Где была, что делала (продолжение))
Оригинал взят у elenabyzova в Где была, что делала (продолжение))
И снова здрасте) Продолжаю выговариваться, уж не обессудьте))
Если помните, работа над моими книжками застопорилась на иллюстрациях. Как только у меня появилась свободная минутка, я поехала к своей художнице с твердым намерением, если иллюстраций сделано меньше половины, то вежливо и непреклонно сказать «до свидания» и найти другого художника, тем более, что это не проблема. Но когда я увидела картинки, я поняла, что другой художник мне не нужен. Наташа чувствует сказку и понимает её героев. Вот посмотрите, я стащила для вас несколько иллюстраций.
«Большое приключение маленькой девочки»
«Записка для мамы и бабушки»
«Куда же мне его деть, не в руках же нести?» - ворчала Анюта.
В общем, сделав строгое лицо и подпустив металла в голосе, я постаралась надавить на Наташину совесть, а заодно тщеславие и даже жалость, то есть надавила на всё, до чего смогла дотянуться. Наташа обещала мобилизоваться и по возможности ускориться.
Но ясно одно, у меня не получится сделать вашим малышам подарки к Новому году. Но в конце концов, подарки ведь дарят не только к каким-нибудь датам, а и просто так тоже и, по-моему, это даже приятнее. Подождём?) Главное, чтобы за это время ваши детки не успели вырасти из сказок)))
Вот. А ещё я тут у нас по осени участвовала в одном литературном конкурсе. Первое место, увы, не заняла (а писать надо лучше, и желательно не за три дня до смерти выдачи материала))) но вот такие няшки всё же получила.))
По условиям конкурса нужно было описать наш город и край, какими они будут лет через сто или двести. На двести лет моей фантазии не хватило, и я ограничилась одной сотней))) Не знаю, будет ли рассказ опубликован в журнале «Пикет», но вы можете его прочитать сейчас и
Когда наступит завтра
Утро Джона Майкловича началось, как обычно, с пробежки. На лифте он поднялся на крышу, и, минуя стоянку аэротранспорта, принадлежавшего жильцам дома, нырнул в спортгалерею.
Беговая дорожка в обрамлении тропической зелени мягко стелилась под ногами, впереди на горизонте виден был океан, легкий прохладный бриз, насыщенный йодом, приятно освежал лицо. Под ногами чуть слышно поскрипывал мелкий гравий, невидимые глазу птицы в густом переплетении ветвей выводили свои утренние рулады, и даже казалось, что слышен шум прибоя.
Ощущение реальности происходящего было абсолютным, хотя Джон прекрасно знал, что это всего лишь удачная голограмма и хорошо сбалансированная воздушная смесь, нагнетаемая компрессором, создают такое приятное впечатление. На самом деле Барнаул хоть и оставался по-прежнему зеленым городом, но даже те гиганты, которые росли на улицах, не могли тягаться в росте со стоэтажными строениями, да и до океана было не так уж близко, чтобы его можно было увидеть с крыши небоскрёба. А что касается чистого воздуха в центре огромного мегаполиса, то как и сто лет назад, об этом можно было только мечтать.
А ведь сколько споров было, какие жаркие баталии разгорались в СМИ по поводу этих беговых галерей нависающих в воздухе и опоясывающих дома. И больше всех возмущались, конечно, старожилы, болеющие душой за сохранение первозданного облика столицы, по их мнению, выходило, что эти галереи окончательно изуродуют и так уже до неузнаваемости изменившийся за последние десятилетия город. Джон понимал это беспокойство, сам, будучи коренным алтайцем - его предки приехали сюда более ста лет назад - он очень трепетно относился к истории родного края, но при этом, как ни кто другой, знал, насколько дефицитной, а значит, и дорогой была в городе земля. Да дело даже и не в дороговизне, а в том, что свободных площадей в городской черте просто уже больше не было, и давно. В конце концов, всё же удалось найти компромисс: беговые галереи появились только в районах новостроек, а жители старого города, по-прежнему довольствовались тренажёрными залами. Только какой тренажёр сравниться с такой вот настоящей гаревой дорожкой под ногами?
«Пожалуй, сделаю ещё кружок», - решил Джон. Сегодня было воскресенье. У него, конечно, были запланированы кое-какие дела, но так, ничего срочного.
Вернувшись с пробежки, Джон принял душ - ванна в крохотных квартирках-пеналах для одиноких и малосемейных не предусматривалась. Многокомнатные квартиры с кухнями и ванными комнатами предоставлялись только многодетным семьям, которые не желали перекладывать воспитание своих отпрысков на плечи государства и, как и сто лет назад, тянули этот груз сами. Для всех остальных - квартира-пенал, независимо от занимаемой должности и финансового положения. Именно поэтому Джон и не торопился обзаводиться семьей. Всё-таки в душе он, как и все русские, был консервативен и сентиментален, и если уж семья, то чтобы все вместе за большим столом…
Джон в этом плане очень рассчитывал на подземное строительство. По специальности он был архитектором, хотя по идее должен был стать музыкантом, благодаря абсолютному слуху, видимо, доставшемуся ему по наследству, и открывшимися у него в связи с этим уникальными способностями. Во всяком случае, вся его немногочисленная родня надеялась, что он непременно продолжит карьеру своего прадеда, знаменитого в своё время саксофониста. Но саксофон остался для Джона только увлечением, любимым, но всё же увлечением. И сейчас он возглавлял крупную строительную компанию, которая собственно и занималась подземным многоуровневым строительством именно жилых помещений.
Первые опыты в реализации этого сложного проекта, прямо скажем, были не очень удачными, возведённые ими подземные сооружения годились только под производственные нужды, но теперь с развитием новейших технологий всё должно получиться. И вот тогда жильё должно заметно подешеветь, и чем глубже оно будет находиться, тем дешевле будет стоить. Так что глядишь, и он сможет когда-нибудь купить себе шикарную многокомнатную квартиру… Расчесывая иссиня-чёрную кучерявую шевелюру, он усмехнулся своим мыслям: « …где-нибудь поближе к центру земли».
Щелчком пальцев Джон активизировал личного домашнего секретаря, система «умный дом» была наконец-то отлажена как часы, больше не было никаких взрывающихся кофемолок и горящих тостеров, равно как, и внезапно захлопывающихся дверей, намертво зажимающих меж створок всё, что пыталось между ними проскочить - защита от вирусов почти стопроцентная.
- Доброе утро! - раздался приятный женский голос. - Сегодня 12 декабря 2112 года, воскресенье. У вас выходной, но есть кое-какие дела, которые вы отметили, как неотложные. Вам напомнить?
- Да, пожалуй, - согласился Джон, мало ли, вдруг он что-нибудь упустил.
- Сегодня из Мексики прилетает Хосе Лопес, специалист по глубинному бурению, с семьёй. Вам необходимо его встретить. Самолёт из Нью-Мехико прибудет на вторую платформу в 9-25 утра. А в 18-00 в баре «На Никитинской» вас ждет некая Татьяна Полякова с интересующей вас информацией.
- Это всё? - Уточнил Джон.
- Это всё, что содержится в базе данных на этот момент. Будете вносить коррективы?
- Нет. Новости и завтрак.
Через пару минут кофе машина выдала кружку горячего напитка, а микроволновка противным писком объявила, что оладьи готовы. Джон забрал из кухонной ниши свой завтрак, перенеся его на выдвижной журнальный столик, и усевшись на диван, принялся за еду. На развернувшейся перед ним видеопанели замелькали кадры новостей.
Джон, увлёкшись оладьями, смотрел вполглаза и слушал вполуха. Завтрак был приготовлен из синтетических продуктов, но Джон ещё помнил вкус настоящих оладий, которыми кормила его в далёком детстве бабушка, и надо сказать, особой разницы не улавливал.
Вот ещё одна проблема - продовольствие. В последнее время удалось прекратить сокращение сельхозугодий на Алтае, но спрос на натуральные продукты не падал, несмотря на то, что всё взрослое и здоровое население было переведено на синтетические и искусственные продукты, но для детей, больных и особенно аллергиков требовалась натуральная пища. А где её взять? Ни одного клочка свободной земли уже не осталось.
А население всё увеличивалось и в основном за счёт иммигрантов. Алтай по-прежнему оставался сказочной землёй обетованной для миллионов выживших после катастрофы 2012 года, особенно для тех, чьи материки медленно, но верно скрывались под океанской водой. И хотя иммиграционная политика правительства была довольно жесткой, но закрыть границы края полностью было невозможно.
Мысли Джона снова вернулись к проекту строительства подземных городов, но в это время по телевизору стали показывать сюжет о Японии. Там полным ходом шли работы по созданию искусственной плавучей платформы, точной копии острова Хонсю. Остров Хоккайдо был таким образом уже восстановлен и полностью освоен. Дотошные японцы умудрились даже воспроизвести на платформе оригинальный рельеф острова. Молодцы.
Китайцы тоже справлялись сами, как норами изрыв тибетский горный массив тоннелями. Большая часть их населения переселилась именно туда, в искусственно созданные пещеры, остальные занимали сеть островов, в которые превратилась южная оконечность евразийского материка, некогда принадлежавшая их государству.
Мысли опять вернулись к идее подземных городов. Если бы всё получилось, сколько проблем удалось бы решить и не только на Алтае, но и во всём мире.
Однако, пора было ехать в аэропорт. Выбросив разовую посуду, стал собираться. Натянул джинсы - альтернативы этим удобным и практичным штанам так ещё и не придумали - а вот с выбором между рубашкой и футболкой на секунду замешкался. Ему сегодня предстояли две полуофициальные встречи, значит, всё-таки должна быть рубашка. Какая? Пожалуй, вот эта кофейного цвета, который так шёл к его тёмной оливковой коже, не контрастируя с ней, а лишь слегка осветляя. К тому же рубашка эта очень выгодно подчеркивала мускулистые очертания его спортивной фигуры, Хосе Лопес, конечно, перебился бы, а вот предстоящая встреча с Татьяной Поляковой интриговала. Они с ней не были знакомы, пару дней назад она позвонила и предложила встретиться, сказав, что у неё есть для Джона какая-то важная информация личного характера. Голос был приятный, встреча планировалась на вечер воскресенья и должна была состояться в баре, и Джон согласился.
Скутер Джона уверенно лавировал по полосам-эшелонам воздушной трассы. Он был отличным водителем. Правда, ничего сложного в этом и не было. Правила передвижения по воздуху были почти те же самые, что и для наземных видов транспорта, с той лишь разницей, что кроме полос здесь были ещё и эшелоны расположенные друг над другом.
Вскоре показались зависшие над землёй платформы аэропорта принимающие межконтинентальные лайнеры, наземные площадки предназначались для тяжелых космических судов. Возле платформ сновали аэробусы, такси и скутеры выискивая местечко для парковки. И вдруг вся эта, с виду совершенно бестолковая суета прекратилась словно по команде - огромный самолёт заходил на посадку.
Хосе Лопес оказался невысоким коренастым мексиканцем средних лет. Умный взгляд черных глаз, широкая добродушная улыбка действовали располагающе. К нему робко жалась, растерянно оглядываясь по сторонам, такая же невысокая, слегка полноватая женщина, судя по всему, его жена, а из-за спин супругов выглядывали две любопытные смуглые детские рожицы.
В ожидании багажа Джон завёл всю компанию в кафе аэропорта, и пока ребятня поглощала мороженное, а жена Лопеса, продолжая с любопытством оглядываться по сторонам, потягивала ананасовый сок, они с Хосе переговорили о делах. Джон коротко рассказал ему о проекте, для которого и был приглашен специалист такого уровня, как Лопес, и лишний раз убедился в компетентности своего собеседника и его заинтересованности проектом.
Госпожа Лопес во время этой беседы не проронила ни слова, но когда Джон, помогал им разместиться в такси, улучив минутку, задержала его и, даже не пытаясь спрятать страх в глазах, спросила:
- Скажите мистер Джон … эээ
- Просто Джон, - улыбнулся тот.
- Скажите, Джон, я читала, что у вас в Сибири медведи по улицам ходят, а зимой, когда дуют ветры со снегом, люди привязывают себя к специальным канатам и так передвигаются по улицам. Это правда?
- Мадам, какие медведи? Вы что? 22-ой век на дворе. Последняя медвежья семья, к сожалению бездетная, живёт в специальном заказнике, и зоологи уже головы сломали, очень уж им хочется заполучить маленького медвежонка. А что касается снега, то мы не видели его уже лет сто, наверное. Вы посмотрите вокруг: пальмы, секвойя… Не бойтесь, мадам, вам у нас понравится, - успокоил он, как мог, испуганную мексиканку, усаживая её в такси.
Джон сопроводил Лопесов до выделенного им временного жилья, помог занести вещи, рассказал, как добраться завтра до работы, и где находятся ближайшие магазины?
Когда он, наконец, освободился, до встречи с таинственной незнакомкой время ещё оставалось. Поскольку бар, где эта встреча должна была состояться, находился в старом городе, Джон туда и отправился. Он пообедал в одном из многочисленных в этой части города ресторанов, а затем, пользуясь случаем, немного прогулялся по улицам исторического центра столицы, не так часто удавалось ему сюда выбраться. Улицы имени Пушкина, Гоголя, Короленко - старые названия, старые дома, приятные воспоминания детства и юности.
К бару он подошёл минут за пять до назначенного времени. Пройдя через небольшое фойе, с удовольствием окунулся в прохладный полумрак небольшого зала и умиротворяющую камерную атмосферу, создаваемую мягким негромким блюзом. Присев на высокий стул у стойки, Джон сделал заказ и осмотрелся: несколько парочек за столиками в глубине зала, большая мужская компания у окна, две девушки у другого конца стойки…
- Вы кого-нибудь ждёте? - поинтересовался бармен между делом.
- Да. А может быть, вы её знаете? Татьяна Полякова.
- Знаю, - утвердительно кивнул бармен. - Она хозяйка этого заведения. О, да, вот и она сама…
Джон оглянулся и увидел идущую через зал стройную невысокую шатенку.
- Здравствуте, - улыбнулась она и, протянув Джону руку, представилась, - Татьяна. Это я назначила вам встречу.
- Итак, она звалась Татьяной? - Джон, улыбаясь, пожал протянутую ладонь. - И что же дальше? Представляться, я думаю не нужно?
- Не нужно, - согласилась Татьяна, - вы очень похожи на своего прадеда.
- А вы были знакомы? - Джон, в весёлом недоумении уставился на свою собеседницу.
- Можно и так сказать, - смеясь, уклонилась та от прямого ответа.
Джон был заинтригован.
- Что вы пьёте? - мелком глянув на его бокал, поинтересовалась Татьяна, заходя за стойку. - Ну, что бы это ни было, бросьте. Сейчас я угощу вас своим фирменным коктейлем, - и ловко принялась смешивать напитки.
Сунув соломинки в два высоких бокала, она, сосредоточенно сдвинув брови, чуть пригубила содержимое одного из них, затем, подождав несколько секунд, видимо пока раскроется послевкусие букета, одобрительно кивнула и пододвинула второй бокал гостю.
Джон, с интересом наблюдавший за всеми этими манипуляциями, принял предложенный бокал и так же, как только что хозяйка, чуть пригубил напиток.
- Необычный вкус… но очень приятный, - ответил он на немой вопрос Татьяны, - но мне почему-то кажется, что вы пригласили меня не для того, чтобы угостить своим фирменным коктейлем?
- Скажем так, не только для этого, - улыбнулась Татьяна, - вы пейте, пейте, я сейчас всё вам объясню.
Сделав ещё один глоток, она отставила бокал и, немного покопавшись в своей сумочке, достала оттуда и положила перед Джоном небольшой пластиковый прямоугольник.
- Как вы думаете, что это?
Джон взял непонятный предмет, покрутил в руках, с интересом рассматривая:
- Похоже на какой-то допотопный носитель информации, - неуверенно высказал он своё предположение .
- Да. Правильно. Это карта памяти из видеокамеры. Ей лет сто не меньше. Сейчас таких давным-давно уже не делают. Я совершенно случайно нашла её в нашем семейном архиве. Естественно, мне стало интересно, что же такое там может быть. Ясное дело, что это не какая-то сверхсекретная или суперценная информация, если б это было так, то её бы уже давно извлекли и хранили совсем в другом виде и в другом месте. Но с другой стороны, ведь и не выбросили же.
- И что же там? Вам удалось это узнать?
- Да. Это запись видеонаблюдения, сделанная 12 декабря 2012 года.
- Ого, ровно сто лет назад, - вежливо удивился Джон, всё еще не понимая, какое это к нему-то имело отношение, - а где и за кем велось наблюдение?
- Сейчас всё увидите сами, - пообещала Татьяна.
Она положила на стойку ноутбук и осторожно его открыла:
- Вещь раритетная, сами понимаете, хозяин этого ноута сказал, что голову мне оторвёт, если я его сломаю, но я решила рискнуть, - улыбнулась Татьяна, - поскольку считаю, что это нужно смотреть именно так, а не в современном четырёхмерном формате.
На экране возникло непривычно плоское изображение того же самого бара в котором они сейчас сидели, только судя по освещению было раннее утро, что собственно подтверждал и таймер в углу экрана. Бармен, седоватый мужчина уже в годах, неторопливо и очень тщательно протирал бокалы. Вот он оторвался от своего занятия, кому-то приветливо улыбнулся и приглашающе махнул рукой. В зал вошёл первый посетитель. Это был негр, тоже, кстати, немолодой, он прошёл к стойке и присев возле неё заказал мартини.
- Вот уж не думал, что ваш бар будет работать в такую рань, да ещё в такой день, - сказал он на смеси английского и ломанного русского.
- А почему нет? - улыбнулся бармен. - Когда ещё и выпить людям, как не сегодня. А вы неплохо говорите по-русски.
- Спасибо. Я уже не первый раз в России, да и в Барнауле тоже бывал. У меня здесь много друзей музыкантов, у них и учусь в основном. Только боюсь, посетителей у вас сегодня будет немного. Город как будто вымер. Все, кто мог, разъехались ещё накануне, остальные сидят по домам.
- Да. Говорят, вчера на выезде из города было настоящее столпотворение. А вы почему не уехали? И вообще, как вы оказались у нас в такое неспокойное время? - поинтересовался бармен.
- Тур был запланирован ещё год назад. Честно говоря, в этот раз я не хотел ехать - кругом такое творится… жена настояла, наслушавшись моих восторженных рассказов о Сибири, непременно захотела побывать в Барнауле.
- Так ваша супруга с вами, а где она сейчас?
- В гостинице. Спит. Не стал её будить в такую рань. Вчера весь день просидели в аэропорту. Наш самолёт из Москвы так и не прибыл. Что там творилось, словами не рассказать… Пытался дозвониться в наше посольство, не получилось, видимо, не один я такой умный, а потом и вовсе связь пропала…
Мужчины помолчали, думая каждый о своём, время от времени поглядывая на экран беззвучно работающего телевизора, подвешенного слева от стойки. А там, сменяя друг друга, мелькали жуткие картины апокалипсиса, на мгновение появлялись испуганные лица дикторов, и снова шли сюжеты из разных уголков света о разыгравшихся природных катаклизмах.
- А вы что же не уехали? - в свою очередь поинтересовался посетитель у бармена.
- А куда? Везде творится чёрти что, - ответил тот, кивнув в сторону телевизора. - Да и зачем? Этот бар… когда-то был моей заветной мечтой, потом стал реальностью. По сути это всё, что у меня есть в жизни… да собственно, это и есть моя жизнь. Нет смысла что-то менять перед самым концом. И если завтра всё же наступит новый день… то я бы хотел встретить его здесь, за барной стойкой… как всегда.
Изображение резко качнулось из стороны в сторону, видно было как в помещении бара лопнуло оконное стекло, засыпая всё вокруг осколками, и с порывом ветра ворвались и закружились по залу какие-то обрывки бумаги, пакетов, посыпались на пол стаканы и бутылки, зарябил телевизор. Мужчины вскочили, что-то крича друг другу…
Потом изображение стало мутным, рассыпалось на квадраты и исчезло.
Какое-то время Джон ошеломлённо молчал, стараясь справится с волнением.
- Это был мой прадед… -сказал он дрогнувшим голосом.
- Да. И мой тоже, - подтвердила Татьяна, закрывая ноут.
- Судя по всему - это был самый первый толчок... Сколько же им всего ещё предстоит пережить… сколько всего преодолеть… в полной неведении о том, что их ждёт впереди. «И если завтра всё же наступит новый день…» - обескураженно повторил он фразу из далёкого прошлого.
- Джон, они сильные люди, они всё преодолеют… преодолели, - поправилась Татьяна, - если бы они не были уверены в том, что завтра всё же наступит… мы бы сейчас с тобой здесь не сидели…
Прошу барнаульцев и сибиряков, бывавших в нашем городке, шибко громко не ржать))) А иногородним и иностранцам, по-моему, стоит задуматься, сказано же, иммиграционная политика края будет жёсткой!)))
И снова здрасте) Продолжаю выговариваться, уж не обессудьте))
Если помните, работа над моими книжками застопорилась на иллюстрациях. Как только у меня появилась свободная минутка, я поехала к своей художнице с твердым намерением, если иллюстраций сделано меньше половины, то вежливо и непреклонно сказать «до свидания» и найти другого художника, тем более, что это не проблема. Но когда я увидела картинки, я поняла, что другой художник мне не нужен. Наташа чувствует сказку и понимает её героев. Вот посмотрите, я стащила для вас несколько иллюстраций.
«Большое приключение маленькой девочки»
«Записка для мамы и бабушки»
«Куда же мне его деть, не в руках же нести?» - ворчала Анюта.
В общем, сделав строгое лицо и подпустив металла в голосе, я постаралась надавить на Наташину совесть, а заодно тщеславие и даже жалость, то есть надавила на всё, до чего смогла дотянуться. Наташа обещала мобилизоваться и по возможности ускориться.
Но ясно одно, у меня не получится сделать вашим малышам подарки к Новому году. Но в конце концов, подарки ведь дарят не только к каким-нибудь датам, а и просто так тоже и, по-моему, это даже приятнее. Подождём?) Главное, чтобы за это время ваши детки не успели вырасти из сказок)))
Вот. А ещё я тут у нас по осени участвовала в одном литературном конкурсе. Первое место, увы, не заняла (а писать надо лучше, и желательно не за три дня до смерти выдачи материала))) но вот такие няшки всё же получила.))
По условиям конкурса нужно было описать наш город и край, какими они будут лет через сто или двести. На двести лет моей фантазии не хватило, и я ограничилась одной сотней))) Не знаю, будет ли рассказ опубликован в журнале «Пикет», но вы можете его прочитать сейчас и
Когда наступит завтра
Утро Джона Майкловича началось, как обычно, с пробежки. На лифте он поднялся на крышу, и, минуя стоянку аэротранспорта, принадлежавшего жильцам дома, нырнул в спортгалерею.
Беговая дорожка в обрамлении тропической зелени мягко стелилась под ногами, впереди на горизонте виден был океан, легкий прохладный бриз, насыщенный йодом, приятно освежал лицо. Под ногами чуть слышно поскрипывал мелкий гравий, невидимые глазу птицы в густом переплетении ветвей выводили свои утренние рулады, и даже казалось, что слышен шум прибоя.
Ощущение реальности происходящего было абсолютным, хотя Джон прекрасно знал, что это всего лишь удачная голограмма и хорошо сбалансированная воздушная смесь, нагнетаемая компрессором, создают такое приятное впечатление. На самом деле Барнаул хоть и оставался по-прежнему зеленым городом, но даже те гиганты, которые росли на улицах, не могли тягаться в росте со стоэтажными строениями, да и до океана было не так уж близко, чтобы его можно было увидеть с крыши небоскрёба. А что касается чистого воздуха в центре огромного мегаполиса, то как и сто лет назад, об этом можно было только мечтать.
А ведь сколько споров было, какие жаркие баталии разгорались в СМИ по поводу этих беговых галерей нависающих в воздухе и опоясывающих дома. И больше всех возмущались, конечно, старожилы, болеющие душой за сохранение первозданного облика столицы, по их мнению, выходило, что эти галереи окончательно изуродуют и так уже до неузнаваемости изменившийся за последние десятилетия город. Джон понимал это беспокойство, сам, будучи коренным алтайцем - его предки приехали сюда более ста лет назад - он очень трепетно относился к истории родного края, но при этом, как ни кто другой, знал, насколько дефицитной, а значит, и дорогой была в городе земля. Да дело даже и не в дороговизне, а в том, что свободных площадей в городской черте просто уже больше не было, и давно. В конце концов, всё же удалось найти компромисс: беговые галереи появились только в районах новостроек, а жители старого города, по-прежнему довольствовались тренажёрными залами. Только какой тренажёр сравниться с такой вот настоящей гаревой дорожкой под ногами?
«Пожалуй, сделаю ещё кружок», - решил Джон. Сегодня было воскресенье. У него, конечно, были запланированы кое-какие дела, но так, ничего срочного.
Вернувшись с пробежки, Джон принял душ - ванна в крохотных квартирках-пеналах для одиноких и малосемейных не предусматривалась. Многокомнатные квартиры с кухнями и ванными комнатами предоставлялись только многодетным семьям, которые не желали перекладывать воспитание своих отпрысков на плечи государства и, как и сто лет назад, тянули этот груз сами. Для всех остальных - квартира-пенал, независимо от занимаемой должности и финансового положения. Именно поэтому Джон и не торопился обзаводиться семьей. Всё-таки в душе он, как и все русские, был консервативен и сентиментален, и если уж семья, то чтобы все вместе за большим столом…
Джон в этом плане очень рассчитывал на подземное строительство. По специальности он был архитектором, хотя по идее должен был стать музыкантом, благодаря абсолютному слуху, видимо, доставшемуся ему по наследству, и открывшимися у него в связи с этим уникальными способностями. Во всяком случае, вся его немногочисленная родня надеялась, что он непременно продолжит карьеру своего прадеда, знаменитого в своё время саксофониста. Но саксофон остался для Джона только увлечением, любимым, но всё же увлечением. И сейчас он возглавлял крупную строительную компанию, которая собственно и занималась подземным многоуровневым строительством именно жилых помещений.
Первые опыты в реализации этого сложного проекта, прямо скажем, были не очень удачными, возведённые ими подземные сооружения годились только под производственные нужды, но теперь с развитием новейших технологий всё должно получиться. И вот тогда жильё должно заметно подешеветь, и чем глубже оно будет находиться, тем дешевле будет стоить. Так что глядишь, и он сможет когда-нибудь купить себе шикарную многокомнатную квартиру… Расчесывая иссиня-чёрную кучерявую шевелюру, он усмехнулся своим мыслям: « …где-нибудь поближе к центру земли».
Щелчком пальцев Джон активизировал личного домашнего секретаря, система «умный дом» была наконец-то отлажена как часы, больше не было никаких взрывающихся кофемолок и горящих тостеров, равно как, и внезапно захлопывающихся дверей, намертво зажимающих меж створок всё, что пыталось между ними проскочить - защита от вирусов почти стопроцентная.
- Доброе утро! - раздался приятный женский голос. - Сегодня 12 декабря 2112 года, воскресенье. У вас выходной, но есть кое-какие дела, которые вы отметили, как неотложные. Вам напомнить?
- Да, пожалуй, - согласился Джон, мало ли, вдруг он что-нибудь упустил.
- Сегодня из Мексики прилетает Хосе Лопес, специалист по глубинному бурению, с семьёй. Вам необходимо его встретить. Самолёт из Нью-Мехико прибудет на вторую платформу в 9-25 утра. А в 18-00 в баре «На Никитинской» вас ждет некая Татьяна Полякова с интересующей вас информацией.
- Это всё? - Уточнил Джон.
- Это всё, что содержится в базе данных на этот момент. Будете вносить коррективы?
- Нет. Новости и завтрак.
Через пару минут кофе машина выдала кружку горячего напитка, а микроволновка противным писком объявила, что оладьи готовы. Джон забрал из кухонной ниши свой завтрак, перенеся его на выдвижной журнальный столик, и усевшись на диван, принялся за еду. На развернувшейся перед ним видеопанели замелькали кадры новостей.
Джон, увлёкшись оладьями, смотрел вполглаза и слушал вполуха. Завтрак был приготовлен из синтетических продуктов, но Джон ещё помнил вкус настоящих оладий, которыми кормила его в далёком детстве бабушка, и надо сказать, особой разницы не улавливал.
Вот ещё одна проблема - продовольствие. В последнее время удалось прекратить сокращение сельхозугодий на Алтае, но спрос на натуральные продукты не падал, несмотря на то, что всё взрослое и здоровое население было переведено на синтетические и искусственные продукты, но для детей, больных и особенно аллергиков требовалась натуральная пища. А где её взять? Ни одного клочка свободной земли уже не осталось.
А население всё увеличивалось и в основном за счёт иммигрантов. Алтай по-прежнему оставался сказочной землёй обетованной для миллионов выживших после катастрофы 2012 года, особенно для тех, чьи материки медленно, но верно скрывались под океанской водой. И хотя иммиграционная политика правительства была довольно жесткой, но закрыть границы края полностью было невозможно.
Мысли Джона снова вернулись к проекту строительства подземных городов, но в это время по телевизору стали показывать сюжет о Японии. Там полным ходом шли работы по созданию искусственной плавучей платформы, точной копии острова Хонсю. Остров Хоккайдо был таким образом уже восстановлен и полностью освоен. Дотошные японцы умудрились даже воспроизвести на платформе оригинальный рельеф острова. Молодцы.
Китайцы тоже справлялись сами, как норами изрыв тибетский горный массив тоннелями. Большая часть их населения переселилась именно туда, в искусственно созданные пещеры, остальные занимали сеть островов, в которые превратилась южная оконечность евразийского материка, некогда принадлежавшая их государству.
Мысли опять вернулись к идее подземных городов. Если бы всё получилось, сколько проблем удалось бы решить и не только на Алтае, но и во всём мире.
Однако, пора было ехать в аэропорт. Выбросив разовую посуду, стал собираться. Натянул джинсы - альтернативы этим удобным и практичным штанам так ещё и не придумали - а вот с выбором между рубашкой и футболкой на секунду замешкался. Ему сегодня предстояли две полуофициальные встречи, значит, всё-таки должна быть рубашка. Какая? Пожалуй, вот эта кофейного цвета, который так шёл к его тёмной оливковой коже, не контрастируя с ней, а лишь слегка осветляя. К тому же рубашка эта очень выгодно подчеркивала мускулистые очертания его спортивной фигуры, Хосе Лопес, конечно, перебился бы, а вот предстоящая встреча с Татьяной Поляковой интриговала. Они с ней не были знакомы, пару дней назад она позвонила и предложила встретиться, сказав, что у неё есть для Джона какая-то важная информация личного характера. Голос был приятный, встреча планировалась на вечер воскресенья и должна была состояться в баре, и Джон согласился.
Скутер Джона уверенно лавировал по полосам-эшелонам воздушной трассы. Он был отличным водителем. Правда, ничего сложного в этом и не было. Правила передвижения по воздуху были почти те же самые, что и для наземных видов транспорта, с той лишь разницей, что кроме полос здесь были ещё и эшелоны расположенные друг над другом.
Вскоре показались зависшие над землёй платформы аэропорта принимающие межконтинентальные лайнеры, наземные площадки предназначались для тяжелых космических судов. Возле платформ сновали аэробусы, такси и скутеры выискивая местечко для парковки. И вдруг вся эта, с виду совершенно бестолковая суета прекратилась словно по команде - огромный самолёт заходил на посадку.
Хосе Лопес оказался невысоким коренастым мексиканцем средних лет. Умный взгляд черных глаз, широкая добродушная улыбка действовали располагающе. К нему робко жалась, растерянно оглядываясь по сторонам, такая же невысокая, слегка полноватая женщина, судя по всему, его жена, а из-за спин супругов выглядывали две любопытные смуглые детские рожицы.
В ожидании багажа Джон завёл всю компанию в кафе аэропорта, и пока ребятня поглощала мороженное, а жена Лопеса, продолжая с любопытством оглядываться по сторонам, потягивала ананасовый сок, они с Хосе переговорили о делах. Джон коротко рассказал ему о проекте, для которого и был приглашен специалист такого уровня, как Лопес, и лишний раз убедился в компетентности своего собеседника и его заинтересованности проектом.
Госпожа Лопес во время этой беседы не проронила ни слова, но когда Джон, помогал им разместиться в такси, улучив минутку, задержала его и, даже не пытаясь спрятать страх в глазах, спросила:
- Скажите мистер Джон … эээ
- Просто Джон, - улыбнулся тот.
- Скажите, Джон, я читала, что у вас в Сибири медведи по улицам ходят, а зимой, когда дуют ветры со снегом, люди привязывают себя к специальным канатам и так передвигаются по улицам. Это правда?
- Мадам, какие медведи? Вы что? 22-ой век на дворе. Последняя медвежья семья, к сожалению бездетная, живёт в специальном заказнике, и зоологи уже головы сломали, очень уж им хочется заполучить маленького медвежонка. А что касается снега, то мы не видели его уже лет сто, наверное. Вы посмотрите вокруг: пальмы, секвойя… Не бойтесь, мадам, вам у нас понравится, - успокоил он, как мог, испуганную мексиканку, усаживая её в такси.
Джон сопроводил Лопесов до выделенного им временного жилья, помог занести вещи, рассказал, как добраться завтра до работы, и где находятся ближайшие магазины?
Когда он, наконец, освободился, до встречи с таинственной незнакомкой время ещё оставалось. Поскольку бар, где эта встреча должна была состояться, находился в старом городе, Джон туда и отправился. Он пообедал в одном из многочисленных в этой части города ресторанов, а затем, пользуясь случаем, немного прогулялся по улицам исторического центра столицы, не так часто удавалось ему сюда выбраться. Улицы имени Пушкина, Гоголя, Короленко - старые названия, старые дома, приятные воспоминания детства и юности.
К бару он подошёл минут за пять до назначенного времени. Пройдя через небольшое фойе, с удовольствием окунулся в прохладный полумрак небольшого зала и умиротворяющую камерную атмосферу, создаваемую мягким негромким блюзом. Присев на высокий стул у стойки, Джон сделал заказ и осмотрелся: несколько парочек за столиками в глубине зала, большая мужская компания у окна, две девушки у другого конца стойки…
- Вы кого-нибудь ждёте? - поинтересовался бармен между делом.
- Да. А может быть, вы её знаете? Татьяна Полякова.
- Знаю, - утвердительно кивнул бармен. - Она хозяйка этого заведения. О, да, вот и она сама…
Джон оглянулся и увидел идущую через зал стройную невысокую шатенку.
- Здравствуте, - улыбнулась она и, протянув Джону руку, представилась, - Татьяна. Это я назначила вам встречу.
- Итак, она звалась Татьяной? - Джон, улыбаясь, пожал протянутую ладонь. - И что же дальше? Представляться, я думаю не нужно?
- Не нужно, - согласилась Татьяна, - вы очень похожи на своего прадеда.
- А вы были знакомы? - Джон, в весёлом недоумении уставился на свою собеседницу.
- Можно и так сказать, - смеясь, уклонилась та от прямого ответа.
Джон был заинтригован.
- Что вы пьёте? - мелком глянув на его бокал, поинтересовалась Татьяна, заходя за стойку. - Ну, что бы это ни было, бросьте. Сейчас я угощу вас своим фирменным коктейлем, - и ловко принялась смешивать напитки.
Сунув соломинки в два высоких бокала, она, сосредоточенно сдвинув брови, чуть пригубила содержимое одного из них, затем, подождав несколько секунд, видимо пока раскроется послевкусие букета, одобрительно кивнула и пододвинула второй бокал гостю.
Джон, с интересом наблюдавший за всеми этими манипуляциями, принял предложенный бокал и так же, как только что хозяйка, чуть пригубил напиток.
- Необычный вкус… но очень приятный, - ответил он на немой вопрос Татьяны, - но мне почему-то кажется, что вы пригласили меня не для того, чтобы угостить своим фирменным коктейлем?
- Скажем так, не только для этого, - улыбнулась Татьяна, - вы пейте, пейте, я сейчас всё вам объясню.
Сделав ещё один глоток, она отставила бокал и, немного покопавшись в своей сумочке, достала оттуда и положила перед Джоном небольшой пластиковый прямоугольник.
- Как вы думаете, что это?
Джон взял непонятный предмет, покрутил в руках, с интересом рассматривая:
- Похоже на какой-то допотопный носитель информации, - неуверенно высказал он своё предположение .
- Да. Правильно. Это карта памяти из видеокамеры. Ей лет сто не меньше. Сейчас таких давным-давно уже не делают. Я совершенно случайно нашла её в нашем семейном архиве. Естественно, мне стало интересно, что же такое там может быть. Ясное дело, что это не какая-то сверхсекретная или суперценная информация, если б это было так, то её бы уже давно извлекли и хранили совсем в другом виде и в другом месте. Но с другой стороны, ведь и не выбросили же.
- И что же там? Вам удалось это узнать?
- Да. Это запись видеонаблюдения, сделанная 12 декабря 2012 года.
- Ого, ровно сто лет назад, - вежливо удивился Джон, всё еще не понимая, какое это к нему-то имело отношение, - а где и за кем велось наблюдение?
- Сейчас всё увидите сами, - пообещала Татьяна.
Она положила на стойку ноутбук и осторожно его открыла:
- Вещь раритетная, сами понимаете, хозяин этого ноута сказал, что голову мне оторвёт, если я его сломаю, но я решила рискнуть, - улыбнулась Татьяна, - поскольку считаю, что это нужно смотреть именно так, а не в современном четырёхмерном формате.
На экране возникло непривычно плоское изображение того же самого бара в котором они сейчас сидели, только судя по освещению было раннее утро, что собственно подтверждал и таймер в углу экрана. Бармен, седоватый мужчина уже в годах, неторопливо и очень тщательно протирал бокалы. Вот он оторвался от своего занятия, кому-то приветливо улыбнулся и приглашающе махнул рукой. В зал вошёл первый посетитель. Это был негр, тоже, кстати, немолодой, он прошёл к стойке и присев возле неё заказал мартини.
- Вот уж не думал, что ваш бар будет работать в такую рань, да ещё в такой день, - сказал он на смеси английского и ломанного русского.
- А почему нет? - улыбнулся бармен. - Когда ещё и выпить людям, как не сегодня. А вы неплохо говорите по-русски.
- Спасибо. Я уже не первый раз в России, да и в Барнауле тоже бывал. У меня здесь много друзей музыкантов, у них и учусь в основном. Только боюсь, посетителей у вас сегодня будет немного. Город как будто вымер. Все, кто мог, разъехались ещё накануне, остальные сидят по домам.
- Да. Говорят, вчера на выезде из города было настоящее столпотворение. А вы почему не уехали? И вообще, как вы оказались у нас в такое неспокойное время? - поинтересовался бармен.
- Тур был запланирован ещё год назад. Честно говоря, в этот раз я не хотел ехать - кругом такое творится… жена настояла, наслушавшись моих восторженных рассказов о Сибири, непременно захотела побывать в Барнауле.
- Так ваша супруга с вами, а где она сейчас?
- В гостинице. Спит. Не стал её будить в такую рань. Вчера весь день просидели в аэропорту. Наш самолёт из Москвы так и не прибыл. Что там творилось, словами не рассказать… Пытался дозвониться в наше посольство, не получилось, видимо, не один я такой умный, а потом и вовсе связь пропала…
Мужчины помолчали, думая каждый о своём, время от времени поглядывая на экран беззвучно работающего телевизора, подвешенного слева от стойки. А там, сменяя друг друга, мелькали жуткие картины апокалипсиса, на мгновение появлялись испуганные лица дикторов, и снова шли сюжеты из разных уголков света о разыгравшихся природных катаклизмах.
- А вы что же не уехали? - в свою очередь поинтересовался посетитель у бармена.
- А куда? Везде творится чёрти что, - ответил тот, кивнув в сторону телевизора. - Да и зачем? Этот бар… когда-то был моей заветной мечтой, потом стал реальностью. По сути это всё, что у меня есть в жизни… да собственно, это и есть моя жизнь. Нет смысла что-то менять перед самым концом. И если завтра всё же наступит новый день… то я бы хотел встретить его здесь, за барной стойкой… как всегда.
Изображение резко качнулось из стороны в сторону, видно было как в помещении бара лопнуло оконное стекло, засыпая всё вокруг осколками, и с порывом ветра ворвались и закружились по залу какие-то обрывки бумаги, пакетов, посыпались на пол стаканы и бутылки, зарябил телевизор. Мужчины вскочили, что-то крича друг другу…
Потом изображение стало мутным, рассыпалось на квадраты и исчезло.
Какое-то время Джон ошеломлённо молчал, стараясь справится с волнением.
- Это был мой прадед… -сказал он дрогнувшим голосом.
- Да. И мой тоже, - подтвердила Татьяна, закрывая ноут.
- Судя по всему - это был самый первый толчок... Сколько же им всего ещё предстоит пережить… сколько всего преодолеть… в полной неведении о том, что их ждёт впереди. «И если завтра всё же наступит новый день…» - обескураженно повторил он фразу из далёкого прошлого.
- Джон, они сильные люди, они всё преодолеют… преодолели, - поправилась Татьяна, - если бы они не были уверены в том, что завтра всё же наступит… мы бы сейчас с тобой здесь не сидели…
Прошу барнаульцев и сибиряков, бывавших в нашем городке, шибко громко не ржать))) А иногородним и иностранцам, по-моему, стоит задуматься, сказано же, иммиграционная политика края будет жёсткой!)))