Вологодское кружево.
Рассказывают, что царь Петр частенько в заморские страны ездил. Любил своими глазами посмотреть, как и что. Прикидывал, где и чему хорошему поучиться. Однажды приезжает он к Лазоревому морю. Заморский король его встречает, во дворец ведет, показывает ему всякие диковины.
- Жаль мне тебя, царь Петр, - говорит, - живешь ты среди темных людей. Ничего-то они не знают, ничего не умеют. Взгляни вот, какие мастерицы в моем королевстве имеются. И показывает кружевную скатерть. Царь Петр посмотрел на скатерть и засмеялся:
- Где же вы в своей стране видели березки да ромашки.
Это русское кружево из моей страны.
- Быть того не может! - вскликнул король и стал скатерть в увеличительное стекло рассматривать. Но смотри, не смотри - береза березой и останется. Рассердился король, приказал позвать к себе купцов. Те бросились королю в ноги и признались
- Виноваты мы ваше королевское величество. Не вели казнить, вели миловать. Не наших это мастериц дело, а у русских кружевниц куплено - у семи Катерин. Лучше них никто кружева не плетет. А называется это кружево - вологодское."
Сейчас можно услышать: «Ну, были кружева, и нет их - разве это так уж важно? Это ведь не рубахи, не платья, не пальто. Забава ведь, украшение...» Да, конечно, кружева - всего-навсего украшения. Вещь в обиходе совсем, можно сказать, не обязательная. Особенно сегодня. И все-таки женщины и девушки почему-то до сих пор не могут смотреть на них равнодушно: затихают, рассматривают, перебирают или гладят, и глаза каждой наполняются при этом таким светом и отрадой, что боишься рядом слово вымолвить, чтобы не спугнуть это удивительное чувство..
А в прежние времена точно такое же отношение к кружевам было и у мужчин. И во Франции, например, и в Испании и Фландрии вокруг этих ажурных украшений кипели такие фантастические страсти, и разворачивались такие хитрые и жестокие события, что их с лихвой хватило бы на десяток приключенческих романов. По кружевам сходили с ума, на кружевах разорялись, кружевные вопросы обсуждали государственные советы, короли, кардиналы и министры.
За кружева заточали в тюрьмы, били плетьми и отрубали головы. Кружева, как утверждают, даже спасли от нищеты целый народ, целое государство - Фландрию (современную Бельгию). И хотя в конце шестнадцатого и в семнадцатом веках их производилось уже огромное количество, лучшие из них по-прежнему стоили очень дорого, и король испанский Филипп III даже запретил своим подданным вообще носить кружева, дабы люди больше не разорялись на пристрастии к этому украшению.
Легкие, прозрачные, золотисто-желтые и черные кружева с тонкими узорами и разными мелкими «мушками» на тюлевых фонах и по сей день вырабатывают на тех старинных мануфактурах, и, как все кружева, они называются именами породивших их городов. Французские алансоны, валансьены и шантильи стали очень знамениты, но славу фламандских кружев им все же не удалось затмить.
Во Фландрии вообще считали и считают, что кружевоплетение родилось именно у них. Так это или нет, но во всяком случае, самое ныне распространенное плетение - на коклюшках - придумали действительно там. Главная же особенность фламандских кружев - их необыкновенная, почти воздушная тонкость и всегда очень изящный рисунок на так называемых снежных, мерцающих звездочками фонах.
Но почему же люди не останавливались ни перед чем из-за этих украшений? А вы посмотрите на любое женское платье, отделанное кружевами. Даже если их совсем немного, какая-нибудь узкая оторочка - и то это платье выглядит нарядным. А если кружев побольше - воротник, жабо или манжеты, например, - уже не важен и фасон платья, оно в любом случае очень торжественно, красиво и празднично. И чем их больше, тем больше ощущение праздника.
Да вспомните мушкетеров и их наряды в обильных кружевах. Ведь право же, они воспринимаются как участники какого-то грандиозного и бесконечного бала-маскарада, хотя были всего лишь солдатами. А персонажи знаменитых полотен Рубенса, Веласкеса, Франса Хальса, Ван-Дейка... Короли, камеристки, полководцы, врачи, торговцы, домохозяйки, шуты, пьянчужки... Разные сословия, разные лица и обстановка, но впечатление такое, словно жизнь каждого из них тоже была похожа на сплошной красивый праздник. А ведь это не так.
Жизнь в те времена отличалась средневековой грубостью, была полна нищеты, насилия и жестокости... Но люди не хотели замечать этого. Они, как и во все времена, хотели радостей, хотели чувствовать себя счастливыми и вот нашли украшения, которые как нельзя лучше подходили к любой одежде и делали каждого необычайно красивым, приносили ощущение вечного праздника.То есть каждый как бы стал носить праздники на себе. Все стали носить...И не просто красота и нарядность, а именно праздничная красота и нарядность - вот главные свойства любого кружева, его существо. И пока люди ищут радостей, они будут увлекаться кружевами…
Сейчас на вологодской кружевной фабрике работают всего несколько десятков кружевниц. Да еще несколько художниц - золотой фонд предприятия, - придумывающих рисунки и узоры. Это все, что осталось от многотысячной когда-то артели вологодских мастериц. Местное училище каждый год выпускает 30 юных кружевниц, но они по понятным причинам почти в полном составе уходят на сторону.
За последние несколько лет с предприятия уволилась половина работниц - ушли в торговлю, в кондукторы. Остались самые стойкие и творческие. «Уютные в своем промысле...» Когда дело по-настоящему взяло за душу, выплетают женщины свои узоры до самой смерти. «Ежели помру, так ты отнеси кусочек-то на фабрику, доплети», - просит бабулька свою внучку. Самой старенькой кружевнице-надомнице - 87 лет.
Так нужно ли России вологодское кружево? Нужен ли один из немногих оставшихся в стране промыслов, все еще не желающий уступать натиску валовой безликости. Думается, что нужен. Потому как ни в одной уважающей себя стране не бросают народное искусство. Как не выбрасывают на свалку полотна Ван-Гога и Веласкеса.
Это национальное достояние. В противном случае такая страна теряет славу, престиж, а из генетической памяти народа вымывается способность творить и народ становится бездарным.
текст отсюда
из