРИЯ РЯДОМ. ИЛИ КТО И ЗАЧЕМ УЕЗЖАЕТ В "ИСЛАМСКОЕ ГОСУДАРСТВО"?
Кто и зачем уходит с Северного Кавказа в «Исламское государство»? Этот вопрос обсуждался на площадке «Кавказского узла» (29.08.2015).
Формулировка темы: "Северный Кавказ: как отвечать на вызовы "Исламского Государства"?
Суммируя сказанное, причины видятся в следующем:
Неэффективность и коррумпированность местной власти, которая не в состоянии решать социально-экономические проблемы региона.
Внесудебные преследования силовиков, которые борются вербовщиками так, что сами оказываются самыми убедительными вербовщиками бойцов для ИГИЛа.
Репрессии против всех отклонений от традиционного ислама.
Жажда романтики.
Поиск земли обетованной исламского типа, где можно жить в шариатском государстве.
Ахмет Ярлыкапов, к.и.н., МГИМО(У) МИД, Москва):
«Доля кавказцев, присоединившихся к ИГ, а также воюющих на его стороне, неимоверно велика: она составляла на конец 2014 г. от 7 до 10% воюющих по оценкам самих салафитов. Если мы примем среднюю оценочную цифру на тот момент в 30 тысяч боевиков ИГ, то число кавказцев в рядах этой организации будет составлять от 2100 до 3000 человек. Причем большинство в составе этих «кавказцев» составляют представители российского Северного Кавказа; число выехавших из Грузии оценивается в 100 человек, из Азербайджана - от 400 до 500. С Северного Кавказа уехало по разным оценкам до 7 тысяч человек, поток не останавливается. Только чеченцев 3000 человек (заявление Магомеда Даудова, 19.02.2015), многие уехали из Европы. Из самой Чечни - около 500 человек, более 100 погибли, 44 вернулись в Россию. Дагестанцев - более 2000 человек, еще столько же уехало в Турцию.
Следует также учитывать, что молодые люди (а возраст едущих с Кавказа в ИГ в основном от 16 до 28 лет) выезжают не только напрямую из регионов Северного Кавказа. Некоторые из них едут из российского Севера, а также крупных городов Юга России, средней полосы, Москвы и Санкт-Петербурга. В частности, из Кизлярского района Республики Дагестан по состоянию на конец 2014 г. в Сирию уехало 15 молодых людей, из них как минимум 4 - из ХМАО, куда они мигрировали в поисках заработка.
ИГ становится привлекательным для молодых мусульман с Северного Кавказа обещаниями социальной справедливости, которую она отчаялась добиться у себя на родине. Коррупция, клановость, отсутствие социальных лифтов и перспектив толкает молодежь к поискам путей выхода в исламистской идеологии, в утопических проектах введения шариата для решения всех проблем современного общества. <…>
Фактически они возлагают огромную надежду на тот эксперимент, который, как они считают, происходит на территории ИГ. В этом смысле для них ИГ - это как Израиль для иудеев. Молодой человек надеется на то, что в ИГ будет в полном объеме применяться справедливый и всеобъемлющий религиозный, божественный Закон, который и уничтожит все несправедливости. Отсюда стремление переселиться не только самим, но и переселить туда свои семьи, близких, друзей.
<…>
Но присоединившаяся к ИГ молодежь не считает это утопией: у иудеев же получилось с Израилем. Они хотят своего Израиля, поэтому и поторопились с восстановлением Халифата.
<…>
И, наконец, эсхатологический момент: пропаганда ИГ говорит о скором конце света, и что последняя битва Добра и Зла, Мусульман и Неверных состоится именно на территории Сирии, около города Дабик. Молодые люди стремятся быть ближе к месту этой решающей битвы, чтобы принять в ней участие.
<…>
Если до этого экстремисты находили себя в рядах боевиков «Имарата Кавказ» (ИК), то успешный взлет ИГИЛ в 2013-2014 гг. оставил его в практически обезлюдевшем состоянии - сотнями боевики покидали его ряды ради присоединения к ИГ. На территории Сирии и Ирака молодые мусульмане увидели реально контролируемую территорию, на которой объявлено исламское правление с якобы успешно работающими исламскими законами.<…>
Уже сегодня на Северном Кавказе развернулась борьба между сторонниками ИК и ИГ, которые не признают друг друга. После уничтожения в апреле 2015 г. руководителя ИК Кебекова позиции противников ИГ серьезно пошатнулись. Идет активное присягание командиров «Имарата Кавказ» в ответ на обращения и целенаправленную работу с ними со стороны ИГ, в результате чего суть этого террористического объединения постепенно меняется: из самостоятельной она все более превращается в филиал ИГ. Все это результат изменения политики ИГ на Северном Кавказе: если ИГ прежде смотрел на ИК как на источник «пушечного мяса», то теперь он смотрит на ИК как на свой потенциальный филиал.
Анализ вербовочной работы ИГ на территории России говорит о том, что это не хаотичная, а упорядоченная деятельность, имеющая свою стратегию. Вербовщики ИГ скорее всего имеют указания, кого следует вербовать в первую очередь. Большое внимание уделяется, например, врачам - в первую очередь хирургам. Основывается вербовка на призывах к совершению хиджры на территорию «халифата».
Сама сеть вербовщиков на территории России становится все более и более разветвленной. Существует представление об исключительной роли Интернета в вербовке. Действительно, ролики, обращения, размещенные в Интернете, играют важную роль в вербовке. Количество просмотров размещенных ИГ материалов на Северном Кавказе впечатляюще большое. Часто молодежь использует для этого мобильный Интернет, применяя так называемые «одноразовые симки». И все же именно реальные вербовщики, общаясь с молодыми людьми «вживую», часто довершают агитацию из Интернета. Они снабжают созревших молодых людей инструкциями, как проехать на территорию ИГ, с кем связываться, как проникать через границу и т.д. Для вербовки также широко используются родственные и дружеские связи. Эта вербовочная сеть, сама по себе нарушающая безопасность страны, может рассматриваться как зародыш будущей террористической сети ИГ в России.
Итак, собственные террористические сети ИГ на Северном Кавказе пока находятся на стадии налаживания. Также широко представлены сети знакомых и родственников примкнувших боевиков, которые используются для оказания влияния и призывов к хиджре, поскольку общение с родственниками не прерывается. Важную роль играют сети вербовщиков, изощренные и опутывающие территорию всей России, а не только Северного Кавказа. Следует признать высокий уровень подготовки вербовщиков - в плане психологии, конспирации, умения использовать противоречия между силовыми структурами и т.д.»
Абакар Абакаров:
"Во-первых, хотел сказать пару слов про набивших всем оскомину - неуловимых вербовщиков ИГ. Так вот, главными вербовщиками сегодня является безграмотная политика по отношению к мусульманам, которую по своему претворяют силовики, это и "подброс оружия, боеприпасов, наркотиков ", пытки и даже убийства " эскадронами смерти". Во вторых, лучше не придумаешь вербовщика, чем компанию по сносу мечетей в России. Это и уже снесённая мечеть в Н.Уренгое и ожидающие сноса в Калининграде, Тамбове, Уссурийске, Пятигорске, Октябрьском, Кисловодске, Губкинский, Екатеринбурге и др. В третьих, отличным вербовщиком является борьба с хиджабами...преследование активистов....загадочные убийства имамов мечетей - носителей Исламских знаний. И этот список можно продолжить!»
Рамазан Раджабов:
<…> На мой взгляд, нельзя сбрасывать со счетов исламский фактор. Любой, кто хоть в какой-либо мере знаком с текстами Корана и достоверными хадисами, может увидеть там прямой призыв жить в исламском государстве, где главным законом был бы шариат. В них говорится, что любой мало-мальски верующий мусульманин просто обязано хотеть жить в шариатском государстве. Разбирающийся в Коране и Сунне мусульманин приведет десяток выдержек из священных и почитаемых книг. У подвергшегося идеологической обработке просто не хватает аргументов противостоять этому. <…>
Сулиета Кусова-Чухо
<…>
В прошлом я- учитель, преподавала мировую художественную культуру в Нальчике, в школе и институте. Из моих учеников 13 уже погибло по обеим сторонам этого «невидимого фронта». На сегодня, может быть, эта цифра уже выросла. Это были чудные ребята: умные, активные. К этому адскому конвейеру теперь добавился ИГ/ИГИЛ. <…> Уже слышны от некоторых единоверцев, достаточно страшные слова, о том, что это «поступь истории»…, что ИГ- это «новое будущее исламского мира», и т.д., то есть идет оправдание страшного террора, практически, бандитизма именем Всевышнего.
<…>
И в современных российских реалиях вопрос: что делать, чтобы радикальные идеи не были столь привлекательны, практически остается без ответа. Что касается Северного Кавказа, откуда наибольший отток, реальность такова: «вертикаль власти, как осиновый кол, пронзила национальное тело». Абсолютная невозможность обсуждать и решать реальные проблемы обычного человеческого бытия, социума, проблемы жизни, работы, справедливости, здоровья, люди на грани выживания. Социальный раскол для Северного Кавказа губителен, не та ментальность, когда будут в нищете умирать, будут карабкаться и протестовать своими способами, а не вступать в «Единую Россию» и не бегать «патриотический» кросс с «Нашими-Вашими». Властью создана какая-то виртуальная реальность, а у Северного Кавказа свой протест: изолированный от легального политического поля, он радикализируется. Но осмелится ли власть включить радикалов в открытую политическую систему. То есть дать им возможность легального политического участия. Имеются в виду умеренные радикалы или, скажем конкретнее, салафиты- очень многочисленный на Северном Кавказе сегмент, состоящий в том числе из интеллектуалов, социально состоявшихся людей. <…>
С вооруженным сопротивлением борются силовые структуры. А как быть с тысячами, повторяю, с тысячами тех, перестает чувствовать Россию своей родиной. Посмотрите молодежный Интернет, там наглядная иллюстрация цивилизационного раскола. И чтобы клеить эти швы, нужна кропотливая, гуманитарная, культурологическая, идеологическая работа- диалог, которого нет и не предвидится. В Москве назначены, как я это называю, «смотрящие» за Кавказом и за исламом, пара- тройка раскрученных телевидением «хлопчиков», «они наше все»- возглавляют сайты, входят в высокие комиссии. Их называют «известный…». А известен он только тем, что все время вертится в теле- картинке. Пренебрежение Москвы к региональному интеллектуальному сообществу отдает колониально-имперским высокомерием.
Ирина Стародубская:
<…> Мне кажется, важно учитывать не только настрой тех, кто уезжает сейчас, но и настрой более молодых, 15-16 летних. Для них идея ИГ, связанная с этим романтика могут быть еще более привлекательными. И это будет определять ситуацию на Кавказе через 2-3 года. <…>
Давайте все-таки разделять салафитов и боевиков. Среди салафитов далеко не все - сторонники ИГ. И далеко не все джихадисты. Так что рост числа салафитов в Чечне (который, как мне представляется, действительно происходит), вряд ли напрямую коррелируте с поддержкой ИГ. А вот постоянные репрессии чеченских властей неизбежно усиливают привлекательность именно насильственного варианта.
Варвара Пархоменко:
<…> За несколько лет в Сирии и Ираке уже оказалась такая критическая масса выходцев с Кавказа, что теперь происходящее на Ближнем Востоке стало уже актуальной повесткой дня для очень многих жителей региона: у многих там теперь или родственники, или знакомые. Большое значение имеет присоединение к ИГ ряда популярных проповедников-исламистов, которые прежде были достаточно умеренными, а теперь агитируют за ИГИЛ. Один за другим запускаются русскоязычные СМИ и сайты, выпускаются ролики. Для многих такой дрейф в сторону крайнего радикализма ИГ произошел параллельно с давлением силовиков и по сути невозможность оставаться в публичном поле. Оставшиеся салафитские лидеры, оппонирующие идеологии ИГИЛ, также сталкиваются с преследованиями. Если еще в 2011, в период диалога властей Дагестана с умеренными салафитами, дагестанская оппозиция даже предлагала выдвинуть Камиля Султанахметова в качестве кандидата в депутаты Госдумы, то теперь об этом даже подумать невозможно: Камиль в интеренете пропагандирует идеи «Исламского государства», популярность которых все растет. За несколько лет мы оказались в другой реальности <…>
Мухаммад:
<…> Нужно понимать, что людей в ИГ связан в первую очередь с тем, что он представляется как исламский проект, альтернативный западному и всем остальным проектам. Человек, считающий себя Мусульманином предрасположен к тому, чтобы подобно кораблю во время шторма, идущего на маяк, стремиться к исламскому проекту". <…>
Формулировка темы: "Северный Кавказ: как отвечать на вызовы "Исламского Государства"?
Суммируя сказанное, причины видятся в следующем:
Неэффективность и коррумпированность местной власти, которая не в состоянии решать социально-экономические проблемы региона.
Внесудебные преследования силовиков, которые борются вербовщиками так, что сами оказываются самыми убедительными вербовщиками бойцов для ИГИЛа.
Репрессии против всех отклонений от традиционного ислама.
Жажда романтики.
Поиск земли обетованной исламского типа, где можно жить в шариатском государстве.
Ахмет Ярлыкапов, к.и.н., МГИМО(У) МИД, Москва):
«Доля кавказцев, присоединившихся к ИГ, а также воюющих на его стороне, неимоверно велика: она составляла на конец 2014 г. от 7 до 10% воюющих по оценкам самих салафитов. Если мы примем среднюю оценочную цифру на тот момент в 30 тысяч боевиков ИГ, то число кавказцев в рядах этой организации будет составлять от 2100 до 3000 человек. Причем большинство в составе этих «кавказцев» составляют представители российского Северного Кавказа; число выехавших из Грузии оценивается в 100 человек, из Азербайджана - от 400 до 500. С Северного Кавказа уехало по разным оценкам до 7 тысяч человек, поток не останавливается. Только чеченцев 3000 человек (заявление Магомеда Даудова, 19.02.2015), многие уехали из Европы. Из самой Чечни - около 500 человек, более 100 погибли, 44 вернулись в Россию. Дагестанцев - более 2000 человек, еще столько же уехало в Турцию.
Следует также учитывать, что молодые люди (а возраст едущих с Кавказа в ИГ в основном от 16 до 28 лет) выезжают не только напрямую из регионов Северного Кавказа. Некоторые из них едут из российского Севера, а также крупных городов Юга России, средней полосы, Москвы и Санкт-Петербурга. В частности, из Кизлярского района Республики Дагестан по состоянию на конец 2014 г. в Сирию уехало 15 молодых людей, из них как минимум 4 - из ХМАО, куда они мигрировали в поисках заработка.
ИГ становится привлекательным для молодых мусульман с Северного Кавказа обещаниями социальной справедливости, которую она отчаялась добиться у себя на родине. Коррупция, клановость, отсутствие социальных лифтов и перспектив толкает молодежь к поискам путей выхода в исламистской идеологии, в утопических проектах введения шариата для решения всех проблем современного общества. <…>
Фактически они возлагают огромную надежду на тот эксперимент, который, как они считают, происходит на территории ИГ. В этом смысле для них ИГ - это как Израиль для иудеев. Молодой человек надеется на то, что в ИГ будет в полном объеме применяться справедливый и всеобъемлющий религиозный, божественный Закон, который и уничтожит все несправедливости. Отсюда стремление переселиться не только самим, но и переселить туда свои семьи, близких, друзей.
<…>
Но присоединившаяся к ИГ молодежь не считает это утопией: у иудеев же получилось с Израилем. Они хотят своего Израиля, поэтому и поторопились с восстановлением Халифата.
<…>
И, наконец, эсхатологический момент: пропаганда ИГ говорит о скором конце света, и что последняя битва Добра и Зла, Мусульман и Неверных состоится именно на территории Сирии, около города Дабик. Молодые люди стремятся быть ближе к месту этой решающей битвы, чтобы принять в ней участие.
<…>
Если до этого экстремисты находили себя в рядах боевиков «Имарата Кавказ» (ИК), то успешный взлет ИГИЛ в 2013-2014 гг. оставил его в практически обезлюдевшем состоянии - сотнями боевики покидали его ряды ради присоединения к ИГ. На территории Сирии и Ирака молодые мусульмане увидели реально контролируемую территорию, на которой объявлено исламское правление с якобы успешно работающими исламскими законами.<…>
Уже сегодня на Северном Кавказе развернулась борьба между сторонниками ИК и ИГ, которые не признают друг друга. После уничтожения в апреле 2015 г. руководителя ИК Кебекова позиции противников ИГ серьезно пошатнулись. Идет активное присягание командиров «Имарата Кавказ» в ответ на обращения и целенаправленную работу с ними со стороны ИГ, в результате чего суть этого террористического объединения постепенно меняется: из самостоятельной она все более превращается в филиал ИГ. Все это результат изменения политики ИГ на Северном Кавказе: если ИГ прежде смотрел на ИК как на источник «пушечного мяса», то теперь он смотрит на ИК как на свой потенциальный филиал.
Анализ вербовочной работы ИГ на территории России говорит о том, что это не хаотичная, а упорядоченная деятельность, имеющая свою стратегию. Вербовщики ИГ скорее всего имеют указания, кого следует вербовать в первую очередь. Большое внимание уделяется, например, врачам - в первую очередь хирургам. Основывается вербовка на призывах к совершению хиджры на территорию «халифата».
Сама сеть вербовщиков на территории России становится все более и более разветвленной. Существует представление об исключительной роли Интернета в вербовке. Действительно, ролики, обращения, размещенные в Интернете, играют важную роль в вербовке. Количество просмотров размещенных ИГ материалов на Северном Кавказе впечатляюще большое. Часто молодежь использует для этого мобильный Интернет, применяя так называемые «одноразовые симки». И все же именно реальные вербовщики, общаясь с молодыми людьми «вживую», часто довершают агитацию из Интернета. Они снабжают созревших молодых людей инструкциями, как проехать на территорию ИГ, с кем связываться, как проникать через границу и т.д. Для вербовки также широко используются родственные и дружеские связи. Эта вербовочная сеть, сама по себе нарушающая безопасность страны, может рассматриваться как зародыш будущей террористической сети ИГ в России.
Итак, собственные террористические сети ИГ на Северном Кавказе пока находятся на стадии налаживания. Также широко представлены сети знакомых и родственников примкнувших боевиков, которые используются для оказания влияния и призывов к хиджре, поскольку общение с родственниками не прерывается. Важную роль играют сети вербовщиков, изощренные и опутывающие территорию всей России, а не только Северного Кавказа. Следует признать высокий уровень подготовки вербовщиков - в плане психологии, конспирации, умения использовать противоречия между силовыми структурами и т.д.»
Абакар Абакаров:
"Во-первых, хотел сказать пару слов про набивших всем оскомину - неуловимых вербовщиков ИГ. Так вот, главными вербовщиками сегодня является безграмотная политика по отношению к мусульманам, которую по своему претворяют силовики, это и "подброс оружия, боеприпасов, наркотиков ", пытки и даже убийства " эскадронами смерти". Во вторых, лучше не придумаешь вербовщика, чем компанию по сносу мечетей в России. Это и уже снесённая мечеть в Н.Уренгое и ожидающие сноса в Калининграде, Тамбове, Уссурийске, Пятигорске, Октябрьском, Кисловодске, Губкинский, Екатеринбурге и др. В третьих, отличным вербовщиком является борьба с хиджабами...преследование активистов....загадочные убийства имамов мечетей - носителей Исламских знаний. И этот список можно продолжить!»
Рамазан Раджабов:
<…> На мой взгляд, нельзя сбрасывать со счетов исламский фактор. Любой, кто хоть в какой-либо мере знаком с текстами Корана и достоверными хадисами, может увидеть там прямой призыв жить в исламском государстве, где главным законом был бы шариат. В них говорится, что любой мало-мальски верующий мусульманин просто обязано хотеть жить в шариатском государстве. Разбирающийся в Коране и Сунне мусульманин приведет десяток выдержек из священных и почитаемых книг. У подвергшегося идеологической обработке просто не хватает аргументов противостоять этому. <…>
Сулиета Кусова-Чухо
<…>
В прошлом я- учитель, преподавала мировую художественную культуру в Нальчике, в школе и институте. Из моих учеников 13 уже погибло по обеим сторонам этого «невидимого фронта». На сегодня, может быть, эта цифра уже выросла. Это были чудные ребята: умные, активные. К этому адскому конвейеру теперь добавился ИГ/ИГИЛ. <…> Уже слышны от некоторых единоверцев, достаточно страшные слова, о том, что это «поступь истории»…, что ИГ- это «новое будущее исламского мира», и т.д., то есть идет оправдание страшного террора, практически, бандитизма именем Всевышнего.
<…>
И в современных российских реалиях вопрос: что делать, чтобы радикальные идеи не были столь привлекательны, практически остается без ответа. Что касается Северного Кавказа, откуда наибольший отток, реальность такова: «вертикаль власти, как осиновый кол, пронзила национальное тело». Абсолютная невозможность обсуждать и решать реальные проблемы обычного человеческого бытия, социума, проблемы жизни, работы, справедливости, здоровья, люди на грани выживания. Социальный раскол для Северного Кавказа губителен, не та ментальность, когда будут в нищете умирать, будут карабкаться и протестовать своими способами, а не вступать в «Единую Россию» и не бегать «патриотический» кросс с «Нашими-Вашими». Властью создана какая-то виртуальная реальность, а у Северного Кавказа свой протест: изолированный от легального политического поля, он радикализируется. Но осмелится ли власть включить радикалов в открытую политическую систему. То есть дать им возможность легального политического участия. Имеются в виду умеренные радикалы или, скажем конкретнее, салафиты- очень многочисленный на Северном Кавказе сегмент, состоящий в том числе из интеллектуалов, социально состоявшихся людей. <…>
С вооруженным сопротивлением борются силовые структуры. А как быть с тысячами, повторяю, с тысячами тех, перестает чувствовать Россию своей родиной. Посмотрите молодежный Интернет, там наглядная иллюстрация цивилизационного раскола. И чтобы клеить эти швы, нужна кропотливая, гуманитарная, культурологическая, идеологическая работа- диалог, которого нет и не предвидится. В Москве назначены, как я это называю, «смотрящие» за Кавказом и за исламом, пара- тройка раскрученных телевидением «хлопчиков», «они наше все»- возглавляют сайты, входят в высокие комиссии. Их называют «известный…». А известен он только тем, что все время вертится в теле- картинке. Пренебрежение Москвы к региональному интеллектуальному сообществу отдает колониально-имперским высокомерием.
Ирина Стародубская:
<…> Мне кажется, важно учитывать не только настрой тех, кто уезжает сейчас, но и настрой более молодых, 15-16 летних. Для них идея ИГ, связанная с этим романтика могут быть еще более привлекательными. И это будет определять ситуацию на Кавказе через 2-3 года. <…>
Давайте все-таки разделять салафитов и боевиков. Среди салафитов далеко не все - сторонники ИГ. И далеко не все джихадисты. Так что рост числа салафитов в Чечне (который, как мне представляется, действительно происходит), вряд ли напрямую коррелируте с поддержкой ИГ. А вот постоянные репрессии чеченских властей неизбежно усиливают привлекательность именно насильственного варианта.
Варвара Пархоменко:
<…> За несколько лет в Сирии и Ираке уже оказалась такая критическая масса выходцев с Кавказа, что теперь происходящее на Ближнем Востоке стало уже актуальной повесткой дня для очень многих жителей региона: у многих там теперь или родственники, или знакомые. Большое значение имеет присоединение к ИГ ряда популярных проповедников-исламистов, которые прежде были достаточно умеренными, а теперь агитируют за ИГИЛ. Один за другим запускаются русскоязычные СМИ и сайты, выпускаются ролики. Для многих такой дрейф в сторону крайнего радикализма ИГ произошел параллельно с давлением силовиков и по сути невозможность оставаться в публичном поле. Оставшиеся салафитские лидеры, оппонирующие идеологии ИГИЛ, также сталкиваются с преследованиями. Если еще в 2011, в период диалога властей Дагестана с умеренными салафитами, дагестанская оппозиция даже предлагала выдвинуть Камиля Султанахметова в качестве кандидата в депутаты Госдумы, то теперь об этом даже подумать невозможно: Камиль в интеренете пропагандирует идеи «Исламского государства», популярность которых все растет. За несколько лет мы оказались в другой реальности <…>
Мухаммад:
<…> Нужно понимать, что людей в ИГ связан в первую очередь с тем, что он представляется как исламский проект, альтернативный западному и всем остальным проектам. Человек, считающий себя Мусульманином предрасположен к тому, чтобы подобно кораблю во время шторма, идущего на маяк, стремиться к исламскому проекту". <…>