Наваждение ч. 13
Я легко нашел в тетради страницу, на которой я прервался. На удивление, я очень отчетливо помнил все, что успел тогда прочесть. С трудом верилось, что последний раз я держал в руках тетрадь несколько лет назад.
Мои изматывающие эксперименты с концентрацией внимания, наконец, принесли плоды, впервые мне удалось усилием мысли не просто рассеять окружающую меня мглу, но и совершить перемещение в пространстве. Я очень ясно помню, как и когда ступил во сне свой самый первый шаг. Интересно, что до того дня, верне ночи, мысль о передвижении ни разу даже не приходила мне в голову. Это был внезапный импульс, моментальное озарение, толчок, будто пришедший извне. И прежде, чем мой рассудок успел отреагировать, тело пришло в движение. Тогда я смог ступить всего несколько шагов, затем моя концентрация поколебалась, и до самого пробуждения я не в состоянии был даже рассеять укутавший меня снова со всех сторон туман. Но я был уверен, я знал, что для меня началась какая-то новая веха.
Чем-то мои ночные экзерсисы напоминали обучение боевым искусствам - мастер заставляет тебя разучить и довести до совершенства какое-то движение, затем еще одно и еще, смысл их и практическая польза тебе обычно не ясны, пока ты не овладеешь целым комплексом. Так и я, кажется, перехожу с одного упражнения к другому, несколько более сложному, и в полной мере оценить результаты своих усилий также смогу лишь в обозримом будущем. Только вот сэнсея у меня нет. Или все-таки есть? Может, свой первый шаг я сделал вовсе не по наитию, а на самом деле меня ведет по неведомому пути чья-то незримая рука? Нет, маловероятно.
Все утро меня распирало от гордости и того особого ощущения почти всемогущества, которое посещает нас всякий раз, когда нам удается совершить нечто по внутренним меркам значительное. Днем меня захлестнула рабочая рутина, а на вечер было запланировано празднование дня рождения одной старой приятельницы, знакомой мне еще со времен института.
Бесцельно слоняясь с бокалом вина в руке из одной комнаты в другую, я вышел на крытый балкон, где моя гостеприимная хозяйка, дымя сигареткой, щебетала о чем-то с одной из своих товарок. Несколько секунд я прислушивался к их беседе, решил не встревать и уже было поверулся, чтобы уйти, как мое внимание привлекла висящая на стене картина. Вернее, рисунок карандашом, помещенный в дешевую рамку. Нарисовано было отменно, хотя некоторые шероховатости стиля наводили на мысль, что художник - скорее всего не профессионал, а талантливый самоучка.
- Нравится? - спросила меня приятельница.
- Неплохо, талантливо даже.
- Да, только мрачновато, как по мне.
- Есть немного. А чье это?
- Мальчика одного, сына моей хорошей подруги. Ой, да ты ж его видел!
- Я?
- Ну помнишь, я пару месяцев назад к тебе парня одного молодого направила?
- С навязчивыми идеями о снах?
- Точно. Хороший был мальчик. Каким он тебе, кстати, показался?
- Я не успел составить полной картины, он у меня совсем недолго пробыл... Стоп! Ты сказала: "был"? Почему "был"?
- А, ты же не в курсе... Он погиб.
- Как?!
- Не знаю. Там какая-то темная история. Танечка, мама его, не распостранялась, а мне лезть к ней с расспросами - сам понимаешь. Но думаю, что суицид, учитывая его душевное состояние.
- Ты его хорошо знала?
- Не особенно, сколько его помню, он всегда был странным,замкнутым мальчиком. Рисовал хорошо, но в одном стиле все, мрачное...
- Готика?
- Что-то вроде. Все, мне пора к гостям, сладкое пора подавать. Ты к торту что будешь, чай или кофе?
Оставшись на балконе один, я еще какое-то время стоял оглушенный, не в силах отвести глаза от изображенных на рисунке знакомых контуров города из моих снов.
Продолжение следует...
Мои изматывающие эксперименты с концентрацией внимания, наконец, принесли плоды, впервые мне удалось усилием мысли не просто рассеять окружающую меня мглу, но и совершить перемещение в пространстве. Я очень ясно помню, как и когда ступил во сне свой самый первый шаг. Интересно, что до того дня, верне ночи, мысль о передвижении ни разу даже не приходила мне в голову. Это был внезапный импульс, моментальное озарение, толчок, будто пришедший извне. И прежде, чем мой рассудок успел отреагировать, тело пришло в движение. Тогда я смог ступить всего несколько шагов, затем моя концентрация поколебалась, и до самого пробуждения я не в состоянии был даже рассеять укутавший меня снова со всех сторон туман. Но я был уверен, я знал, что для меня началась какая-то новая веха.
Чем-то мои ночные экзерсисы напоминали обучение боевым искусствам - мастер заставляет тебя разучить и довести до совершенства какое-то движение, затем еще одно и еще, смысл их и практическая польза тебе обычно не ясны, пока ты не овладеешь целым комплексом. Так и я, кажется, перехожу с одного упражнения к другому, несколько более сложному, и в полной мере оценить результаты своих усилий также смогу лишь в обозримом будущем. Только вот сэнсея у меня нет. Или все-таки есть? Может, свой первый шаг я сделал вовсе не по наитию, а на самом деле меня ведет по неведомому пути чья-то незримая рука? Нет, маловероятно.
Все утро меня распирало от гордости и того особого ощущения почти всемогущества, которое посещает нас всякий раз, когда нам удается совершить нечто по внутренним меркам значительное. Днем меня захлестнула рабочая рутина, а на вечер было запланировано празднование дня рождения одной старой приятельницы, знакомой мне еще со времен института.
Бесцельно слоняясь с бокалом вина в руке из одной комнаты в другую, я вышел на крытый балкон, где моя гостеприимная хозяйка, дымя сигареткой, щебетала о чем-то с одной из своих товарок. Несколько секунд я прислушивался к их беседе, решил не встревать и уже было поверулся, чтобы уйти, как мое внимание привлекла висящая на стене картина. Вернее, рисунок карандашом, помещенный в дешевую рамку. Нарисовано было отменно, хотя некоторые шероховатости стиля наводили на мысль, что художник - скорее всего не профессионал, а талантливый самоучка.
- Нравится? - спросила меня приятельница.
- Неплохо, талантливо даже.
- Да, только мрачновато, как по мне.
- Есть немного. А чье это?
- Мальчика одного, сына моей хорошей подруги. Ой, да ты ж его видел!
- Я?
- Ну помнишь, я пару месяцев назад к тебе парня одного молодого направила?
- С навязчивыми идеями о снах?
- Точно. Хороший был мальчик. Каким он тебе, кстати, показался?
- Я не успел составить полной картины, он у меня совсем недолго пробыл... Стоп! Ты сказала: "был"? Почему "был"?
- А, ты же не в курсе... Он погиб.
- Как?!
- Не знаю. Там какая-то темная история. Танечка, мама его, не распостранялась, а мне лезть к ней с расспросами - сам понимаешь. Но думаю, что суицид, учитывая его душевное состояние.
- Ты его хорошо знала?
- Не особенно, сколько его помню, он всегда был странным,замкнутым мальчиком. Рисовал хорошо, но в одном стиле все, мрачное...
- Готика?
- Что-то вроде. Все, мне пора к гостям, сладкое пора подавать. Ты к торту что будешь, чай или кофе?
Оставшись на балконе один, я еще какое-то время стоял оглушенный, не в силах отвести глаза от изображенных на рисунке знакомых контуров города из моих снов.
Продолжение следует...