Вампир ч.3
Дождь в Карпатах - это, обычно, надолго. Даже удивительно, как эти очень старые, словно сточенные напильником горы умудряются задерживать грозовые тучи. Но, если проснувшись утром, вы видите, что окружающие вас вершины будто укрыты густым молочным дымом, готовьте сухую одежду и не стройте больших планов на ближайшие дни - к вам движется дождь.
Дня через три ни у кого из нас не осталось и одной детали гардероба, к-рая не была бы мокрой или хотя бы сырой. Развешенные повсюду носки, треники, футболки и даже кеды придавали нашему жилью вид какой-то огромной, мрачной, первобытной прачечной и ни фига не сохли. Даже хваленые штормовки, по идее не пропускающие воду, начали вскоре походить на мокрые половые тряпки, а хлюпанье в ботинках стало неотъемлемой частью нашего быта. И народ начал болеть.
Первыми заболели "шахматисты", а затем болезнь перекинулась и на всех остальных. Раз от раза, когда все мы собирались в столовой, за столами появлялось все больше и больше бледных, изможденных людей, похожих на большие восковые свечи. Но, что самое интересное, в нашей палате не заболел никто. Даже я, имевший длинную историю подхватывания бронхита в спортивных лагерях, оставался здоровым, как бык. Мы шутили, что в нашей комнате особая атмосфера - запах наших, развешанных гирляндами по всей комнате носков убивает любую заразу.
Дождь шел целую неделю и, когда, наконец, прекратился, до конца смены оставалось всего пару дней. Я хорошо помню, как проснулся среди ночи от ощущения, что что-то не так: привычный шум за окном сменился полной тишиной. Ноги сами понесли меня на улицу. Я стоял снаружи, у входа в наш корпус, и не мог надышаться этим потрясающе свежим, сладким воздухом. Наконец-то! Как, вдруг, позади себя, я услышал какой-то шорох. Резко обернувшись, я увидел... я до сих пор пытаюсь осмыслить то, что я увидел тогда: по стене здания, нарушая все законы тяготения, карабкалось какое-то невиданное существо. Существо повернуло голову в мою сторону, и в свете фонаря я увидел, что это был... Орест! Мы встретились взглядами и еще несколько секунд пристально смотрели друг на друга. Затем я молча, как бы в знак согласия, кивнул ему головой, прикрыв на мгновение глаза. Когда я их снова открыл, на стене уже никого не было.
Признаюсь, по прошествии времени, я склонен был бы считать, что в тот день мое воображение сыграло со мной злую шутку, если бы не одна вещь... В день отъезда Орест подошел ко мне, чтобы попрощаться. Сказав друг другу все, что обычно положено при прощании, мы пожали руки, а затем Орест полез в карман и протянул мне какую-то вещицу. Вещица оказалась деревянной фигуркой человечка в национальной одежде, с большим носом и поразительно красными губами, расплывшимися в странной, недоброй усмешке. "Це - мольфа - талісман. Він живий. У важку хвилину візьми його в руку, розкаж йому свої біди, і він тобі допоможе. Але нікому його не показуй. Ніколи!"
Спустя столько лет я все еще храню эту вещицу. До сих пор мне ни разу не приходилось просить у нее помощи, хотя мне кажется, что и без этого она каким-то образом умудряется влиять на мою жизнь. Иногда, очень редко, я достаю ее из коробки, где храню всякое ценное для меня своими воспоминаниями барахло, мысленно здороваюсь, зажимаю в руке и чувствую, как пульсирует в ней какая-то неведомая, темная сила.
Дня через три ни у кого из нас не осталось и одной детали гардероба, к-рая не была бы мокрой или хотя бы сырой. Развешенные повсюду носки, треники, футболки и даже кеды придавали нашему жилью вид какой-то огромной, мрачной, первобытной прачечной и ни фига не сохли. Даже хваленые штормовки, по идее не пропускающие воду, начали вскоре походить на мокрые половые тряпки, а хлюпанье в ботинках стало неотъемлемой частью нашего быта. И народ начал болеть.
Первыми заболели "шахматисты", а затем болезнь перекинулась и на всех остальных. Раз от раза, когда все мы собирались в столовой, за столами появлялось все больше и больше бледных, изможденных людей, похожих на большие восковые свечи. Но, что самое интересное, в нашей палате не заболел никто. Даже я, имевший длинную историю подхватывания бронхита в спортивных лагерях, оставался здоровым, как бык. Мы шутили, что в нашей комнате особая атмосфера - запах наших, развешанных гирляндами по всей комнате носков убивает любую заразу.
Дождь шел целую неделю и, когда, наконец, прекратился, до конца смены оставалось всего пару дней. Я хорошо помню, как проснулся среди ночи от ощущения, что что-то не так: привычный шум за окном сменился полной тишиной. Ноги сами понесли меня на улицу. Я стоял снаружи, у входа в наш корпус, и не мог надышаться этим потрясающе свежим, сладким воздухом. Наконец-то! Как, вдруг, позади себя, я услышал какой-то шорох. Резко обернувшись, я увидел... я до сих пор пытаюсь осмыслить то, что я увидел тогда: по стене здания, нарушая все законы тяготения, карабкалось какое-то невиданное существо. Существо повернуло голову в мою сторону, и в свете фонаря я увидел, что это был... Орест! Мы встретились взглядами и еще несколько секунд пристально смотрели друг на друга. Затем я молча, как бы в знак согласия, кивнул ему головой, прикрыв на мгновение глаза. Когда я их снова открыл, на стене уже никого не было.
Признаюсь, по прошествии времени, я склонен был бы считать, что в тот день мое воображение сыграло со мной злую шутку, если бы не одна вещь... В день отъезда Орест подошел ко мне, чтобы попрощаться. Сказав друг другу все, что обычно положено при прощании, мы пожали руки, а затем Орест полез в карман и протянул мне какую-то вещицу. Вещица оказалась деревянной фигуркой человечка в национальной одежде, с большим носом и поразительно красными губами, расплывшимися в странной, недоброй усмешке. "Це - мольфа - талісман. Він живий. У важку хвилину візьми його в руку, розкаж йому свої біди, і він тобі допоможе. Але нікому його не показуй. Ніколи!"
Спустя столько лет я все еще храню эту вещицу. До сих пор мне ни разу не приходилось просить у нее помощи, хотя мне кажется, что и без этого она каким-то образом умудряется влиять на мою жизнь. Иногда, очень редко, я достаю ее из коробки, где храню всякое ценное для меня своими воспоминаниями барахло, мысленно здороваюсь, зажимаю в руке и чувствую, как пульсирует в ней какая-то неведомая, темная сила.